– Спасибо, друзья.

Дубнер слез со спин живого «транспорта», похлопал одного из перевозчиков по спинке.

– Следующий сеанс бесплатно, – мягко – так, что и неожиданно, – произнёс он.

Погалдев в ответ, громко, но неразборчиво, водоплавающие млекопитающие удалились, как и плыли, – группкой.

– Дубнер, ты отпустил их бесплатно, а что, обычно берёшь деньги? – проявил интерес Ёжик, очевидно, и не собиравшийся бороться с любопытством; он спрыгнул на сушу рядом с проводником.

– Должен же я что-то есть и чем-то пользоваться, чтобы жить.

– То есть с тобой расплачиваются бартером?

Дубнер смерил его хладнокровным взглядом, а именно таким, от которого холодела кровь.

– Много будешь знать – не успеешь насладиться жизнью.

– А мне думалось, там говорится…

Вздохнув тяжелее обычного, Дубнер ухватил Ёжика за ухо и поволок за собой попискивающего путника.

– Идя по миру, не отвлекайся на пустяки, например, болтовню, – поучительным тоном выразился бобёр-философ. – Понял?

– Ай, ай, ай, – ответил любопытствовавший.

– Вот и прекрасно.

Не усердствуя, однако и не выпуская ушко Ёжика из пятерни-молота, Дубнер дотащил востроносого до раскиданных на островке досок и дощечек.

– А для чего здесь… а-я-яй! Понял-понял!

Освободив ухо Ежа из плена, Дубнер раскидал в сторону несколько деревяшек, обнажив деревянную дверцу с кольцом. Поднапрягшись, открыл и приказным тоном попросил колкого лезть внутрь. Тот наконец-то почёл за лучшее смолчать; спустился по лесенке наподобие той, что видел в ходу под хижинкой, и, не успев в прямом смысле и глазом моргнуть, как загорелось освещение. Под потолком висели, слегка покачиваясь (от сквозняка?), лампочки; от одной к другой шёл провод, а ещё провода бежали по стене, а ещё подходили к приборной панели, а ещё на панели располагалось столько кнопочек и реле…

– И здесь тоже! – восхищению Ёжика не было предела. – Ты просто кудесник, волшебник от электричества!

– Ну-ну, – осадил его потеплевший, впрочем, Дубнер. – Это – лишь часть моей работы. Кстати, у меня дома немало электроприборов, просто ты вчера вечером и сегодня утром чересчур увлёкся офигиванием, хе-хе, вместо того чтобы смотреть по сторонам и видеть.

– Да, возможно.

– Точно тебе говорю. Ну что, пошли. – Дубнер утверждал.

Он двинулся по бесконечно растянувшейся арке туннеля.

– А…

– К Меду: он тебя проводит, чтобы я смог заняться насущными проблемами, твоим сюрпризом вот.

Ёжик с трудом подавил желание спросить, что же за сюрприз такой, потому заметил:

– Я знаю Меда.

– Слышал.

– Откуда? – не удержался-таки Ёжик.

Бобёр на ходу закатил глаза; поражённый, чуть покачал головой и насколько мог вежливо высказал наболевшее:

– Ты обладаешь потрясающей логикой. Я почти не удивлён, что выбор, по-видимому, пал на тебя, а не на кого-нибудь умного и молчаливого.

– А?

Объяснений не последовало; вплоть до берлоги Меда в длиннющей полутьме прохода хорошо слышались только шаги двух знакомцев.

Берлога Меда вынырнула из темноты неожиданно, как ночной зверь из кустов. Ёжик заволновался, испугавшись, наверное, что медведь рассердится из-за их раннего визита, но Дубнер негромко, почти шёпотом убедил: опасаться нечего. Добрее Меда только объевшаяся тростником, вечно улыбавшаяся панда, а у косолапого к тому же перед бобром должок: кто провёл в берлогу электричество, помог достать и настроить бытовую технику? Вот именно; так что, будь Мед хоть сто раз не рад, недовольство он оставит при себе.

Из темноты самодельной арки вышел на свет стоваттной лампочки владелец ПМЖ; пускай и выглядел заспанным, действительно встретил дуэт радушно.

– О, вы вдвоём? – выказал удивление Мед. – Приятно видеть обоих. Зачем пожаловали?

Ёж смутился, в основном из-за пижамы, которую носил санитар леса: растянутые футболка и штаны, белые, с бурыми мишками и ромашками, одуванчиками. Сентиментальный медведь!.. Да, уже исключительно ради этого стоило искать Дубнера.

