Отворачиваюсь торопливо к окну. Слёзы жгут глаза, за спиной слышу злое сопение подруги. Достаю из кармана пуховика наушники, подсоединяю к телефону и включаю музыку, чтобы хоть немного отвлечься. Стираю слёзы, которые никак не желают останавливаться. Мне горько и обидно из-за того, что я услышала такие слова из уст человека, с которым дружу больше года.

Я знаю, что я не красавица. Хоть мой папуля говорит, что я самая красивая принцесса, я вижу себя в зеркало.

Нижняя губа начинает дрожать, и я не сдерживаю всхлип. И готова провалиться под землю из-за своей слабости. С яростью и злостью снимаю очки, перед глазами в тот же миг всё начинает плыть. Я стираю слёзы и закусываю губу, изо всех сил пытаюсь успокоиться. Я искренне не понимаю, почему дорогой мне человек произнёс такие обидные и колкие слова.

От слёз меня начинает морозить. Я закутываюсь в куртку, надеваю капюшон, прижимаюсь виском к стеклу. Отключаюсь от всего мира, слышу лишь музыку в наушниках. И незаметно для себя под мерное покачивание автобуса я засыпаю.

И снятся мне горячие пальцы, которые ласково касаются засохших дорожек слёз на щеках.

— Что же ты, котёнок, ревела? — знакомый тихий шёпот вызывает тысячи мурашек по коже. — Глупый ранимый котёнок. Красивая. Нереально красивая.

Глава 8

Глава 8

Катя

Согревает замёрзшее тело. И обволакивает теплом сердце, которое сегодня так больно ранили. Я улыбаюсь. И тянусь во сне за этими пальцами, за тихим голосом. Хочу быть ближе. Хочу втянуть такой знакомый запах. Мне кажется, что я слышу тихий смешок. Кто-то проводит пальцами по приоткрытым во сне губам.

Я чувствую себя счастливой и защищённой. Вся тоска, которая не отпускала меня даже во сне, улетучивается.

Я просыпаюсь, когда автобус останавливается у отеля, а Юля толкает меня в плечо.

— Мы приехали, Катя. Пойдём.

Девушка берёт свои вещи и, не дожидаясь меня, выходит из автобуса со своим чемоданом. Я вновь расстроенно закусываю нижнюю губу, скидываю капюшон с головы, надеваю очки и шапку, сонно хлопаю глазами. Зеваю и прикрываю рот ладошкой. Чувствую на себе взгляд. Никогда раньше не знала, что взгляд может быть осязаемым. Но сейчас кто-то смотрит на меня. Скользит по мне взглядом. Поэтому я медленно поворачиваю голову направо и вижу Игната. Парень сидит на своём месте. И со скучающим видом ждёт, когда все выйдут из автобуса.

Кажется, что от скуки он решил наблюдать за мной. Я сразу вспоминаю свой сон. Голос и запах Игната, его крепкие руки, которые успокаивали. Хмурюсь. Мне это явно приснилось. Не мог же он Юлю прогнать. Да и с чего бы он стал со мной так ласково разговаривать?

Убираю руку ото рта. Поправляю очки на носу. Поднимаюсь со своего места, тянусь к багажной полке, куда мой папа закинул мой чемодан. Я могу только кончиками пальцев коснуться ручки чемодана. Я вытягиваюсь в струнку, пыхчу от напряжения, пытаюсь потянуть на себя. Но у меня ничего не выходит, как не стараюсь.

— Катюш, давай помогу, — слышу голос Марка справа от себя.

— Ой, — улыбаюсь однокласснику и отхожу в сторону. — Я была бы очень благодарна, Марк. Папа поднимал чемодан, а я никак не дотянусь.

— Сейчас всё решим, — подмигивает мне парень, а я смущённо краснею и опускаю глаза.

Мне кажется, что я за спиной слышу раздражённый вздох. Но оборачиваться не решаюсь. И так слишком откровенно и долго смотрела на Игната. И так привлекла ненужное внимание. Поэтому я перекатываюсь с пятки на носок и смотрю на носки своих сапог.

— Чёрт. Далеко улетел, — я вскидываю глаза на Марка, который хмурится. Парень ненамного выше меня, поэтому тоже никак не может дотянуться до чемодана.

— Отойди, задохлик, — слышу раздражённый голос сзади.

— Чернышев, твой длинный язык баллов к твоему интеллекту не добавляет, — кривится Марк.

Я тихонько вскрикиваю, когда вижу, как над моим плечом появляется крепкая смуглая рука, стремительно несётся вперёд. Пальцы молодого человека сжимают горло Марка.

