Делать было нечего. Стажер Риц поплелась к столу Рогнавальда, вяло поздоровалась с ним и плюхнулась за соседнее рабочее место.

– Не знаешь, что за большой начальник приехал? – спросила она у Фейрли чуть погодя.

– Посланник императора по особо важным поручениям, – ответил тот, не отрываясь от бумаг. – Большая шишка из столицы.

– И что ему надо?

Мысленно Риц присвистнула. Надо же, императорский посланник, да еще и из самой столицы пожаловал. Далеко забрался. Значит, совсем плохи дела у Мюста.

Но вместо исчерпывающих ответов констебль только пожал плечами, всем видом показывая, что ему все равно. Клара разочарованно вздохнула и постаралась сосредоточиться на работе.

Вунсон не упустил возможности припомнить ей вчерашнее. Как-то обжаловать это решение было, конечно, невозможно. Но от одной только мысли, что ее задвинули за стол запасных, внутри у Клары сыпались искры. Пока умные и опытные товарищи занимались раскрытием настоящих преступлений, ее посадили сюда – имитировать бурную деятельность за весь участок.

– Это просто невыносимо, – уныло пробормотала она себе под нос и вздохнула, перебрасывая папки из одной стопки в другую.

Рогнавальд прикинулся глухим и продолжал работать. Они сортировали дела, поступившие в производство незадолго до и после появления нового болотного монстра, по степени срочности. На каждое предстояло отреагировать в соответствии с уставом.

Клара пыхтела и отдувалась, как горный тролль во время брачной ночи. Это было худшее, что могло с ней случиться в полиции. Бумажная работа. Бабушка Астрельда в надежде все-таки отговорить упрямую прапраправнучку предупреждала ее, когда все прочие аргументы не подействовали. "Тебя посадят перебирать бумажки, ты понимаешь? Даже если возьмут и позволят остаться, они могут посадить тебя в архиве. И никаких настоящих дел ты не увидишь. Будешь прозябать, как крыса, в каком-нибудь затхлом подвале без дневного света, зато с пылью и пауками. И они будут правы, потому что без магии ты беззащитна."

Конечно же, Клара не считала себя беззащитной. Но никто не воспринимал всерьез ее умение обращаться с оружием. И вот она корпела над папками, читая заявления о пропавших из лавки травника сушеных пучеглазах, об угнанной лодке, о краже золотых часов, о нашествии болотных слизняков, которые почему-то сменили пути миграции и проследовали по стене дома по улице Камышовой, где жила пожилая миссис Нориц. Она жаловалась, что слизни "изгваздали ее стены своими экскрементами".

У Риц даже зубы заболели, так сильно она их сжимала. А ведь другие полицейские в это время занимались действительно полезными делами. Вот Кинс, он шел прямо к ней с заговорщическим выражением лица.

От вспыхнувшей надежды Клара даже забыла, о чем говорилось в последнем деле.

– Работаешь? Молодец! – с энтузиазмом похвалил ее напарник. – Шеф только что дал отмашку на ордер к болотницам. Согласился, раз уж сегодня мы не плывем на облаву, а он так сильно занят. Сейчас Бетти все оформит, и поплывем на болота брать показания.

Лицо Клары, как по волшебству, менялось вслед за его словами. Сначала оно скривилось, потом оттаяло, а затем просияло.

– Возьмешь меня с собой? – недоверчиво спросила она и покосилась на констебля Фейрли.

– Рогнавальд, друг мой, ты же прикроешь Клару, если что? – спросил Кинсдахд с улыбкой. – Шеф так занят нашим гостем из столицы, что остальных почти не воспринимает. Он будто околдован! Я подловил его, когда он вышел из кабинета по нужде.

Он хохотнул и продолжил:

– А мы постараемся вернуться пораньше. Иначе наш стажер пропустит самое интересное, и меня замучает совесть.

– Без проблем, – равнодушно пожал плечами Фейрли и снова погрузился в работу.

– Спасибо! – Клара готова была прыгать на месте, настолько она засиделась.

– Встречаемся через двадцать минут на пристани, – сообщил Люренц.

