— А что делать, если меня интересуете вы, а не мистер Грей? И речь идет не про кокетство, — так же шепотом ответила ему Джейн, почти слыша, как от волнения ее сердце заходится в бешеном ритме.

Еще никогда мисс Стэнли не приходилось испытывать такого чувства. Сильнее, чем страх. Могущественней, чем азарт. Отчаянней, чем прыжок в бездну. И все это сосредоточилось в лихорадочно блестящих глазах молодого полицейского инспектора, которые внезапно сделались чуть ли не центром всего мира.

— Так что же, мистер Стрикленд, — повторила Джейн, пытаясь побороть охватившую все тело странную дрожь, — вы расскажете мне про розы?

Он не ответил. Лишь опустил голову чуть ниже, а потом вдруг резко прижался к ее губам в поцелуе. Болезненном, почти злом. Казалось, он нарочно пытается сделать Джейн больно. Хочет отпугнуть ее. Заставить передумать.

Его руки так стиснули талию мисс Стэнли, словно пытались раздавить.

Первая оторопь прошла быстро. Джейн сама обняла Стрикленда, прижимаясь к нему еще сильней, а потом… укусила его за губу. Он вздрогнул, попытался отстраниться, но девушка шепнула:

— Только попробуйте, — и сама потянулась к нему, заставляя вновь потерять голову.

Бедный инспектор. Он совершенно не знал, как сладить с упрямой мисс Стэнли. Или, может, уже окончательно сдался.

Злость ушла из поцелуя как-то совсем незаметно, перетекла в странную, хрупкую, болезненную нежность и бережность, от которой сжималось сердце, а душа словно парила где-то в небесах. Никто из них не знал, что делать потом. Но сейчас... сейчас между ними все было правильно. Они оба это знали, даже если и пытались отрицать...

В коридоре послышались шаги, вспугнувшие робкое чудо.

Стрикленд с видимым трудом отпустил Джейн, и она отошла подальше — к окну, поправляя сбитое платье, пытаясь пригладить растрепавшуюся прическу. Губы горели огнем, щеки пылали. Мисс Стэнли тут же сообразила, что брат обо всем догадается, стоит ему только взглянуть...

— Быстрее! — Джейн бросилась обратно, придумав, как быть и что делать. — Уберите экран от огня и поставьте кресло поближе к камину!

К его чести сказать, Стрикленд моментально понял ее замысел.

Когда Джордж завел в гостиную мисс Олдридж, Джейн сидела у самого огня, грела руки и делала вид, что отчаянно мерзнет. Для полного правдоподобия инспектор накинул плед ей на плечи, и мисс Стэнли уже основательно припекало. Зато ее румянец теперь можно было объяснить близосты камина.

— Мисс Олдридж, прошу садиться, — инспектор старательно делал серьезное лицо и даже слегка перегибал палку, но к лучшему — теперь он выглядел недовольным и сердитым, и никто бы не смог предположить, будто человек с таким лицом только что целовался с девушкой. — Мистер Стэнли, не могли бы вы отправить кого-нибудь за чаем? — распорядился он. — Ваша сестра мерзнет.

Джейн закатила глаза. Ну конечно, только чая ей сейчас и не хватает. И без того рискует свариться заживо.

— Благодарю, мистер Стрикленд, но мне уже лучше, и я не хочу чаю, — остановила она брата. — Я готова продолжать стенографировать.

Инспектор вручил Джейн блокнот и поспешно отдернул руку, словно боясь обжечься. Джордж тут же что-то заподозрил. Мисс Стэнли перехватила его изучающе-задумчивый взгляд. Ох, только бы не начал вмешиваться.

Джейн и сама не понимала, как именно вписать Стрикленда в свои планы на будущее. Она словно попала в неукротимую горную реку. Течение сбило ее с ног, и теперь осталось лишь одно — оставаться на плаву и молиться, чтобы рано или поздно удалось добраться до берега.

Все же это было увлекательно. Волнительно. Рискованно. Смело. В полном соответствии со вкусами Джейн. И поцелуй. ее самый первый настоящий поцелуй, оказался просто невероятным. Мисс Стэнли и не догадывалась, что такое бывает в реальной жизни, а не на страницах любовных романов. Но как вести себя дальше? Разум твердил, что нужно срочно разобраться с этим вопросом. Под угрозой ее мечта.

