Послышался скрип зубов, Морозов напрягся.

– Нет, просто мальчик не за косички дергает, а портфелем по голове бьет. С размаху! – огрызнулся Рудольф.

Я аккуратно выпуталась из объятий и отъехала на полшага. Воздух внезапно заискрил, нас объезжали по кругу, куда-то пропали фанатки Рудольфа. Атмосфера накалялась с каждой секундой, потому я поспешила убраться от греха подальше. Иначе бы по касательной прилетело от двух друзей.

– Значит, признаешь косяк? Да, извини, истеричка – это твоя быв…

– Ехал бы ты обратно к медведям-шатунам, – перебил друга Рудольф.

Кеша нахохлился попугаем, Морозов застучал копытом. Забавная ситуация.

– Действительно, зачем слушать правду от друга. Лучше поеду, побьюсь рогами о дверь, почешу комплексы, пострадаю дома под тупые сериалы… – лил яд Кеша.

– Ничего я не страдал!

Какие подробности. Жаль, я вышла из зоны слышимости. Пальцы чесались набрать номер Иры, но сдержалась. Решила найти Ивана Петровича, обсудить с ним контракт и разобраться хотя бы с этой проблемой. Начальство, конечно, дало срок до окончания праздников, только в реальности все следовало сделать до наступления Нового года.

Потом я задумалась, стоит ли звонить подруге. Как-то в порыве девичьей обиды Ирочка после пятой рюмки коньяка отправилась в социальные сети и нашла Кешу. Где-то час я уговаривала взбешенную подругу не нанимать хакера для взлома странички. Она ведь сама не сообщила любовнику о сыне, чего тогда лишний раз баламутить воду? Или Ира не все рассказала об их встрече в Египте.

Я влетела в раздевалку, быстро сбросила коньки, переобулась и поспешила на выход. Пока олень бился с лучшим другом, появился шанс заполучить Штерна без постоянного ехидства над ухом. После чего разобралась бы со сложившейся ситуацией. Мысленно разложив по полочкам план, я потерла руки и хихикнула.

Спасибо попугаю Кеше, ведь его выклевывание мозга Рудольфа подарило шанс на победу в гонке. Об остальном я старалась не думать.

Ивана Петровича я нашла за одним из многочисленных столиков кафе, напротив саней с двумя оленями и Дедом Морозом.

Людей вокруг было немного, народ в столице дорабатывал последние рабочие дни перед затяжными праздниками. Молодежь и родители с детьми проводили время на катке. Нам со Штерном никто бы не помешал обсудить дела за чашечкой кофе.

Не дойдя всего двух метров до задумчивого мастера, я замерла. Крохотный червячок сомнений завозился в душе, в голову полезли нехорошие мысли. Вроде бы все в порядке, бизнес есть бизнес. Но я воспользовалась ситуацией, бросила соперника в неудобном положении, практически переступила через наш договор.

Дурацкая этика, глупая мораль. А еще беспрестанно всплывающие в памяти кадры первой встречи с Рудольфом, возбуждение, что спиралью закручивалось внизу живота. От него подрагивали кончики пальцев, тянуло обратно на лед. К запахам вишни и горького миндаля, пропитавших тело до костей.

Я решительно тряхнула головой и сбросила наваждение.

Хватит! Не пятнадцать лет, чтобы жить эмоциями и гормонами. Работа – лучший способ излечения от проблем и неуместных желаний.

– Алена, – поприветствовал Иван Петрович. – А где Рудольф?

Я улыбнулась, ставя свой заказ. В кружке с горячим молоком и шоколадом толкались кубики зефира. Они наполняли рот слюной и забивали нос ванильным ароматом, керамические бока посуды приятно согревали ладони.

– Друга встретил, общаются, – я неопределенно махнула в сторону ограждения, взгляд уперся в светящееся меню. Желудок запротестовал, недовольно урча, ведь ничего путного из еды ему не купили.

Ничего, обойдемся маршмеллоу из шоколадной бомбочки. Сладости тоже дают насыщение.

– Вы не остались?

Я озадаченно посмотрела на Штерна.

– Мы не друзья, Иван Петрович, – осторожно протянула я. Пластиковая ложка легла на салфетку, оставив несколько коричневых пятен на белоснежной поверхности. – Не думаю, что стоило им мешать. У них свои разговоры.

«И не самые приятные», – промелькнула в голове мысль.