Она кивнула и проводила взглядом его спину, скрывшуюся за дверью в приемную шефа полиции. Внезапно эта дверь снова открылась, и в общий зал вышел незнакомец. Риц буквально прилипла к нему взглядом, настолько он отличался от всех присутствующих. Будто породистый жеребец на фоне деревенских кляч.

Это был молодой магик. Высокий, сложенный очень гармонично, с горделивой осанкой и самоуверенной посадкой головы. С правильными чертами лица и с роскошной копной каштановых волос, о которой сама Клара могла только мечтать. С бездонными синими глазами, полными магического сияния, широкими темными бровями и чертовски красивым ртом. Он был гладко выбрит или, скорее, ни один лишний волосок не решался расти на этом безупречном лице. Одет незнакомец был в роскошный камзол темно-серого цвета, расшитый более светлыми пышными цветами. Из-под фрака фонтаном выглядывал кружевной ворот рубашки. Кажется, одна его пуговица стоила больше, чем весь гардероб Клары. А на пальцах красовались такие перстни, что место им было только в самом Императорском музее. Ну, или в сокровищнице.

Почувствовав, что его жадно разглядывают, франт повернул голову в ее сторону и снабдил непроницаемым взглядом, от которого Кларине захотелось присесть.

Вместо этого она с огромным рвением вернулась к своим делам. Несколько безнадежно долгих и гулких ударов сердца Риц слепо перебирала папки, абсолютно ничего не соображая. Благо через минуту императорский посланник, а это определенно был именно он, исчез из пределов видимости.

Риц прикусила губу, стараясь не начать осматриваться в его поисках. Было бы слишком снова привлечь его внимание. Клара сунула папки в сумку, которую носила на бедре. Пусть лучше будут с ней, чем куда-нибудь денутся со стола за время ее отсутствия. К тому же плыть предстояло наверняка не меньше часа, и за это время она могла еще поработать. Девушка накинула плащ и покинула участок. И не увидела, как столичный гость пристально смотрел на нее с другого конца залы.

***

Услимские топи всегда дурно попахивали и имели гадкую репутацию. При этом они покрывали огромные территории и местами были абсолютно непролазными, коварными и гиблыми. Заводи сменялись омутами, омуты – трясинами, трясины – камышовыми зарослями, которые переходили в топкую, заболоченную местность с кочками, где невозможно было передвигаться на лодке, а пешком – очень легко увязнуть. Местами встречались ивовые рощи и мертвые леса. Первые шелестели гибкими ветвями по воде, а вторые скрипели и постукивали, словно души утопленников.

И все-таки эти территории были населены разумными существами, хоть и кишели разнообразными тварями всех мастей и размеров. Твари с аппетитом и завидным постоянством жрали друг друга и всех, кто подвернется на зуб. Например, настырных магиков, которые то и дело совали свои носы в болотные дела.

Топи занимали очень обширные площади, но у магиков не имелось достойных карт этой местности. Так, фрагменты, которые обрывались в неизвестность. Даже бывалые картографы признавали, что не смогли изучить Услимы достаточно хорошо. Разведать же болота магией не представлялось возможным из-за необычных аномалий, подобные которым встречались лишь в нескольких столь же удаленных и диких местах Лира. Чем ближе к источнику аномалий, тем более слепы становились магики.

Посреди этого мрачного и опасного великолепия и стоял Мюст. На самом деле город лишь слабо вдавался в западный край топей, но из него, с его окраин так не казалось.

– Почему Бетти живет в Мюсте с магиками, а не в домике из мха на дереве, как ее сородичи? – спросила Кларина, когда они с Кинсом уже плыли по болоту и ей на глаза в отдалении попалась деревня фей на мертвых деревьях.

Пара десятков серо-зеленых мшистых домиков покачивалась на окаменевших ветвях, и в некоторых окошках мерцал свет, слабо видимый с такого расстояния.

Оказавшись при “настоящем”, по ее разумению деле, Кларина позабыла обо всем, что ее тревожило. И об императорском посланнике с непроницаемым взглядом, и о ночном кошмаре, и о придирках Вунсона.

На их лодке был установлен единственный в участке артефакт скорости, поэтому скоро удивительные домики, похожие на огромные ульи, пропали из вида. С артефактом путь предстоял не очень долгий – всего минут сорок, а без него пришлось бы плыть в два раза дольше.