После рождения Динара я больше не заикалась о самореализации и какой-то финансовой независимости. Все мое время съедали дети, которых надо было водить в сад, развивать в спорте, сидеть дома, когда болеют.

Глупо все валить на мужа. Я сама каждый раз соглашалась с ним. Спорить с Тимуром – гиблое дело. Он все равно продавит и добьется своего.

За десять лет я превратилась в его обслугу. Ему пришлось бросить меня, чтобы я поняла это.

Хватаясь за остатки собственно растоптанного достоинства, я заявила:

– Можешь подтереться своими деньгами, Тим. Я подам в суд при разводе. Будем делить имущество и бизнес пополам.

Тимур моментально среагировал. Он отшвырнул чашку и рванул ко мне. Схватив за шею, муж склонился и буквально выплевывал слова мне в лицо:

– Ты в бассейне наглоталась хлорки с озверином, душа моя? Откуда такая храбрость, Лена? Думаешь, год на юридическом дает тебе право так со мной разговаривать?

– Не смей… – прохрипела я, хватаясь за его руку и пытаясь отодрать от себя.

Но Тимур был сильнее. Он крепче сжал мое горло, и я закашляла.

– Это ты не смей, девочка. Даже думать не смей о разводе со мной! Тем более о разделе имущества. Ты ни копейки не заработала.

Он отшвырнул меня, как котенка.

Я ударилась о холодильник и забилась в угол.

Слезы бежали по лицу, я судорожно всхлипывала. Тимура это не впечатляло.

– Если подашь на развод – с голой жопой оставлю. Детей заберу, квартиру – тоже. Поедешь к мамке в село жить одна.

– Что ты делать с детьми будешь? – засмеялась я сквозь слезы. – Они тебе не нужны.

– Это уже не твое дело. Живи тихо, Лена. Не порти мне жизнь. Сама знаешь, я слова на ветер не бросаю.

Самое паршивое, что я знала. Тимур общался по работе с разными людьми. Они действительно могли уничтожить меня во всех смыслах.

Год на юридическом и десять лет в браке научили, что закон всегда работает в пользу сильных мира сего.

– И не надо корчить из себя героиню, – продолжал Тим уже спокойнее. – Возьми деньги и не кривляйся. Если не хватит, я добавлю.

Он одернул пиджак и пригладил волосы у зеркала.

– Черт. Кофе на рубашку попал. Придется сменить.

Тим переодевался, продолжая добивать меня.

– Машину тоже оставляю. А тебе мало. Развод захотела и компанию мою. Какая важная. Как была жадной маленькой стервой, такой и осталась. Могла бы и следить за собой получше. Косметологию я тебе не запрещал. Собери мои вещи и отправь матери с курьером.

Тимур застегнул рубашку, еще раз пригладил волосы.

– Если понадобятся деньги, звони. Не надо изображать гордость. С голоду вам подохнуть не дам.

– И на том спасибо, – буркнула я. – Такой ты добрый.

Я думала, Тим снова рассвирепеет. Мой язык меня погубит. Я сначала говорю, а потом думаю.

Но муж вернулся на кухню, посмотрел на меня насмешливо и снисходительно, сказал:

– Дура ты, Ленка. Слишком дерзкая. Тебе и по морде съездишь, а ты будещь продолжать брызгать ядом.

– Мгм, змея ядовитая. Тебя все устраивало раньше.

Тимур склонил голову и согласился:

– Раньше ты помоложе была, дорогая. Дерзость для юных девочек. Тебе пора стать послушной и кроткой как овечка.

– Лучше сдохнуть.

– И это можно устроить. Не заставляй меня.

Тимур ушел, оставив меня раздавленной и униженной.

Вряд ли он будет убивать меня, но судя по тону действительно имел такую возможность.

Чтобы не сойти с ума от всего, что Тимур наговорил, я стала прибирать разбитую чашку, разлитый кофе. Но для этого, к сожалению, не нужно было много времени. Слезы все время текли из глаз. Я пошла умыться и зависла у раковины на два чала. Ревела, сморкалась, умывалась, умирала от душераздирающей боли.

Когда из меня вытекли все жидкости, я легла в кровать, закрыла глаза и мечтала не чувствовать ничего. Спасительное забытье сна спасло меня на несколько часов.

