***

Алекс вернулся домой из школы в прекрасном настроении. Наяда из соседнего класса, давно сводившая его с ума игривостью каждого движения и мнимым (как он надеялся) целомудрием речей, приняла-таки его приглашение в кино. Тренировка по баскетболу закончилась безоговорочным единоличным триумфом. Контрольная по истории была мастерски подчистую списана у незадачливой пятерочницы без единого замечания от учителя.

– Пойдем-ка, дружок, поговорим…

И тон, и вид отца, встретившего юного Радзинского в коридоре, продолжения полосы везения не сулили. Семён Павлович, насупившийся, словно человек, которому никак не дается решение сложной задачи, стоял, держа руки в карманах, раскачивался с пятки на носок и буравил глазами сына. Похоже, все было куда серьезней, чем выговор за вскрывшуюся провинность. Шагая за развернувшимся на каблуках отцом по коридору, Алекс перебирал в голове содеянное за последние несколько недель, пытаясь понять, что теоретически могло привести к неприятностям. Вариантов было несколько. К тому моменту, как они добрались до кабинета, к каждому из них с мастерством искусного художника разум Алекса уже создал эскизы защит.

Семён Павлович закрыл за собой дверь, жестом приказал сыну сесть, достал сигареты, закурил, выдержал паузу.

– Фамилия Краевский тебе о чем-то говорит? – следовательским тоном спросил он.

– Нет… – сконфуженно ответил Алекс, который искренне не понимал, о чем идет речь.

– Михаил Краевский. Пятый «А», кажется. В твоей школе.

Вот теперь ясно. Несмотря на то, что Алекс и на этот случай обдумал оборонительные ходы, он снова пожал плечами и помотал головой по наитию, пока сам не зная зачем, пытаясь выиграть время.

– Парнишка лежит в коме с черепно-мозговой. Состояние стабильное, но тяжелое. Я навел справки. Говорят, избежать инвалидности ему не светит. – Семён Павлович говорил очень медленно, растягивая слова, и не сводя глаз с мгновенно побледневшего лица сына. – Скорее всего, вообще останется овощем…

Алекс почувствовал легкий приступ тошноты. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы подавить позывы. Связать происшествие с подобными последствиями казалось невозможным, и все же сомнений не было: разговор идет именно об этом.

– Но я… – начал было он, но придумать, что сказать, совершенно не получалось. В голове царила полная неразбериха.

Пауза затянулась.

– Мои ребята из отделения говорят, камеры сняли, как ты во время урока заходил в уборную после бедняги. Парень вышел обратно в коридор через восемь минут за тобой, весь мокрый и явно не в себе. Кроме вас, там никого не было.

– Я его не бил! – слова сорвались сами собой. Алекс услышал свой голос как будто откуда-то издалека. – Он упал… сам… поскользнулся… я просто…

– Помолчи, – перебил суровым тоном Семён Павлович, вздохнул, глубоко затянулся сигаретой и, выпустив из себя внушительный клуб дыма, продолжил. – По расчетам врачей ваш совместный поход в туалет укладывается в двухчасовой промежуток времени, когда была получена травма. Никаких других происшествий в это время не было.

Радзинский-младший уставился молча в пол. Впервые в жизни он ощутил во всей полноте страх того, что его беззаботная, успешная, удачливая жизнь вот-вот сломается и не будет подлежать восстановлению. Стало тяжело дышать. Отец смотрел на него с суровым спокойствием.

– Выкладывай, – хрипло скомандовал он.

– Я с ним даже не знаком, – Алекс заговорил сдавлено и тихо, все так же не сводя глаз с пола. – Пацан изгадил мне ботинок йогуртом, пока я был на тренировке. Белов заметил, как он из раздевалки выбегал. Я заставил сопляка отмывать. Он сам там весь пол заплескал, а потом поскользнулся и рухнул.

– А с чего бы это ему твой ботинок «гадить»?

– В отместку. Я на его дружка кисель в столовой случайно вылил.

Несколько судорожно вздохнув, словно чтобы собраться с силами, Алекс наконец поднял голову и встретился взглядом с Семёном Павловичем.

– Приложился он знатно… – еще тише добавил он.

– Что ж ты его к сестричке не отвел?

– Так я ж не доктор! – огрызнулся было Алекс. Едва заметного движения бровью отцу хватило, чтобы он снова утих и начал оправдываться. – Я спросил, пацан сказал, что всё в порядке.

– Белов знает, что ты туда за ним пошел?

– Нет. Наши разошлись все уже. Я его вообще-то в коридоре после урока подловить хотел. А тут смотрю, вышел и в сортир поскакал.

С полминуты висела тишина, потом Семён Павлович громко хмыкнул, обошел стол, затушил уже успевшую превратиться в бычок сигарету и сразу закурил новую. «Дело дрянь…» – пронеслось у Алекса в голове, пока он наблюдал, как отец, померив шагами комнату, подошел к окну, и глубоко вдыхая дым, устремил взгляд куда-то вдаль. Радзинский-младший вперился в плечи отца, словно по их очертаниям, как по кофейной гуще, можно было прочесть грядущее.

– Думаю, допросить тебя придут уже завтра, – размеренно, без каких-либо эмоций протянул басом отец, задумчиво глядя в окно. – Дуй к себе в комнату и не высовывайся. Я приду через пару часов, отрепетируем разговор. Скорее всего, будем говорить, что ты пацана и знать не знаешь, и видеть не видел. Но мне нужно еще кое-что выяснить.

Семён Павлович наконец повернулся к сыну. Его не щедрое на мимику лицо было вполне спокойным, но что-то в глазах заставило Алекса еще больше съежиться на стуле.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.