Хотя мысли то и дело возвращались к Томе.

Из-за Сереги с его планами, не иначе.

Друг ввалился к нему уже за полночь и привычно упал на соседнюю кровать. Эд, который и так не мог уснуть, отсчитывая часы, что остались для сна, нехотя оторвал голову от подушки и пробубнил:

– Ты здесь больше не живешь, чего приперся?

– Я с новостями, конечно!

– До завтра никак? – Тем не менее, и без того не сонный Эдик взбодрился еще больше. Кажется, сон перед практикой – для слабаков. Кто вообще придумал утренние смены? Первые пары хотя бы проспать иногда можно.

– Никак, – Серегу явно распирало после «свидания». Он не выдержал и заржал в голос, что и вовсе никуда не годилось. Обычно настолько громко он смеялся только над косяками Эда. Как три дня назад, когда была его очередь носить трехлитровый бидон с чаем, что им выдавали на полеты в столовой. Бидон этот был приспособлен в виде рюкзака и, конечно, впервые увидев это чудо инженерно-дизайнерской мысли, они ржали всем отрядом, потом смех сошел на нет, но ровно до того момента, когда «рюкзак» не достался Эду и Серега без устали его снимал, обещая разослать всем знакомым.

– Говори уже, – не выдержал Эд.

Серега утер слезы и сказал:

– Если коротко – ты в жопе.

– Я тебя сейчас в окно выкину!

– Во-первых, ты в жопе, потому что в тебя влюблена подруга «твоей красивой». Влюблена давно и прочно, и даже имеет виды. Во-вторых… друг, не сочти за критику, но кто сравнивает понравившуюся девчонку с мужиком или лошадью? Конечно, унижение тоже может сойти за флирт, но ты бы сначала прошелся по классике, чесслово, – глядя на ошарашенную физиономию Эдика, Серега засмеялся громче прежнего и, уже икая, добавил: – Ах да, и в-третьих: Юлька живет на одном этаже не только с Катей, но еще и с Ритой, Кристиной и Светой. Короче, у тебя репутация похотливого бабника и сыпящего оскорблениями мудака. Там еще было «в-четвертых» и «в-пятых», но прости, я забыл, пока смеялся.

– Ничего не понял, – честно ответил Эдик.

– Возможно, оно и к лучшему, друг.

– Что за история с конем и мужиком? Не было такого.

– Точно? – продолжил иронизировать Серега. – Может, ты отключился от счастья и наговорил ей гадостей? Или у тебя скрытый, но неожиданно проявившийся синдром Туретта? Потому что сегодня это случилось, когда вы оставались наедине и что-то обсуждали. Честно говоря, я надеялся тебе помочь, думал, уж мой-то друг времени зря не потеряет, лапши на уши навешает, красивостей наговорит… Но я же не знал, что у тебя такие подкаты. Могу посоветовать на будущее: не сравнивай девушек с лошадьми. Никогда. И с мужчинами тоже не стоит, хотя иногда очень хочется, тут я тебя понимаю.

– Что за чушь?! – рявкнул Эдик, не выдержав этих тупых шуток.

– За что купил, за то продал.

– Все было не так! Не говорил я про лошадей!

– А Юлька считает тебя козлом и уверена, что говорил.

Ничего не понимая, Эд прокрутил в голове короткий разговор, что завязался у них с Томой на аэродроме. Он узнал, что она любит бег, состоит в университетской сборной и даже имеет спортивный разряд, и впечатлился! Подумал: понятно, откуда такие невозможно красивые и длинные ноги взялись. Между прочим, сам Эдик тоже обожает бегать и делает это ежедневно, просто для себя, а не в сборной. Его туда приглашали на первом курсе, но он отказался – не хотел от учебы отвлекаться, да и что там за сборная? Так, кружок по интересам.

Потом… он зачем-то ляпнул про футбол, некстати вспомнив, что и на футбол его звали. Вопрос был дурацким, это да, но другого в голову не пришло: там пустота звенела и разве что перекати-поле не летало. Но выяснилось, что Тома еще и чуть ли не футболистка, у нее аж глаза загорелись, когда она об этом говорила. В этом моменте он вообще восхитился, потому что… ну классно же! И она – неожиданно классная, и глаза у нее такие, что не оторваться – огромные! И… захотелось попытаться еще раз.