– Знаете, Алена, – Иван Петрович перевел рассеянный взгляд с очередной украшенной елочки за моей спиной на меня. – Ваша встреча не случайна. Возможно, это шанс.

Я поморщилась, чем вызвала короткий смешок у Штерна. Он и не догадывался, насколько близок в предположениях к правде. Только в одном ошибся: никаких «шансов» с Рудольфом у нас не было.

Конечно, вероятность встретить незнакомца, с которым ты провела ночь, у дома клиента очень мала. Но не настолько, чтобы верить в превратности судьбы. Скорее банальная неудача, такое случалось даже с лучшими из нас.

– Иван Петрович, – я решила не заострять внимание на теме Рудольфа, потому вернулась к делам. – Давайте все-таки обсудим контракт. Или хотя бы вероятность его заключения.

Штерн прищурился, плечи под темным пуховиком напряглись. Весь флер наивности стерся, маска безобидного старичка треснула во мгновения ока. Все мастер понимал, принимал, играл по этим правилам давно. Вряд ли, конечно, сам, однако наивным дураком точно не являлся.

– На самом деле все контракты заключает моя дочь, – просто ответил он, и я разочарованно прикусила губу. – Без Люды я стараюсь ничего не подписывать. Мне проще работать со стеклом, чем вникать в сложности ваших…

Он неопределенно пошевелил пальцами, и я хмыкнула.

– Бизнес-процессов? – подсказала и услышала в ответ усталое:

– Да. Люда сейчас в Европе, вернется на праздниках. Мне немного стыдно, следовало сразу все прояснить…

В глазах Штерна появилась тоска. Она, как сосущая трясина, вытягивала из мастера детскую радость, которую испытывает каждый взрослый в канун Нового года. В эти дни люди ждали чуда, надеялись на изменение судьбы после боя курантов.

Иван Петрович тоже мечтал о празднике в кругу семьи, а вместо этого получил тот звонок с отказом. Он явственно читался в молчаливой правде об отношениях отца и дочери.

– Вас устраивает зависимое положение? – неожиданно для себя спросила я, потом запнулась и исправилась: – В смысле, вы могли бы сами контролировать процесс. Наши юристы, команда маркетологов, менеджеры. Контракт с «Драгоценностью» позволил бы выйти на другой уровень.

Иван Петрович поднес к губам чашку, медленно вдыхая бодрящий аромат кофе.

– Знаю, – кивнул наконец Штерн, керамика звонко откликнулась при встрече с блюдцем. – Видите ли, Алена, я все понимаю. Но слишком стар для разрыва отношений с дочерью, пусть они больше напоминают деловые.

Я промолчала, все-таки не мне осуждать кого-то. Хотя в душе с мнением Ивана Петровича не согласилась: какой смысл в семье, где ты просто источник благополучия?

– Когда я звонила, супруг Людмилы договорился о встрече от вашего имени, – отпила шоколад, смакуя приятное молочное послевкусие, и почувствовала, как тепло растеклось по венам.

– Я удивился, ведь была оговорена встреча с Рудольфом, – пожал плечами Иван Петрович. – Он позвонил незадолго до вас.

Тяжело вздохнув, я поставила чашку на стол. На языке вертелась парочка ругательств.

– Для людей, которые ведут бизнес, ваш зять и дочь поступили непрофессионально, – мрачно изрекла я. – Бросили вас и нас перед фактом без объявления войны в надежде, что мы перебьемся как пираньи за добычу. Кто выживет, тому и тапки.

– Вы очень прямолинейны, Алена, – улыбнулся мягко Штерн. – Одна из причин, почему я сейчас здесь.

– Веселье?

Мой вопрос, заданный кислым тоном, вызвал у мастера смех.

– Вроде того. Как будто проводишь время с людьми, которые тебе дороги, – Иван Петрович снова замер, большой очертил круглый край чашки с остатками кофе.

Мне оно не нужно, все эти сложности с контрактом. В прошлом я бы развернулась и ушла без оглядки, поскольку слишком ценила свое время. Тратить его на эфемерный шанс заполучить желаемое, пусть и с приятными бонусами – нет, увольте.

Только никуда я не пошла, осталась на месте. С кружкой в руках и мыслями о Рудольфе.

– Тогда ждем вашу дочь, – обреченно заявила я. – И обсуждаем по ходу дела пункты договора. Есть какие-то предпочтения? Мы планировали запустить авторскую серию, а к следующему году – адвент-календари с игрушками.