Я проснулась, когда за окном уже было темно. Мне очень хотелось пить. Я прошла по пустой квартире на кухню, налила стакан воды. От волос пахло хлоркой. Я вспомнила, что не принимала душ, чтобы скорее приехать к Тиму.

Что за дура! Как будто эта идиотская спешка помогла.

Шмыгая носом, я пошла в ванную, стала раздеваться, чтобы помыться. Настроила воду и скинула трусики, но заметила, что они испачканы. Я развернула их и с ужасом увидела кровь.

Немного, но она была.

Ребенок.

Я инстинктивно приложила ладонь к животу. Боли не было. Но мне все равно стало ужасно страшно. Про душ я снова забыла. Металась голая по квартире, отчаянно загугливая кровяные выделения на ранних сроках беременности.

Ничего хорошего об этом не писали. Хотя меня немного успокаивало, что нет кровотечения как такового. Вроде бы его не было.

Но каждая статья заканчивалась советом срочно обратиться к врачу или вызвать скорую.

Полагаться на государственную медицину мне не хотелось, а все частные клиники вечером в пятницу оказались с полной записью.

Наплевав на стыд, я решила позвонить Никите. Его визитка лежала в сумочке. Я набрала номер и долго слушала гудки.

– Алло, – ответил он устало через сто тысяч лет, когда я уже собиралась сбросить.

– Привет, Ник. Это Лена.

– Привет. Что-то случилось? – ответил он встрепенувшись.

– Лена Серова, – решила уточнить я свою девичью фамилию. Уж слишком бойко стал говорить Никита. Может, перепутал с другой Леной.

– Я узнал, Лен.

– Как?

– У тебя особенный голос. И только ты зовешь меня Ником.

Я зависла на несколько секунд, не понимая, что особенного в моем голосе.

– Ты поболтать? Или все-таки что-то случилось? – напомнил о себе Никита.

Я решила не тянуть и выдала по сути:

– У меня кровь. Немного. И ничего не болит.

– Кровотечение? – сразу стал уточнять Никита. – Уверена, что болей нет?

– Да. Я вообще случайно заметила. Вроде все хорошо, но мне страшно. Такое бывает на ранних сроках?

– Все бывает, – быстро ответил Никита. – Но лучше тебе приехать в клинику.

– Сейчас? – уточнила я.

– Конечно, – он назвал адрес. – Набери, как приедешь. Я тебя встречу.

Мои первые две беременности были идеальными. Пару раз анализы шалили, но не более того. Я никогда не лежала на сохранении и понятия не имела, что такое тонус матки. Поэтому кровь на белье перепугала до ужаса. Каждую секунду я ждала боли или влаги между ног.

За руль в таком состоянии, конечно, сесть не решилась. Я вызвала такси и на всякий случай сгребла со стола деньги Тимура. Наличкой я почти не пользовалась, но в такой ситуации может пригодиться.

Чтобы немного отвлечься, я решила погуглить клинику.

У меня глаза на лоб полезли, едва я зашла на сайт. Даже по описанию и дизайну было понятно, что это очень, очень, очень дорогая больница. В ней сопровождали беременность и принимали роды. Очень индивидуальный подход. Очень красивые кабинеты и палаты. Очень хорошие врачи.

Оставалось молиться, что у меня хватит денег на прием в экстренном порядке.

Все-таки мы не в Лондоне живем, и это не королевский госпиталь. Я наделась, что моих рублей будет достаточно.

Никита, как и обещал, встретил меня на стоянке у больницы. Он галантно подал руку, помогая выйти из такси. Сразу стал собирать анамнез:

– Как себя чувствуешь?

– Нормально.

– Боли не появились?

– Нет.

– Выделения?

– Вроде нет. Во всяком случае я не чувствую.

– Уже хорошо.

– У тебя была внематочная когда-нибудь?

– Нет.

– Ладно. Венерические заболевания?

Я кашлянула.

– Нет.

– Давно проверялась?

Я закашлялась сильнее, и Никита сразу объяснил:

– Понимаю, что это неприятные вопросы, но учитывая полигамию твоего мужа – все может быть.

Я аж споткнулась. Никита придержал меня за локоть и не отпустил больше. Он открыл дверь служебного входа, выдал мне бахилы.

На нем была синяя форма, которая невероятно красиво подчеркивала цвет его глаз. Мне бы о болезнях думать, а я любуюсь бывшим.