Мысленно он начал вспоминать о каких-нибудь ближайших играх, чтобы позвать ее посмотреть. А что? Вышло бы как минимум небанально и с учетом ее интересов. Ни о каких играх он в итоге не вспомнил и съехал на вариант более надежный – кино. Но перед ним маячили ее голые ноги, на минутку! Нельзя винить его в рассеянности. Но рассеян он был не до такой степени, чтобы ляпнуть что-то совсем идиотское типа: «Ты мужик!».

– В ближайшее время с ней поговорю и все проясню, – решил Эдик.

– Удачи, – судя по лицу Сереги, он с нетерпением ждал развития событий. За одно это хотелось ему врезать – с самого начала было ясно, что его «помощь» – не помощь вовсе, а попытка поугорать над чужими бедами.

Так выглядит крепкая мужская дружба, что поделать.

Эд

На улице было уже светло, но безлюдность намекала, что время раннее. Мягко говоря. В четыре утра никому и в голову не придет куда-то отправиться (разве что вернуться домой с прогулки), а у пилотов это было началом утренней смены. И сразу перестроиться с нормального режима на черт-те какой было сложно – организм попросту отказывался функционировать. Или это оттого, что Эдику удалось проспать в лучшем случае часа два? Ведь Серега, летать которому предстояло вечером, так и не уснул, валялся на соседней кровати и тараторил обо всем подряд.

Теперь-то Эдик прекрасно понимал, отчего отец в их новом доме выделил для себя отдельную комнату с глухими тяжелыми шторами и хорошей шумоизоляцией, и перед всеми рейсами как следует высыпался днем. Правда, в последнее время у него не было тяжелых ночных марш-бросков до Пекина или Нью-Йорка. Вот уже несколько лет он был пилотом-инструктором и летал в основном днем, а дальность его командировок ограничилась Дубаем или Новосибирском.

Аэродром встретил все той же пустотой.

Небольшой группой они добрались до беседки, и группа эта значительно поредела после визита к врачу. Практика у них была уже не первый день, но всегда находился гений, забывший притащить на полеты справу – само собой, таких разворачивали сразу. Получившие допуск врача сонно попивали чай в ожидании инструкторов. Эду достался Вик Лаптев – недавний выпускник. Повезло, с молодыми летать всегда проще. Парни со старших курсов рассказывали, что Вик и «штопор» показывает, и «горочку», и даже разрешает выполнять все это самостоятельно. А в инструкторах Вик оказался по одной простой причине: не смог пробиться в авиакомпанию. Кажется, не прошел вступительные тесты. Само собой, Вик это не сам рассказал, но выпустился он не настолько давно, чтобы слухи не добрались до третьего курса.

– Исаев, к самолету, – бросил проходящий мимо Вик.

Эдик изо всех сил старался продрать глаза и не накосячить из-за сонливости. Так, что там по регламенту? Их смена первая, он должен обойти самолет и осмотреть его. Пока Вик стоял и курил, Эд навернул несколько кругов, убедился, что с самолетом все в порядке и залез в кабину.

– Разрешение запроси пока, – крикнул Вик.

Эдик связался с диспетчерской:

– Аэродром-руление, борт 44-115. Доброе утро. Стоянка тринадцатая, информация дельта, разрешите запуск.

– 44-115, аэродром-руление. Доброе утро, запуск разрешаю, – прошипела рация.

– Запуск разрешили, 44-115.

Все прошло хорошо, Эдик даже взбодрился после этих коротких переговоров. Тут и инструктор вернулся, вместе они запустили двигатель, проверили показатели. Точнее, проверял Эд, называя цифры и называя допустимые пределы, а Вик слушал и кивал. Затем махнул рукой технику внешнего наблюдения и крикнул традиционное: «От винта!».

– Теперь разрешение на руление, – сказал Вик, намекая, что связь сегодня вести не ему.

– 44-115, готовы к рулению, – сообщил в диспетчерскую Эд.

– Рулите прямо по перрону, далее направо по магистральной, влево РД-альфа.

– Руление разрешили, прямо по перрону, направо по магистральной, влево РД-альфа.

– А теперь вперед, Исаев, – хмыкнул Вик.