Зарина поочерёдно целует в лоб Фахриду, Ниям, Маринет, потом Азу притягивает, тоже звонко чмокает и неожиданно меня за компанию. Улыбаюсь, господи… такая она мама-мама. Всем мать. Так и говорит про них.

– Девочки, ну какие они мне мужики, мальчишки. Что Арман, что Давид с Фархатом, – разводит руками, когда Аза в очередной раз фыркает на реплику о возрасте.

Мне смешно.

– Только им не говори. Там капец обиды будет.

– Да, прекрати, – отмахивается, – ну, дети же. Я им всем счастья желаю и сопереживаю. Как мне их воспринимать, – передаёт наполненный поднос утварью Азе, – отнеси на стол.

Аза через секунду из кухни вылетает, что-то под нос напевая. Мы остаёмся одни, я усердно зелень режу, как-то нестабильно начинаю себя чувствовать на ровном месте.

Маринет подскакивает, за руку хватает и с чисто детской непосредственностью выдаёт громко и звонко:

– А где кольцо?

Хмурюсь и сначала не понимаю о чём она говорит. Какое кольцо?

– Кольцо должно быть?

– Да-а-а… тянет малышка, – У мамы есть, у Азы есть, а у теб нет, – проникновенно в глаза смотрит и ресничками своими огромными хлопает, потом к матери поворачивается всё ещё ладонь мою держа, – Мамочка, почему нет кольца? Ребёночек есть, а кольца нет?

Что-то со звоном внутри меня бьётся. Дыхание перехватывает горло спазмя, но я всё равно стараюсь выкручиваться.

– У меня вот есть, – показываю правую руку.

– Нет! НЕТ! – малышка стол оббегает и руку матери берёт, тыкая пальчиками в широкое золотое кольцо, – вот такое вот. Потеряла? – участливо интересуется

Неловкость ситуации можно растаскивать КАМАЗами.

– Пхъю, не всегда удобно колечко носить, – мягко пытается угомонить дочь Зарина.

Малышка хмурится и выдаёт:

– Но у тебя есть!

– А я уже и снять его не могу, хочешь не хочешь, а носишь. Беги, пхъю, посмотри, где папа и Амир.

Взгляд прилепляю к ножу, тот скользит дальше по укропу, а ощущение, что меня на лоскуты режет. Маленькая кудрявая девочка выбила из колеи, одним маленьким вопросом.

Конечно, я всё понимаю. Она растёт в семье, где пропаганда брака и всё такое… а я тут неожиданный диссонанс у неё вызвала… Естественно, что заинтересовалась. Сказала в лоб. Не мне винить ребёнка, она не виновата, что у меня вот так всё.

Капец. Глаза не знаю куда теперь деть.

Зарина подходи, обнимает за плечи. Замираю. Вся натягиваюсь внутренне. Она всё видит и понимает. Мне гаже от этого на душе. Чувствую себя ужасно. Он не обязан был в жёны брать, да я и не хотела, но сама ситуация под красным неоном в моей голове.

Как они все на меня смотрят? Боже… только сейчас об этом подумала. Нестерпимо хочется обратно домой, там только я и дочка. Там меня никто не спросит почему кольца нет, а ребёнок есть… там это ни позор, как для них для всех. Господи…

– Всё хорошо будет.

– Конечно, – на автомате.

Мягко улыбаюсь. Не хочу, чтобы видно было что у меня внутри на самом деле. Будем честными, я и сама не понимаю. Всё прекрасно было минуту назад, и вот на тебе! Чужая в принципе, ещё и никто… лучше не придумаешь.

– Жизнь очень непредсказуемая штука. Никогда не знаешь, что произойдёт и всегда не готов к тому, что происходит на самом деле, – а потом тихо добавляет, – он от тебя без ума.

Вскидываю глаза. Мне сейчас больно! Разговор этот ни к месту. Я ни готова к нему. Ни к чему подобному ни готова, совершенно! Смирилась со всем. А тут словно гром среди ясного неба. Мне тяжело это небо ясным держать!

– Спорно… – всё-таки отвечаю честно.

Корёжит внутри.

– Так и есть.

Зелёные глаза по-доброму смотря в мои. Мне кричать хочется от внутренней агонии.

– У нас вынужденные отношения.

Качает головой и улыбается.

– Плохо ты мужчин знаешь. Наших так совсем.

Такая буря внутри. Не удерживаюсь, чуть психую. Ляпаю и осекаюсь, но слова то уже сказаны:

– Да все они одинаковые!

