Стремление исследовать творчество К. С. Петрова-Водкина в контексте его мировоззренческой философии обусловлено наличием специфических пробелов в изучении творческого наследия художника в отечественном искусствознании, имеющих идеологические причины. Основная проблема, связанная с изучением творчества К. С. Петрова-Водкина, долгое время заключалась в отсутствии у исследователей возможности объективного и многостороннего подхода к изучению художественной картины мира К. С. Петрова-Водкина и особенностей его мировоззрения, оказавших значительное влияние на специфику творчества художника.

В основе мировоззренческих взглядов К. С. Петрова-Водкина, повлиявших на его творчество, лежит ряд идей русской религиозной философии Серебряного века и одного из главных направлений в искусстве конца XIX – начала ХХ века – символизма. Значительное влияние на формирование художественного мировоззрения художника оказали популярные в России конца XIX – начала ХХ века «скифские» идеи. Художественная деятельность К. С. Петрова-Водкина в период его творческого взаимодействия со «скифами» достигла своего расцвета. «Скифскими» идеями и особенностями религиозных концепций в творчестве К. С. Петрова-Водкина обусловлено появление в его художественной картине мира мотивов сна и смерти, несущих в себе экзистенциальную семантику.

В 1900–1910-е гг. новаторские искания К. С. Петрова-Водкина в области цвета и формы, а также религиозно-философские аллюзии во многих его картинах ставились критиками под сомнение. В послеоктябрьский период искусствоведами была предпринята попытка вписать творческое наследие К. С. Петрова-Водкина в рамки соцреализма. Таким образом, многие аспекты творчества художника игнорировались или истолковывались неточно. Например, долгое время в советском искусствознании табуировалась тема участия К. С. Петрова-Водкина в Вольной Философской Ассоциации, оппозиционной большевикам; замалчивалось и участие художника в росписях и оформлении православных храмов. В интерпретациях работ К. С. Петрова-Водкина неизменно утверждался социалистический пафос. Если же утверждение такового представлялось невозможным – о существовании той или иной картины намеренно забывали. Так, многие произведения К. С. Петрова-Водкина на долгое время были несправедливо очернены и забыты последующими поколениями искусствоведов и критиков. О библейских мотивах в «бытовых» картинах К. С. Петрова-Водкина не могло идти речи. Однако неоднозначность художественных образов на полотнах художника давала советским искусствоведам большое пространство для «правильной» интерпретации произведений художника в духе господствовавших идеологических установок.

На рубеже ХХ–XXI веков возрос исследовательский интерес к творчеству К. С. Петрова-Водкина, однако отсутствие фундаментальных исследований, характеризующих не отдельные локусы мировоззрения К. С. Петрова-Водкина, а его художественную картину мира в целом, делает затруднительным объективное изучение различных аспектов творческого наследия художника.

Проблема анализа творчества К. С. Петрова-Водкина сквозь призму особенностей его сложного мировоззрения никогда прежде не являлась предметом научного исследования. Однако творчеству К. С. Петрова-Водкина постоянно уделялось достаточное внимание как критиками, современниками художника, так и последующими поколениями искусствоведов.

Изучение творчества К. С. Петрова-Водкина началось еще его современниками. О нем писали Л. Н. Андреев, А. Н. Бенуа, С. К. Маковский, А. А. Ростиславов и другие. В первые послереволюционные десятилетия современниками художника также уделялось значительное внимание его произведениям. Статьи, посвященные исследованию работ К. С. Петрова-Водкина, опубликованные в периодических изданиях 1910–1930-х гг., отдельно рассматриваются в данной работе. Раскрытию новых аспектов творчества художника способствует комплекс документов, хранящихся в архивах: НА РАХ, РГАЛИ, ЦГАЛИ, которые изучены автором и предоставлены вниманию читателей.

Существует ряд научных трудов и статей, посвященных непосредственно религиозно-философским идеям К. С. Петрова-Водкина. Данную проблему поднимают в своих исследованиях Е. В. Грибоносова-Гребнева, С. И. Кулакова, Н. В. Синявина.

