Набираю номер из объявления.
– Добрый вечер, – послышалось из динамика.
– Добрый, – я прочистил горло, – все еще сдаете студию?
– Да.
– Когда можно посмотреть ее?
– Сейчас, я как раз тут, показываю другим арендосъемщикам.
Другим? Ты на понт берешь или реально все резко захотели жить на отшибе?
– Я буду через… – я замялся, прикидывая сколько по времени займет путь, – через двадцать минут.
– Хорошо, тогда я Вас жду.
Залпом выпиваю стакан пива, заранее зная, что это плохая идея.
В такси мне уже невыносимо хочется ссать, но я терплю, представляя, что через минуту мы будем на месте и я смогу отлить. Как только я успокаиваюсь и отвлекаюсь, я замечаю гребанную пробку перед светофором.
– Бля… – протяжно, почти на распев произношу я.
– Все в порядке? – оборачивается на меня водитель.
– Типо того, – усмехаюсь я. – Пробка надолго?
– Торопимся? – участливо интересуется он.
– Да, – с долей обреченности произношу в ответ.
На удивление водитель начинает делать то, чего я никак не ожидал: он разворачивается через две сплошные и заворачивает в гаражи. Грешным делом, я подумал, что водила догадался, что мне нужно отлить, поэтому и завез в гаражи, но я ошибался. Водитель и не думал останавливаться, он везет меня по гравию и ухабам, растрясывая содержимое моего мочевого пузыря. Я хватаюсь за ручку над дверью и сжимаю ее так сильно, что ожидаю отломать ее. Во мне разом возникло множество чувств: и злость, и огорчение, и ненависть, и грусть…
– Приехали, – довольно произносит водитель.
– Уже? – озираюсь по сторонам.
– Да, – улыбается он.
– Спасибо, – протягиваю ему купюры и выхожу из машины.
Передо мной стоит серый дом, ничем не примечательный, обычный муравейник, напротив которого стоит такой же серый муравейник. Я сразу отмечаю, что дом напротив стоит метров на тридцать дальше от дороги, нежели тот, в котором сдается студия.
Опять что ли ночами эти тачки слушать… Надо будет спросить.
Набираю номер из объявления.
– Вы подъехали?
– Да, стою у подъезда.
– Седьмой этаж, – говорит женщина и раздается звук домофона.
Захожу в подъезд и подхожу к лифту, отмечая, что здесь уныло все: старый лифт, потрескавшаяся краска на стенах и выломанные почтовые ящики.
Вот и андеграунд…
Захожу в лифт и пока он еле тащится на седьмой этаж я пытаюсь принять решение о нужности переезда сюда.
– Здравствуйте, – протягивает мне руку невысокая женщина в белом брючном костюме, как только открываются двери лифта.
– Здравствуйте, – жму ее руку.
Вот же ебнутая… Наверняка также мужа донимает, когда он в толчке задерживается.
Мы проходим два метра по общему коридору и наконец оказываемся в студии. Студия оказывается именно такой, как и на фото: справа от входа вешалка, слева дверь санузла, впереди у окна стоит кровать, застеленная белым покрывалом. Подхожу к окну и провожу рукой по широченному подоконнику, на котором лежит подушка.
– На нем очень удобно сидеть, – раздается голос позади меня, – или грустить. Хотя, мужчины не грустят, как девочки из фильмов для подростков.
Я поворачиваюсь лицом к ней.
– Грустят, еще как грустят, – достаточно грубо говорю и прохожу мимо нее, обходя диван, – только в эти моменты подоконник нужен для другого.
Я открываю холодильник, оценивая удобство расположения полок для хранения пива.
– Он рабочий, но сейчас отключен, – щебечет она.
Молча подхожу к вытяжке и включаю ее, проверяя насколько хорошо она затягивает, хотя готовить вовсе не планирую.
– Вытяжка новая, отлично работает, – волнуясь произносит женщина.
Главное, чтобы дым от сиги затягивала…
Возвращаюсь к входной двери, захожу в санузел и оцениваю обстановку.
Неплохо… Нахера тут светомузыка?
Подхожу к душевой кабине и распахиваю ее двери.
– Здесь режим массажа для спины, если сидеть вон там, – позади меня она жестикулирует, – еще тут есть подсветка, можно устроить релакс.
Или отеъбать какую-нибудь девку, сделав вид, что романтик устроил…
– Вы задумались? Что-то смущает? – прерывает мои мысли она.