– Провожаю паренька домой, – как положено, с неохотой откликнулся Дубнер.

– Он что-то натворил?

– Нет.

– Приходил к тебе за консультацией?

– Вроде того.

– Это… – Мед сделал паузу, – он?

– Вот и надо выяснить.

Ёжик, заинтригованный, что о нём говорят странные, необъяснимые вещи, подался вперёд, чтобы лучше слышать.

– Ты сказал о предначертании? – продолжал Мед.

– Сказал. – В голосе Дубнера отсутствовало выражение; строитель плотин и раньше говорил не очень эмоционально, теперь же чувства испарились до конца. Случайно? Ёжику показалось, что нет; да какое там, он почти в этом не сомневался!

Мед задал новый вопрос приятелю:

– И как?

– Как видишь.

– Может, не он?

– Но, может, и он.

– Я вообще-то мало доверяю предначертаниям, предсказаниям, пророчествам…

– Солидарен. Однако звук на месте.

Мед постучал указательным пальцем по громадной голове, а Дубнер кивнул, соглашаясь. Ситуация раззадоривала Ежа; определённо, речь шла о нём и о некоем предначертании. Конечно, иголка любил читать, регулярно получал от родителей новинки книжного рынка, ходил в лесную библиотек, скачивал произведения из Сети, но, разрази его гром, ничего не слышал ни о каких пророчествах. Дубнер же слышал, Мед тоже и, вполне возможно, кто-нибудь ещё, только не оттого ли, что они были слегка стукнутыми? Насчёт Дубнера не стоит сомневаться, наверное, – его изрядно тряхануло током.

«Как и меня, – пронеслась вдруг незваная мысль, стремительным всадником подняв тучи пыли-вопросов и скрывшись в неизвестном направлении. – Тогда если предположить, что я громом поражённый, то мне следует знать предначертание. А я не знаю. Так, может, и не следует?..»

Бесповоротно запутавшись, Ёжик отвлёкся настолько, что не слышал Дубнера с Медом – они окликали его. Был бы на месте Дубнера кто-то иной, бобёр или нет – не суть важно, он бы ограничился лёгким прикосновением, чтобы привести Ежа в чувство. Дубнер же отвесил предмету разговора увесистый подзатыльник, вдарив по незащищённой колючками области; Ёжик ойкнул – ещё бы, когда такой лапищей «будят», – потёр затылок, поинтересовался, в чём дело.

– В тебе, – по обыкновению, лаконично ответил Дубнер.

– Я отведу его домой, – предложил Мед.

– Будет нелишним. – Дубнер покивал.

– Хорошо, сейчас приду: переоденусь.

Не успел медведь скрыться в берлоге, как оттуда показалась его жена.

– Здравствуйте, мальчики, – сказала она мягким, но сильным голосом. – Что за шум? Футбол или налоги?

– Вот он. – Дубнер ткнул пальцем на Ёжика.

– Доброго дня, – смущённо, отчего ещё более вежливо, поздоровался тот, на кого показывали.

Веда, несмотря на рост и массу, выглядела превосходно: мягких тонов юбка, футболка подстать, изящная, но не чересчур сложная причёска, блестящие золотые серьги в ушах. С внешностью также наблюдался явный порядок – практически идеальная для медведицы талия, высокая и объёмная при этом грудь, стройные ноги, длинные, густо-чёрные ресницы. И при всём при том ни капли макияжа.

«Классно выглядит утром, – без тени заинтересованности, лишь из природного любопытства подумал Ёж. – Какая же она, должно быть, красивая днём, при нормальном освещении, на светском рауте или чём-нибудь вроде этого, где соблюдается дресс-код, строгий и впечатляющий?»

– Веда, – представилась медведица, протягивая лапу.

– Ёжик. – Он даже кивнул, чтобы усилить галантность.

Веда улыбнулась, и новообретённые друзья пожали лапы.

– А ты не он? – спросила жительница берлоги.

– Из предначертания? – рискнул предположить Ёжик.

Взоры уже обратились на его маленькую фигурку и застыли, будто примагниченные или приклеенные.

– Так ты всё знаешь, – мягко сказала Веда.

– Только то, что слышал от вас и от Дубнера с Медом, – честно признался Ёжик.

– А-а, хорошо. Ну, как бы всё ни сложилось, скоро узнаем.