Пока я безуспешно высчитывала их количество, олень подошел к домофону. Оставалась призрачная надежда, что сюда мужчину принесло отнюдь не желание заполучить в компанию уникального мастера.

Иван Петрович был моей целью, ради которой я приехала в столицу, и отдавать ее первому встречному не собиралась. Я нашла его среди десятка тысяч подобных мастеров на известной платформе «Ярмарка Умельцев». Целых два месяца у меня ушло на то, чтобы убедить руководство компании в необходимости сотрудничества с человеком, чьи поделки вызывали бешеный ажиотаж среди людей.

Многим нравились авторские игрушки из хрусталя, выполненные по технологиям прошлого столетия. Спрос на подобные вещи рос с каждым днем. Мастера хэндмейда заполонили социальные сети, создавали группы и вели курсы. Выпустить коллекцию со Штерном – шанс привлечь новых клиентов. Мы бы продавали целые адвент-календари с очаровательными зверятами, сверкающими звездами, изящными балеринами…

Да я все странички Ивана Петровича перешерстила, нашла его дочь, написала той на личную почту и каждый день просыпалась в надежде увидеть заветный ответ. Сам мастер вел закрытый образ жизни и продавал работы исключительно на площадке. Заказы там оформлялись стандартно: забросил понравившуюся вещь в корзину, оплатил и жди. Так что было счастьем, когда он все-таки ответил и предложил встретиться.

И вот я здесь, но не одна. В спину дышит соперник, с которым мы несколько часов назад миловались у раковины. А в том, что блондин явился к Штерну, я почти не сомневалась.

Нет, жизнь все-таки сволочь. Почему от красивых мужчин вечно веет проблемами?

Как и я двадцать минут назад, мой незнакомец потерся у двери, потоптал крылечко, после чего вернулся к машине. Взгляд уперся в смартфон, потому меня он даже не заметил. Стащил зубами перчатку с правой руки, сунул в карман и теперь сосредоточенно тыкал в экран, совсем не ожидая нападения.

Я подкралась со спины, как ниндзя. Бесшумно, несмотря на каблуки. Сначала хотела вырвать злополучный пакет, чтобы «случайно» уронить на асфальт, но потом одернула себя. Мы взрослые люди, чай не дети какие-то. Здоровая конкуренция на рынке требовала от специалистов профессионализма без примеси идиотизма.

Мужчина покачивал головой, напевая под нос: «Крутой шуга дэдди»; и игнорировал происходящее вокруг него. У меня зачесались ладони ударить по светлому затылку бутылкой, но стало жаль коллекционный напиток.

На яркий аромат вишни я постаралась не обращать внимания.

– Здравствуйте, – протянула я недобро. – Вы, часом, стойлом не ошиблись, красноносый друг Санта-Клауса по имени Рудольф?

Я ждала паники. На худой конец, урони олень свой пакет, мне не пришлось бы выполнять грязную работу по уничтожению конкурента. Однако вместо вышеперечисленного незнакомец замер, расправил широкие плечи и медленно повернулся с голливудской улыбкой на лице.

– Чемоданчик, – пропел он хорошо знакомой интонацией с нотками превосходства, – ты снова в поиске партнера по греко-римской борьбе на горизонтальной плоскости? Имей в виду, я занят до вечера. Потерпишь.

От неисчерпаемой наглости у меня открылся рот. А затем челюсть едва не встретилась с асфальтом, когда этот олень вдруг нахмурился и поинтересовался по-деловому:

– Кстати, откуда ты узнала мое имя?

Пока я собиралась с мыслями для достойного ответа, переваривая услышанную информацию, Рудольф – боже, ну и имя! – наклонился вперед. Меня моментально одурманил аромат – дерзкий, немного отдающий горечью миндаля с едва слышимой ноткой ликера. Слишком богатый букет для того, чтобы удержаться и не вдохнуть полной грудью.

– Признавайся, Чемоданчик, – понизил голос Рудольф. – Ты все-таки рассчитывала на продолжение знакомства?

Чего? Мужчины из семейства парнокопытных все такие самоуверенные? Или только мне повезло наткнуться на уникальный экземпляр? Так сказать, краснокнижное зверье, до сих пор не отстреленное какой-нибудь ушлой дамой.