– Ничего. Хотя, да, ремонт в подъезде, – смотрю прямо ей в глаза.
– Ну… – моментально она становится еще более неуверенной, чем минуту назад, – к сожалению, это вопрос к коммунальщикам…
Ее голос теряет все краски, она предчувствует, что я откажусь.
– Беру.
– Что?
– Говорю, что хочу заключить договор на аренду.
– На сколько Вас интересует аренда? – ее голос начинает оживать.
– Давайте начнем с года.
5
Расторгнув контракт с арендодателем квартиры, в которой жил, я сразу же заселяюсь в новую. Поначалу суета с переездом меня отвлекала, и я практически забыл о своих проблемах, меня затянуло в раздумья о новой квартире, о том, как изменится досуг, но как только я развесил все вещи и разложил пиво по полкам холодильника, меня снова накрыла тоска.
Я сажусь с ногами на подоконник, кладу руки на колени, смотрю на свои коричневые ботинки с полу развязанными шнурками, на дырявые джинсы и на свои руки, покрытые татуировками.
Что если не было бы этих татуировок? Если бы не был панком? Был бы я другим? Был бы я более счастливым?
Внутри становится погано от своих мыслей, и я смотрю в окно. Напротив моего окна, на балконе стоит девушка, ее руки покоятся на подоконнике, а ее подбородок упирается в руки. Ее поза говорит мне о грусти, тоске и одиночестве.
Она тоже страдает… Может быть этот город создан для слез?
Девушка выпрямляется, и я вижу ее голую грудь, ее черные пышные волосы спадают с плеч, она разворачивается и уходит вглубь комнаты, показывая мне голое тело. Я не верю глазам, неосознанно упираюсь лбом в стекло и дышу, оставляя запотевшее пятно.
Это она.
Еще несколько минут я сижу не двигаясь.
Это ведь она? Я не сошел с ума? Она. Точно она. Я запомнил ее в деталях.
Пока я смотрю на балкон, на котором только что стояла она, в глубине зажигается свет и она проходит от одного угла комнаты до другого, но мне не видно, что именно она делает, как бы я ни силился разглядеть, мне это не удается.
Я не могу подглядывать, это неправильно. А что правильно? Она бы не ходила голой, если бы не хотела, чтобы на нее смотрели.
В последнее время меня все больше стало затягивать в споры с самим собой, в которых я будто разрываюсь на два человека.
Я еще раз попытался всмотреться в окно, увидеть ее, разглядеть что она делает, но это было нереально. Задумавшись на секунду, я нахожу решение проблемы, но она снова приводит меня к внутреннему диалогу.
Нужен бинокль. Мне нужен чертов бинокль.
Захожу на сайт магазина с товарами для туризма и выбираю средний по цене и по характеристикам бинокль, добавляю в корзину. Я прижимаю большой палец левой руки к губам и в волнение двигаю губами из стороны в сторону, неотрывно глядя в экран телефона.
Бинокль… Нет-нет-нет. Нет, я не псих, я не буду за ней следить. Тогда я ничего о ней не узнаю, а без информации я не смогу с ней познакомиться. Ха! Будто она обратит на меня внимание.
Провожу рукой по свалявшимся волосам.
– Начну с малого, – тихо произношу, глядя на ее балкон.
Слезаю с подоконника и иду в ванную. В ванной я смотрю на себя в зеркало: длинные спутанные волосы, худое тело, покрытое татуировками, потерянный взгляд.
– И как мы можем понравиться ей? – спрашиваю у своего отражения.
Убираю волосы назад, приглаживаю их, имитируя короткую стрижку и смотрю на себя.
– Бред. Какая разница какой длины у меня волосы? – залезаю в душ.
Теплые струи воды бьют мне в лицо, я подхожу ближе, и вода льется теперь на спину. В мыслях возникает она и я чувствую, как напрягается член. Я вспоминаю ее голую грудь, ее бедра, ее красивые стройные ноги красивой формы и не могу ничего с собой поделать. Упираюсь ладонью в стенку душевой кабины, сплевываю в другую руку и дрочу. Я представляю как держу ее за волосы, запрокидываю ее голову, оголяя ее шею. Представляю как пахнет ее кожа и от мысли, что она пахнет дикими ягодами и у меня срывает башню. Моя рука двигается так быстро, что я чувствую приближение конца.