Немаловажное значение для данной работы имели труды монографического характера Н. Л. Адаскиной, А. С. Галушкиной, Е. В. Грибоносовой-Гребневой, В. И. Костина, Ю. А. Лебедевой, Л. В. Мочалова, А. А. Ростиславова, Ю. А. Русакова, Е. Н. Селизаровой, М. С. Шагинян, посвященные систематизации и анализу творчества К. С. Петрова-Водкина в целом. Кроме того, С. М. Даниэль, В. А. Леняшин, В. С. Манин, Г. Г. Поспелов, Н. Н. Пунин, Д. В. Сарабьянов, Н. С. Степанян, В. И. Чайковская уделяют исследованию творчества К. С. Петрова-Водкина значительное внимание в своих трудах.

Также следует отметить ряд статей, посвященных анализу различных аспектов творческого наследия К. С. Петрова-Водкина. Исследованию картины «Купание красного коня» (1912) посвящены работы И. А. Вакар, В. В. Дмитриева, Д. В. Сарабьянова; о проблемах связи картин К. С. Петрова-Водкина с традициями древнерусской живописи и о наличии библейских аллюзий в его картинах пишут С. М. Даниэль, М. М. Дунаев, Л. С. Зингер, О. А. Тарасенко; отношение К. С. Петрова-Водкина к культуре Востока и Запада исследуют Н. Л. Адаскина, А. М. Даниэль и С. М. Даниэль; Р. М. Гутина, Л. В. Мочалов анализируют в своих работах формально-колористические поиски К. С. Петрова-Водкина. Также представляет интерес ряд обзорных статей о творчестве художника (В. А. Дьяконова, А. А. Ковалева, К. Х. Куна, А. Матвеева, С. С. Степановой). Важное значение имеет ряд зарубежных критических статей 1920–1930-х гг. о творчестве К. С. Петрова-Водкина.

Актуальное значение для данной монографии имели также труды В. Г. Белоуса, Е. А. Бобринской, А. Гильднер, Э. Добрингер, Е. В. Ивановой, В. С. Федорова, С. Хоффман, посвященные «скифству» и деятельности Вольной Философской Ассоциации, а также труды русских религиозных философов конца XIX–начала ХХ века (А. Белого, Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, М. О. Гершензона, Вяч. Иванова, Н. О. Лосского, Д. С. Мережковского, В. С. Соловьева, П. А. Флоренского, С. Л. Франка).

Кроме того, следует отметить публикации воспоминаний современников К. С. Петрова-Водкина (Н. И. Гаген-Торн, Н. Г. Завалишиной, Р. В. Иванова-Разумника, Е. К. Петровой-Водкиной, М. Ф. Петровой-Водкиной, А. Н. Самохвалова, О. Д. Форш, А. З. Штейнберга).

В данной работе предпринимается попытка охарактеризовать специфику художественных идей и установок К. С. Петрова-Водкина 1900–1930-х годов. На материале литературных произведений, статей, черновых записей и писем К. С. Петрова-Водкина выявляются особенности влияния идей русской религиозной философии Серебряного века и символизма на творчество художника. Особенности теоретико-художественных идей К. С. Петрова-Водкина и их воплощение на практике в его педагогической и художественной деятельности также находят отражение в данной работе. Важное место в данной работе занимает исследование «скифской» темы, характеристика специфики влияния «скифских» мотивов на художественную картину мира К. С. Петрова-Водкина. Выявляется семантика библейских мотивов и образов в творчестве художника. Материалом для этого служат как работы религиозного содержания, так и светские произведения. На примере ряда работ К. С. Петрова-Водкина разных лет проводится анализ семантики мотивов сна и смерти как важных экзистенциальных компонентов его художественной картины мира.

Данное исследование художественных аспектов мировоззрения К. С. Петрова-Водкина во всей совокупности их особенностей раскрывает новые грани таланта этого художника и позволяет по-новому взглянуть на исполнение и содержание его работ, а также пересмотреть их позицию в контексте русского и советского искусства первой трети ХХ века.