– Не скажи… Детей никто просто так не рожает, – тон Зарины не меняется, она мягко и спокойно слова проговаривает.

Просто так не рожает… Это да. Мама всегда говорила мне, что дети от большой любви должны рождаться, что их планировать надо, чтобы любить, а не страдать воспитывая. Мой ребёнок был незапланированным, как у моих родителей, но я её люблю. Не вижу без неё теперь жизни.

– Это…

Зарина перебивает.

– Он тебя любит.

Дыхание сбивается. По триггерным точкам. По всем разом!

– Пойми, пхъю, у нас очень строго с этим. Мальчишкам с самого детства в голову вкладывают, что дети только в браке, только честно с женой, нагулянных нет. В хороших семьях так воспитывают сыновей. У них может быть много связей, но дети от жён. Понимаешь меня?

– Я не замужем.

Опять головой качает неодобрительно. Смотрит как на глупышку. Я её не понимаю, мне кажется всё сказанное каким-то нарочито выкрученным. Традиции и всё такое… Но я-то не их «правильная девочка» … на меня не распространяется. Это там у них так… у нас нет. На мир я смотрю так же, как и все мы. Другой версии не понимаю, будем честными. Да и мир не стоит на месте. Дома они хорошие мальчики, слушают родителей, а на свободе поступают как знают.

– Не было бы ничего. Ни её в принципе, ни тебя с ней, сейчас, тут. Ты для него семья, даже если, – кивает на левую руку, – кольца нет. Браки создаются на небесах. Бумага и фамилия это ничего не значит. Поэтому всё хорошо, – напоследок плечи сжимает мои и отходит.

Аза возвращается. Улыбается во весь рот, они с матерью начинают перекидываться шутками и подколами. Тоже улыбаюсь изо всех сил стараюсь. Хоть сердце в дрожь срывается. Со скалы ухает, стоит только вдох сделать! Как бы классно не было, чисто интуитивно мне с ними тяжело.

Они действительно другие.

Через десять минут, когда уже всё готово, Фархад заходит, у него на руках Ками вертится и кряхтит. Личико кривит.

Подбегаю тут же.

– Я пытался. Ни в какую. Тебя требует и всё. Покормишь?

Целую её в щеки и себе забираю, на него не смотрю, ухожу наверх в комнату. Быстро дочь распаковываю и к груди прикладываю, хожу с ней по комнате. Меня бомбит. Через окно поглядываю. Мужчины выпивают, о чём-то говорят. Назар коляску с сыном качает, младшие сёстры Азы по двору бегают, сама Аза в очередной раз идёт до стола что-то неся с собой. Попутно около мужа останавливается, говорит что-то снова улыбается до ушей и дальше идёт. Он ей вслед смотрит… Вот тут точно, любит. И это видно.

На Фархада смотрю. Алкоголь он не пьёт, заменяет минералкой. Джинсы, толстовка, кепка, ни дать ни взять мальчишка с нашего двора… Опять ловлю себя на мыслях, что не знаю его. Точнее думала, что знаю. Некоторые аспекты так уж точно выучила, а в остальном никогда не рвалась узнать. Наверное, поэтому в шоке нахожусь от его поведения сейчас. Он другой с ними. Потому что они на одной волне все? Потому что он дома? Чёрт… кубик рубик.

Наевшаяся Ками отлупляется. Уже с улыбкой беззубой на меня смотрит. Сама заряжаюсь, в лоб звонко чмокаю. Вдыхаю запах. Вся им пропахла…

Никто не любит понедельники. Я тоже.

У Фархада выходной. Он остаётся с дочерью, я кормлю, даю рекомендации, волнуюсь, он смеётся. Нормальное такое утро, для нормальных семей. Семей… чёрт, опять это слово красными лампочками в голове вспыхивает, даря очередной приток крови к ране.

Когда затянется?

Бронёю хочу обрасти, чтобы закрыться как в панцирь и не бояться, что больнее сделает, чем уже сделал. Хотя, куда уж больнее. Превзойти то, что есть, невозможно. Мы перебрали все грани, везде заступили, всё протоптали.

– Ты так не переживай, я как бы не первый раз её на руки беру. Бутылку с водой и молоком местами не перепутаю, где памперсы знаю. Как заказать пиццу тоже, – шутит, – с голода не помрём.

Выдыхаю демонстративно, игнорируя веселые искорки в черных глазах. Своё вчерашнее настроение он перетянул в день сегодняшний. Мне же не весело.

– Если что, позвони, хорошо? В любом случае пиши мне, я буду пережевать. И позвони, – повторяюсь и сама на себя злюсь.