– Я в душ.

– Я тоже.

Саша пошла со мной и  не очень церемонилась. Но и не была груба. Она соблюдала правила игры. Раз уж нам наставили рога, то и мы… ну-у, хотя бы будем спать в отместку, черт побери. Но кроме этого, я видел, что в ней просыпается еще что-то. Несмелое. Я решил не приручать ее, но и не отпугивать почем зря. С ней-то веселее. Да и она? Куда пойдет после Трофиамендриуса?

Мы прилетели в Лиму и начали номерную гостиничную жизнь. Когда надоедало, заказывали вертолет и осматривали Перу сверху. Занятие прелюбопытнейшее! За нашим путешествием мы совсем забыли про московские ‘пассии’ и стали гораздо ближе. Александра уже опиралась на мое плечо во всех смыслах и, как хвостик везде ходила за мной. Она упростилась, подхудела и стала игривей. Если раньше она была плотненькой нежной красотулей, то теперь – натянутой загорелой самкой.

По причине таких перемен, Саша стала привлекать огромное количество взглядов, и хозяева взглядов не всегда вели себя корректно. Пришлось драться. Я вкладывал в эти бои сразу несколько движений во мне: досаду от потери Стэл, радость обретения Александры, негодование к мужланству, нетерпимость к пошлым сальным латино, презрение к вечному гонору присущему этим народам. Поединки получались эффектные и короткие. Стоило более-менее удачно попасть в одну наглую харю, как буря стихала и локалы удивленно рассасывались. Некоторые сообщали мне, что они вернутся. Я согласно кивал головой.

Александра протирала мне ссадины и целовала в губы. Без макияжа она была совсем молоденькой. Она садилась на меня, и ее, теперь особенно крепкие, бедра становились объемнее и предавали маленькие, едва заметные жировые струйки и ямочки. К этому прибавлялась игра прозрачной загорелой кожи с едва заметными синими веночками. Александра и сама понимала как она красива, поэтому когда все мужское во мне поднималось, она томно стонала и сверху обнимала меня. Ее небольшая грудь мягко упиралась в мою. Александра прижималась всем телом, пока не начинались основные вагинальные ощущения. В такие мгновения она поднималась, негромко вскрикивала, стонала и снова опускалась. Потом ее удары становились все бесконтрольнее, и мне приходилось придерживать ее за попу. Когда она успокаивалась, я придерживал ее бедра снизу. Так мы этим занимались, пока  наши половые органы не начинали болеть. Приняв душ, мы выходили в гостиничный двор или в город, где опять начинались приставания. Оттраханный до полуобморока, я теперь еще и дрался. Одно было хорошо: когда по мне попадали, я почти не чувствовал боли.

Стоило же нам вернуться в номер и Александре снова сесть сверху, чтобы вытереть кровь с моего лица, как снова начиналась любовь. И так длилась наша жизнь в Лиме. Устав от перуанцев и проведя медовый месяц в сплошном сексе и драках, мы решили вылететь в более прохладное место и отдаться светским событиям.

Глава XIII

Мы с Сашей появились в Москве будучи уже вполне сложившейся парой. Загорелые до уровня  стандартного калифорнийского пляжного клише, злые на парочку 'Троф – Стэл', мы принялись заниматься спортом, чтобы подавить вновь взыгравшие по возвращении остаточные депрессии брошенных. Большую часть времени мы проводили в спортивных клубах по карте Мишеля Дело.

Узнав о моем  альянсе с Александрой, Стэл подала на развод. Анри все сделал быстро. Стэл получила четыреста двадцать тысяч евро. Я доказал факт измены, и малышка Стэл ушла не солоно хлебавши. Но и четыреста тысяч были им с Трофом неплохим подарком, а заодно и оплатой моего когдатошнего спасения. Такое обстоятельство подвигло Трофериандримуса к дружескому политкорректному звонку. Мы напились в "16 тонн".

– Как она тебе? – едва ворочая языком спросил Троф, когда мы были уже по ту сторону добра и зла.

– Охрененная тетка! А тебе как она… Моя…Стэл… Стелла? – путаясь, артикулировал я.

– Ты все знаешь: она совершенна. Стелла – это Стелла. Ни больше, ни меньше, – говорил Троф, глядя на счет. Он поднял руку. – Нет, нет! Фил! Я угощаю! Ну, что ж! Звони, не пропадай! А то так и с Александрой приезжайте!

– Сволочь ты.

– Ты – тоже.

По вечерам для нас с Сашкой стало обыкновением смотреть кино и делать друг другу приятное. Александра приносила мне Scotch, а я делал для неё кофе глясе.

С крупным Трофом Александра ела всё подряд и была, хоть и такой же прекрасной, но более объёмной. Со мной она подсознательно убавилась, стала твёрже, и это обстоятельство, как  женщину, очень радовало её. Будучи почти моего роста, она стала много тоньше. Ножки же её оставались довольно полненькими.

Получилось так, что животик ушел почти совсем. Еще больше обозначилась восхитительная талия с ямочками сзади, небольшая грудь утратила перспективу неуместной пышности, а плечо отрисовало едва заметный, довольно жилистый межгалактический бицепс. Очаровательные перемены в своём твёрдом теле Александра связывала со мной и начала особенно ценить моё общество.

Я же, однажды утром увидев её нагой, понял, что влюблён по уши. Александра стояла у столика, слегка наклонившись к турке, и была похожа на андроид последней модели, прошитый под счастливую семейную жизнь. Так, я навсегда простился с болью потери Стэл и направил фундаментальную мужскую любовь и заботу в адрес теперь уже очень дорогой Александры.

Однако, физическая красота Александры стала лишь первым открытием. Саша оказалась исключительно порядочным человеком. И она была удивительно мягким юмористом. Природная и приобретённая пластика позволяли ей выделывать па робота-помощника-сэндвичмэйкера с такой филигранностью, что я готов был наблюдать это вечно.

Следующим талантом Александры была опция шутливого слепого подчинения. Любая просьба выполнялась в тройном объёме, молниеносно и комично, насколько это возможно. Я давился от смеха, а иногда, не выдерживая, Сашка сама сваливалась в хохот, но скоро брала себя в руки и продолжала свой прекрасный, обольстительный, ребячливый, пластичный юморизм. Игра заканчивалась сексом. Рай состоялся.

С Александрой решились две очень важные составляющие мужской жизни: отменный секс и юмор. С такими женщинами не возникает конфликтов. Ты хочешь её постоянно. И, хоть она и нетребовательна, постоянно думаешь и заботишься о ней.

Я вновь носил в дом цветы и готовил целые развлекательные программы, чтобы Саша чувствовала как сильно я дорожу ею.

Мне было все равно как долго все это продлится. Я знал, что от Стэл никуда не деться. Но пока мне нравилось все. Относительная независимость, счастье в паре, достойные занятие, хорошее общество. И я с удовольствием проходил через этот период.

Глава XIV

Троф умер сидя в кресле у бассейна. В его правой руке застыла бутылочка балтийского портера. Левая рука лежала на подлокотнике. Голова в соломенной шляпе была склонена чуть вправо.

– Слушай, Троф, а где в твоем царстве плоскогубцы? – начал я, трогая его за плечо. Рука сорокалетнего хирурга соскользнула с подлокотника. Голова дорогого друга уткнулась мне в живот. – Трооф!! Трофище!! Родной! Да ты что? Трофище… – говорил я, понимая, что Троф уже мертв.