Приблизившись к нему, я поднесла лучину и невольно отшатнулась, сдавленно вскрикнув. На постаменте стояла потрясающей красоты статуя юноши с распростертыми крыльями за спиной. Мерцающий свет выхватывал из темноты точеный профиль, безупречные черты лица, застывшие в безмятежном выражении, высокий лоб, обрамленный локонами вьющихся волос. Молодое мускулистое тело прикрывало лишь короткое льняное одеяние. Два огромных крыла вздымались над широкими плечами, словно юноша вот-вот готов взлететь.

Зачарованно протянув руку, я коснулась мраморного лица. Камень оказался прохладным и гладким, не тронутым пылью и плесенью. В свете огонька я заметила на шее статуи массивное золотое ожерелье, усыпанное драгоценными камнями. Рубины, сапфиры и изумруды сияли в полумраке, слепили глаза своим блеском.

Не было сомнений – передо мной застыло забытое божество древности, сокрытое в тайном святилище много веков назад. Видимо, когда-то здесь совершались тайные обряды, а жрецы приносили крылатому юноше щедрые дары, умоляя о покровительстве. Но шли годы, сменялись эпохи, и про подземную молельню забыли. Лишь статуя безмолвно взирала в вечную темноту, невидимая, никому не ведомая.

Пораженная увиденным, я застыла в благоговейном трепете. Сердце учащенно билось, разум метался между восторгом и ужасом. Находка обещала несметные сокровища, способные навсегда избавить от нищеты. Но в то же время, оскверняя древнюю святыню, я рисковала навлечь на себя гнев могущественных сил. И кто знает, какое проклятие тяготеет над этим местом?

В смятении я попятилась к выходу, не сводя глаз с застывшего божества. Он словно смотрел на меня сквозь пустые глазницы, безмолвно вопрошая – хватит ли у меня духу посягнуть на священные реликвии? Готова ли я бросить вызов неведомому ради шанса на лучшую жизнь? Или страх пересилит отчаянную нужду?

Не знаю, сколько я стояла так, сжимая лучину побелевшими пальцами. Наконец, глубоко вздохнув, я шагнула обратно к изваянию, твердо глядя в каменное лицо. В конце концов, боги давно покинули наш мир, им нет дела до страданий таких, как я. А значит, и мне нечего бояться их кары. Быть может, само провидение привело меня сюда, даруя шанс на спасение?

Решительно протянув руку, я дернула золотое ожерелье…

***

В тот миг, когда мои пальцы сомкнулись на прохладном металле, по комнате прокатился оглушительный грохот. Земля содрогнулась под ногами, с потолка посыпались струйки пыли и песка. Раздался душераздирающий скрежет, будто где-то в недрах земли проворачивался ржавый механизм. От неожиданности я отшатнулась, выронив лучину. Та, прокатившись по полу, погасла, погрузив святилище в непроглядный мрак.

Сердце бешено заколотилось, во рту пересохло от ужаса. Я стояла, боясь пошевелиться, судорожно озираясь по сторонам. Неужели древние боги все-таки разгневались на мое святотатство? Неужели это расплата за дерзкое вторжение?

Но секунды шли, а ничего не происходило. Постепенно грохот стих, земля перестала трястись. В кромешной тьме я услышала удаляющийся скрежет и щелчки, будто где-то вдалеке запирались массивные двери. Затем вновь воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь гулким стуком моего сердца.

Сглотнув вязкую слюну, я неуверенно шагнула вперед, выставив перед собой руки. Нащупав постамент, я принялась лихорадочно шарить по нему, пытаясь найти выроненное ожерелье. Но пальцы скользили по гладкому камню, не находя ни украшения, ни даже малейшей выемки или трещинки. Изваяние словно превратилось в монолитную глыбу мрамора без единого изъяна.

Похолодев от жуткого предчувствия, я принялась ощупывать лицо и тело статуи. И с каждым движением леденящий душу ужас все глубже проникал под кожу. Крылья исчезли. Как и складки одежды, волнистые пряди волос, точеные черты лица. Под моими пальцами был лишь грубо обтесанный камень, бугристый и шершавый. Никаких следов рук мастера, ни намека на былое великолепие.

Попятившись, я в отчаянии обшаривала взглядом непроницаемую темноту, надеясь различить хоть что-нибудь. Тщетно. Ни лучика света, ни малейшего намека на вход или выход. Лишь безмолвный мрак, густой и вязкий, словно смола. Я будто очутилась внутри погребальной урны, отрезанная от всего мира.

