Гражданская война, поистине братоубийственная, остается одной из самых страшных и горьких страниц в истории России. Она унесла, по разным оценкам, от 10 до 17 миллионов жизней, и еще 2 миллиона человек вынужденно покинули родину, отправившись в эмиграцию.

Раскол в обществе, начавшийся еще в дни революции 1905 года, достиг апогея после Октября 1917 года, когда в масштабах всей страны началась ожесточенная война между вооруженными формированиями разных политических сил.

Основная борьба шла между большевиками и их сторонниками (красными) и не принявшими советскую власть антибольшевистскими силами (белыми), хотя в сложный клубок боевых действий вмешались и другие. Были и национальные силы, боровшиеся за отделение своих территорий от России ради создания независимых республик, и подразделения анархистов, не желавших поддерживать ни белых, ни красных, и просто бандиты, сбившиеся в большие вооруженные шайки, и войска интервентов из стран Антанты, и немецкая армия с союзниками, занявшая по условиям Брестского мира большую часть европейской территории страны (от Пскова до Крыма и Ростова-на-Дону), после чего 56 миллионов бывших подданных Российской империи попали в зону немецкой оккупации, и оказавшиеся на российской территории военнопленные Первой мировой войны (чехословацкие отряды, к примеру), активно ввязавшиеся в конфликт… Но все же именно красные и белые стали главными силами войны, раздиравшей страну на части.

Безумная конфронтация разных лагерей, сформировавшихся в некогда едином российском обществе, привела к большой крови и обоюдной жестокости. «Красный террор», «белый террор» – понятия, введенные учеными-историками, стали обозначением расчеловечивания противников, восприятия их как нелюдей, на которых не распространяются нормы морали… И это оказалось одним из самых ужасающих факторов российской жизни на долгий исторический период.

Гражданская война – очень сложная тема, и свидетельства очевидцев и участников боевых действий дают много пищи для размышлений вдумчивому читателю. Книга воспоминаний «Рыцари тернового венца» была написана в эмиграции Львом Половцовым – человеком, стоявшим у истоков Белого движения и формирования Добровольческой армии. Член Государственной думы третьего и последнего, четвертого созыва, Лев Викторович Половцов не принял революционные преобразования 1917 года и новую власть. В конце 1917 года он оказался на Дону – Область войска Донского не поддержала большевиков и объявила о своей автономии. Сюда, под защиту генерала А.М. Каледина, избранного казаками атаманом Войска Донского, начали стекаться беженцы из Центральной России, офицеры, политики, предприниматели…

В ноябре в Новочеркасске появился генерал М.В. Алексеев. При Временном правительстве 2 мая 1917 года он был назначен Верховным главнокомандующим и исполнял свои обязанности до 21 мая, пытаясь остановить развал армии. А когда в августе А.Ф. Керенский принял Верховное командование армией на себя, генерал Алексеев согласился стать начальником Главного штаба… Многие сослуживцы по императорской армии полагали, что старый генерал «запятнал этим свои седины».

Но и сам Алексеев был в отчаянии, видя происходящее в стране. За несколько дней до Октябрьского вооруженного восстания он написал в письме жене:

«Никогда ещё не охватывала мою душу такая давящая тоска, как в эти дни, дни какого-то бессилия, продажности, предательства. Всё это особенно чувствуется здесь, в Петрограде, ставшем осиным гнездом, источником нравственного, духовного разложения государства. Как будто по чьему-то приказу исполняется чей-то предательский план, власть в полном значении слова бездействует и ничего не хочет делать, зато говоренья бесконечно много… Предательство явное, предательство прикрытое господствует на всём».

Многие упрекали его за участие в неоднозначных событиях 1917 года, но Алексеев надеялся все исправить… Он поставил своей целью возрождение единой и неделимой России, восстановление ее целостности и правопорядка, и с этой целью начал формирование Добровольческой армии, собирая под свои знамена всех противников большевизма.

Поначалу вокруг Алексеева собралось буквально несколько человек… Это была не только не армия, даже не отряд. Алексеевская организация, или Алексеевское движение – так поначалу называли эту группу энтузиастов. Но Лев Половцов сразу оказался в их числе. Он не относился к кругам высокопоставленных военных, был человеком штатским, но ему доверили возглавить хозяйственное управление формирующейся армии.

Не имея никаких средств, кроме личных сбережений Алексеева и его соратников да небольших частных пожертвований, приходилось совершать чудеса – разместить, накормить и одеть прибывающих со всех концов России на Дон в Алексеевскую организацию военных, иногда в силу обстоятельств без копейки денег и в лохмотьях… Генерал С.Л. Марков, бывший в заключении вместе с генералом Корниловым и другими участниками Корниловского выступления, появился в виде нищего бродяги, его даже не сразу узнали и отказывались впускать в общежитие офицеров…

Осложняло положение и то, что донской атаман Каледин сперва холодно встретил генерала Алексеева и собиравшихся на Дону добровольцев. Казаки не приняли большевиков, но и воевать с ними не желали. Каледин объяснял, что они очень «устали от войны», и просил Алексеева не задерживаться надолго в Новочеркасске, а заняться формированием армии в другом месте.

Действительно, казаков в Добровольческую армию на первом этапе вступило не более 4 процентов. Но все же армия росла, формировались все новые подразделения. Вскоре Добровольческую армию возглавил генерал Л.Г. Корнилов. У атамана Каледина и у части казаков настроение стало меняться. Каледин начал оказывать помощь добровольцам. А в конце января 1918 года, когда Добровольческая армия потерпела поражение от Красных частей и Корнилов объявил, что выводит ее на Кубань, так как без массовой поддержки казачества ей грозит гибель, это стало ударом для Каледина, уже считавшего добровольцев главной опорой. Без них в его распоряжении оставалось всего 147 штыков.

В тот же день генерал Каледин покончил с собой. В предсмертном письме, адресованном генералу Алексееву, он объяснил свой уход из жизни «отказом казачества следовать за своим атаманом».

Лев Викторович Половцов находился в Добровольческой армии с первых дней и рассказал о том, что видел своими глазами. Тяжелые бои, Ледяной поход, ставший легендой среди белых офицеров, победы и отступления, гибель лидеров движения, отзывавшаяся страшной болью в сердцах его участников… Все это он фиксировал, от героических до бытовых сторон жизни Добровольческой армии, стараясь быть беспристрастным. О себе он писал в третьем лице, как о множестве других «персонажей» этой страшной драмы, но в финале воспоминаний поставил подпись, подчеркнув еще раз свое авторство.

Участником Ледяного похода Добровольческой армии был и сын Л.В. Половцова Юрий Половцов, штаб-ротмистр.

Последующие этапы борьбы Белой армии Половцов оценивал не так высоко, завершив мемуары словами:

«Добровольческая армия умерла, оставив наследнице доблестное свое имя.

Мир праху вашему, страстотерпцы!

Так перевелись на Руси богатыри».

После Гражданской войны Л.В. Половцов жил в эмиграции, сперва во Франции, потом в Уругвае. В 1936 году он покончил жизнь самоубийством…