Противореча рассудку, сердце предвкушало грядущее объяснение с инспектором. И, возможно, новую прогулку. И поцелуи. И... Да какая разница, что будет потом, если сейчас так хорошо?! С мечтой можно разобраться позже. В конце концов, они могли бы вместе открыть свое агентство. И она могла бы учиться у Стрикленда. И расследовать дела вместе с ним. И... Джейн даже стало жарко от мысли, что еще может случиться. А ведь и двух дней не прошло с их знакомства. Как такое возможно?!

— Мисс Стэнли! — окликнули ее.

Карандаш выскользнул из рук и упал на пол. Джейн вздрогнула, с трудом стряхивая с себя любовный дурман. Стрикленд встал со своего места, подобрал карандаш и вручил его девушке.

— Мисс Стэнли, если хотите спать, то не смею вас задерживать. А если настроены работать, то работайте, а не витайте в облаках! — заявил он своим уже привычным сердито-деловым тоном.

Можно подумать, ничего и не случилось. Джейн на мгновение даже испугалась, что все ей только померещилось. Но губы ведь не могли опухнуть из-за фантазий.

— Итак, мисс Олдридж, вы понимаете, насколько серьезная ситуация сложилась лично для вас? — инспектор отвернулся от мисс Стэнли и принялся допрашивать злосчастную компаньонку почившей фон Герасимофф.

— Я... я никого не убивала! — заявила Мэри Энн, крутя в руках белоснежный платок, расшитый кружевом по краям.

— В таком случае, в ваших же интересах рассказать нам все подробности о том, как вы ходили за миндалем на кухню и возвращались обратно. Кого видели. С кем говорили. Где останавливались. Думайте, как цианид мог попасть в бонбоньерку мисс Герасимофф. Потому что если мы этого не поймем, то ваши дела будут очень плохи.

— Но... Хорошо, я скажу, только... — Мэри Энн прикусила губу. — Только ничего такого не было.

— Вы рассказывайте, рассказывайте. Было или нет — я сам решу, — велел ей Стрикленд, на глазах превращаясь в сурового полицейского, который допрашивает преступника. И сейчас, пожалуй, ему легко было дать на вид и тридцать лет, и даже больше.

Джейн заставила себя заняться делом.

«Нет, в самом деле, — ругала она себя, — ну поцеловались. Ну приятно. Но это не означает, что есть повод окончательно потерять голову. Ты — Джейн Стэнли. Ты будешь первой женщиной-детективом. И нечего глупостями заниматься!»

Тем временем мисс Олдридж, оставив в покое многострадальный платок, принялась за рассказ.

— Когда к мисс Герасимофф пришел мистер Уилсон, она отправила меня за миндалем. Злилась, что в бонбоньерке его не было, — девушка теперь нервно теребила пуговицы на манжетах платья. — Но, думаю, на самом деле она хотела поговорить с мистером Уилсоном наедине.

— Вы догадываетесь, о чем именно?

— Нет, — покачала головой Мэри Энн.

— Мистер Уилсон говорит, будто речь шла о рецензии на новую книгу мисс Герасимофф.

— Я сомневаюсь, что это настоящая причина. Мисс Герасимофф довольно часто встречалась с мистером Уилсоном. Договориться о рецензии они могли и в Ландерине. К тому же для этого вовсе не обязательно оставаться наедине.

— Быть может, они состояли в любовной связи? — невозмутимо предположил Стрикленд.

Джейн чуть не фыркнула, представив мисс Герасимофф в объятиях плешивого Уилсона. Надо же до такого додуматься!

— Нет, что вы! — эта идея показалась нелепой и Мэри Энн. — Мисс Герасимофф не считала мистера Уилсона достойным человеком. Она всегда обращалась с ним почти как со слугой и даже еще менее почтительно, а он ее побаивался. Делал все, что она ему приказывала.

— В таком случае, почему вам приказали уйти? Есть идеи? — спросил Стрикленд.

— Нет. Точнее... это даже не идеи. Я знаю, что мисс Герасимофф... у нее были дела, в которые она меня не посвящала. Да я и не хотела ничего знать. Возможно, это какие-то финансовые махинации или... не знаю. Почему бы вам не спросить об этом у мистера Уилсона?

— Непременно спрошу. Но начать решил с вас, — строго сказал инспектор. — Так давайте вернемся к тому моменту, как вы взяли бонбоньерку мисс Герасимофф и отправились на кухню за миндалем.