Паника накрыла удушливой волной. Закричав, я заметалась по святилищу, натыкаясь на стеллажи и сундуки, разбрасывая в стороны бесполезный хлам. Я колотила кулаками в стены, сдирая кожу до крови, царапала ногтями шершавый камень. Беззвучно взывала о помощи, срывая голос в хриплый шепот. Металась, словно безумная, пока окончательно не выбилась из сил.

Рухнув на холодный пол, я свернулась клубком, обхватив колени руками. Горячие слезы потекли по щекам, закапали на истертую ветошь. Дрожа всем телом, я раскачивалась из стороны в сторону, шепча молитвы всем богам, каких только знала. В голове не укладывалось – неужели это и есть расплата? Неужели я обречена сгинуть здесь, в холодном мраке, отрезанная от мира?

Изнеможенная рыданиями, я уже готова была впасть в спасительное забытье, когда вдруг ощутила слабое дуновение ветерка на лице. Затаив дыхание, я приподнялась на локте, боясь поверить внезапно вспыхнувшей надежде. Ветерок повторился, слабый, едва ощутимый, словно чьё-то дыхание… Я замерла, боясь пошевелиться. По спине пробежали ледяные мурашки. Каждой клеточкой тела я ощущала, как нечто рассматривает меня из темноты. Изучает. И источает тонкий аромат, напоминающий свежесть весеннего утра после дождя. Нотки влажной листвы, омытой росой, первых несмелых бутонов и молодой травы. Но был в этом запахе и оттенок чего-то неуловимого, неземного – словно чужое дыхание принесло с собой частицу далеких, неведомых миров.

Вжавшись лицом в колени, я сидела ни жива ни мертва. В голове проносились жуткие образы – оскаленные пасти, костлявые лапы, горящие алчным блеском глаза. Древнее зло, потревоженное моим вторжением, наблюдало, выжидая момент для нападения. Но в то же время я понимала, что зло не может пахнуть так притягательно.

От следующего выдоха волосы зашевелились уже с левой стороны. Я сдавленно пискнула, вжимая голову в плечи. Существо перемещалось, бесшумно скользя в кромешной тьме. Выжидало, играло со мной, как кошка с мышкой. Даже не верилось, что минуту назад я молила всех богов о спасении. Теперь я взывала лишь о быстрой смерти.

Прерывисто дыша, я лихорадочно перебирала в уме варианты. Попытаться бежать? Нет, в непроглядном мраке я и двух шагов не сделаю, лишь нарвусь на невидимого врага. Сражаться? Но чем? Разве что швырять наугад хлам, найденный в святилище. Молиться? Смешно. Здешние боги давно покинули свой алтарь, и вряд ли придут на помощь мародерке.

Стоп. А ветерок-то стал сильнее. Будто далеко впереди приоткрылась дверь, впуская струю ночного воздуха.

Не смея дышать, я медленно подняла голову. Всмотрелась в черноту, боясь моргнуть. И поняла, что мрак уже не такой непроглядный. В дальнем углу он будто истончился, стал бледнее. Там явно что-то было. Какой-то просвет или проход.

Призрачная надежда вспыхнула вновь, придала сил. Стиснув зубы, я осторожно поднялась, стараясь не шуметь. Затаила дыхание, сделала маленький шажок. Другой. Сердце колотилось так, что его удары, казалось, разносятся по всему святилищу. Но я упрямо двигалась вперед. Прочь от дыхания за спиной. Туда, где мрак слегка серел, намекая на спасение.

Несколько раз я замирала, когда ветерок обжигал то левую, то правую щеку, словно невидимка следовал за мной. Но вскоре свежесть ночи впереди стала явственнее, а темнота расступилась, являя узкий проход меж покрытых плесенью камней. Я ринулась туда, не раздумывая, перепрыгивая через груды мусора, расшвыривая ветхие тряпки.

Протиснувшись в щель, обдирая плечи, я очутилась в длинном извилистом коридоре. После кромешного мрака святилища тусклое зеленоватое свечение стен казалось ярче солнца. Болотные огни мерцали в воздухе, озаряя путь призрачным сиянием. Я неслась вперед, не чуя под собой ног, подгоняемая страхом и жаждой жизни.

И лишь когда впереди забрезжил слабый рассвет, я рухнула на колени, оказавшись под мостовой. Оглянулась, ожидая увидеть погоню. Но коридор позади был пуст. Лишь струйки тумана лениво стелились по полу.