– Смешно, – съязвила я. – Сейчас в сугроб упаду и ножками задрыгаю от хохота. Что ты здесь забыл, сохатый? – требовательно спросила, глядя в невинные малахитовые омуты.

И ведь, что любопытно: Рудольф никак не показал своего удивления на мое появление. Невероятная выдержка. Наоборот, приосанился, еще шире улыбнулся и тренькнул бутылками в подарочном пакете.

Две. Точно две. И что-то еще с бантом.

– Значит, паспорт не видела, – довольным тоном заключил Рудольф. – Я-то испугался, думал – все. Очнусь окольцованным, в коммуналке с тремя котами. На шее ипотека, за окном унылая пора, и распевают песни гопники по лавочкам. А рядом ты в жутком цветастом халате времен перестройки…

– Прекрати кривляния, – прошипела я и метнула взбешенный взор на пакет. – Какого Деда Мороза ты здесь забыл? Отвечай!

Рудольф моргнул, затем покосился куда-то мне за плечо и вновь сосредоточил внимание на мне.

– Вообще-то работаю, – сказал он серьезно. – Ты как-нибудь попробуй. Очень преображает жизнь.

Окончательно потеряв совесть, Рудольф стряхнул снежинку с моего плеча, поправил меховой воротник куртки-авиатора. Потом подцепил прядь, намотал на палец и принялся ее рассматривать. Как будто нашел клад. Это немного сбило с толку. Вызвало неоднозначные чувства: от желания ударить по руке до тяги придвинуться ближе.

– Откуда ты узнал про Штерна? – я облизнула пересохшие губы, отметив, как потемнел малахит под веером густых изогнутых ресниц Рудольфа.

– Коммерческая тайна, – хрипло отозвался он.

– И с дамой не поделишься? – притворно надула я губы, хотя прекрасно понимала, что ничего мне не расскажут.

Идею о шпионаже я отмела сразу. Слишком разные весовые категории у брендов. Наша компания на рынке была не столь известна. Да и у «Спарклинг» оставалось их главное преимущество – уникальная технология огранки. Именно благодаря ей они стали так популярны, а обычное стекло внезапно выросло в цене до бриллиантов.

Вот в находчивость оленя я верила. Больно ушлый он и хитрый. Рудольф демонстрировал лишь те эмоции, которые играли ему на руку.

Наверняка и в переговорах хорош, и подарки притащил достойные. Не поскупился в бюджете для привлечения старика-мастера к сотрудничеству.

– Ну-ка.

Рудольф сунул нос в мой пакет. Бесцеремонно. Вытащил на свет бутылку и цокнул языком.

– Ничего себе, коллекционное вино, – посмотрел на этикетку. – Глубокий аромат красной вишни, сливы, земли и сладких специй. У тебя неплохой вкус.

– И достаточно денег, чтобы выложить за бутылку четыреста тысяч, – с вызовом сказала я.

– Вот только мастера хэндмейда пафосные вина не пьют, Сахарочек, – промурлыкал Рудольф, возвращая мне бутылку. – Весь спектр вкуса способен оценить не каждый.

– Ты сейчас потенциального клиента изящно быдлом обозвал?

Он моргнул, а я уловила боковым зрением движение у арки. В нашу сторону шагали две старушки и о чем-то громко спорили. Про пенсии, кажется. Еще недалеких водителей автобусов и автомобилей.

– Что за слова вылетают из твоих уст, Сахарочек? – нахохлился Рудольф. – Просто учитывай, кому и что даришь.

– Бренд покупает презенты и делает рассылки на свое усмотрение.

– Но ты идешь на контакт. Маленький экскурс, раз уж мы здесь по одному делу: всегда учитывай потребности и сферу интересов тех, с кем будешь сотрудничать, – он погладил меня по макушке, отчего шапка съехала на глаза. Пришлось поправлять.

– А ты что принес? – хмыкнула я. – Две бутылки обычного шампанского и сыр-косичку?

Ой, да ладно. Не могла я снова угадать!

– В упаковочке с бантиком, – похвастался Рудольф голубой коробочкой, в которой и правда лежал чечил.

– Еще, поди, торт с масляными розочками в машине.

– Это на случай, если переговоры пройдут удачно.

– Ага, – отмахнулась я и сделала шаг вперед, когда старушки почти поравнялись с нами. За ними с пакетом двигался Иван Петрович.

Что же, возможно, в чем-то олень прав. Но об этом я подумаю завтра.