— Игнат. Ты что делаешь? — я резко разворачиваюсь лицом к Чернышеву и вскидываю голову.

Смотрю на его профиль. В его злое лицо, на котором написана ненависть.

— Чернышев! Отпусти, пожалуйста. Ты зачем? Пусти, — вскидываю руки и ладошками со всей силы давлю на грудь молодого человека.

Он медленно переводит на меня взгляд. Зрачки в карих глазах сужены. Взгляд злой. Волчий. Будто сейчас Игнат кинется вперёд и растерзает меня.

Я в испуге отшатываюсь. Одёргиваю ладони и прячу за спину.

Игнат рычит. Скалится, как зверь. И убирает руку с горла Марка. Одноклассник кашляет, растирает пальцами горло, на котором уже видны следы от чужих пальцев. Игнат смотрит на него с презрением, а потом переводит взгляд на меня.

— Подобрала себе задохлика, Зубрилка. Ты очки смени, получше присмотрись. Хотя… — тянет и пренебрежительным взглядом скользит по мне. — Задохлик под стать тебе. Книжный червь.

Мои щёки начинают пылать. В носу щиплет. Но я шмыгаю носом и звенящим от слёз голосом говорю:

— Не за чем оскорблять меня, Игнат. Я тебя не трогала. Иди… Иди к Даше. Она тебя ждёт.

— А ты ревнуешь, Зубрилка? — вдруг довольно ухмыляется и резко склоняется ко мне, приближается так близко, что я чувствую жар его огромного тела и запах, присущий лишь ему.

— Ревнуют тех, кого любят, Игнат, — отвечаю тихо, отводя взгляд. — А меня с тобой ничего не связывает. И связывать не может.

— Что? Недостаточно хорош? — вскидывает руку и пальцами сжимает мой подбородок.

Я чувствую, как от места прикосновения его горячих пальцев к моей коже по всему телу горячие змейки разбегаются. Колени подгибаются, но я упрямо поджимаю губы. Не отвечаю. Дёргаю головой.

Но вместо того чтобы убрать от меня руку, Игнат большим пальцем проводит по моим опухшим от слёз губам.

— Убери от неё руки, — слышу ярость в голосе Марка.

Чернышев ничего не отвечает. Хмыкает. Смещает палец на мою щёку, проводит один раз. И только после этого убирает руку.

Без труда снимает с полки мой чемодан.

— Зубрилка, ты туда все свои учебники засунула? — слышу его тихий смех.

— Спасибо, Игнат, — я улыбаюсь, делая вид, что не слышу его вопрос.

— Я провожу до комнаты. Не хочу, чтобы ты застряла в сугробе с чемоданом. Потом всю жизнь будут мучать муки совести.

— Игнат, спасибо, но я сама, — я взволнованно кусаю губы.

Мне хочется убежать от парня как можно дальше. От его взгляда. От его пристального и пугающего внимания.

— Я провожу Катю, — с упрямством в голосе говорит Марк.

— Ты свободен, Жиглов, — кидает небрежно Игнат.

Марк раздражённо выдыхает, подхватывает свою сумку с вещами и направляется на выход из автобуса. Замирает возле меня и говорит с вызовом:

— Ещё увидимся, Катюш.

Я киваю быстро, а сама вскидываю взгляд на Игната, который почему-то злится и играет желваками. Смотрит испепеляющим взглядом на Марка, который выходит из автобуса.

— Зубрилка, да у тебя поклонник появился, — хмыкает, но в глазах лёд. — Думаю, этот олух не осмелится засунуть язык тебе в рот и через два месяца.

— Ты что такое говоришь? — я вспыхиваю и распахиваю от возмущения рот, хватая воздух.

— Правду, Катя. Чистую правду, — низко склоняет голову и дыханием опаляет щёку.

Я опускаю глаза, часто дышу. Близость молодого человека очень волнует. Жар его тела. Запах. Напор. Всё действует на меня. Всё это кружит мне голову. Заставляет колени дрожать, а кровь лавой бежать по венам.

— Ты всё никак не ответишь на мой вопрос, Катя, — слышу искушающий шёпот в волосы.

— Как и ты на мой не дал ответа, — я вскидываю глаза на парня. — Чего ты хочешь от меня? К чему всё это?

— Что именно, Зубрилка? — ухмыляется и склоняет голову к плечу. — Что конкретно тебя не устраивает?

Его взгляд скользит по моему красному лицу, останавливается на губах. Я хочу провести по ним языком, но сдерживаюсь. Я боюсь, что он решит, что я привлекаю его внимание.