— Ничего особенного, — неохотно признала девушка, силясь вспомнить хоть что-то подходящее. — Вот разве что когда мы с вами уходили в башню, я видела свет в замочной скважине. Значит, тетя еще не спала.

— Свет я тоже видел. Однако это никак нам не поможет, — Стрикленд быстро что-то написал в блокноте. — Теперь Уилсон. Мисс Чарминг видела его в половине двенадцатого.

— Примерно, — вмешалась Джейн. — В половине двенадцатого мы с вами тоже были в коридоре и никого постороннего не заметили. Значит, мистер Уилсон приходил либо раньше того времени, либо позже.

— Выходит, чисто теоретически, он мог убить мисс Герасимофф во время своего визита.

— Мог, — согласилась с ним мисс Стэнли. — Как и любой из нашего списка.

— Вы правы. Но есть одна мелочь, которая не дает мне покоя, — Стрикленд поднялся со своего места и принес старинную серебряную табакерку, что стояла на каминной полке. — Вот представьте, вы — мисс Герасимофф. — Он протянул табакерку Джейн. — Вы держите бонбоньерку в руках и время от времени берете из нее орешки. Каким образом можно подсыпать вам яд так, чтобы вы этого не заметили?

— Скажем, если я поставлю ее на столик и подойду к окну.

— И вы повернетесь спиной к тому, кто может желать вам зла? А ведь именно такие отношения у нее были практически со всеми. К слову, вы обратили внимание, что мисс Герасимофф весь вчерашний вечер не выпускала бонбоньерку из рук, за исключением того момента, когда отправляла мисс Олдридж за орешками?

— Выходит, на подозрении у нас только мисс Олдридж? — уточнила Джейн.

— Выходит, что так. Но вместе с тем эта версия кажется мне неправдоподобной. Нужно совсем потерять голову от ненависти, чтобы таким образом отравить человека. Ясно же, кто станет главным подозреваемым. Вместе с тем мисс Олдридж в убийстве признаваться не спешит и все отрицает. — Стрикленд уставился в свои записи. — А еще меня смущает ожерелье мисс Герасимофф. Зачем она носила с собой яд? Собиралась кого-то убить? И как так вышло, что ее убили первой?

В гостиной повисло молчание.

— Давайте попробуем исходить из того, что мисс Олдридж никого не убивала. В таком случае, когда и где в бонбоньерку могли подсыпать яд? — говоря это, Стрикленд задумчиво рисовал что-то в блокноте.

— Либо в комнате мисс Герасимофф, — предположила Джейн, — либо где-то по дороге из кладовой.

— Вот именно! — кивнул Стрикленд.

— А это значит, если мисс Олдридж невиновна, то она может знать, кто убил мисс Герасимофф — чтобы положить в миндаль яд, убийца должен был на некоторое время заполучить бонбоньерку, — Джордж хлопнул себя по колену и признал: — Как интересно выходит! Теперь я, пожалуй, понимаю, что Дженни находит в расследованиях. Это как шарады, только во много раз любопытней. С вашего позволения, приведу нашу подозреваемую.

Дождавшись кивка Стрикленда, Джордж поспешил отправиться за бедняжкой Мэри Энн.

— Версия о виновности мисс Олдридж кажется мне сомнительной еще по одной причине, — продолжил размышлять инспектор. — У компаньонки наверняка была масса возможностей убить мисс Герасимофф. В том числе и не навлекая на себя подозрения. Зачем делать это здесь? В замке, где все на виду? И добро бы она заколола свою хозяйку или застрелила в порыве эмоций, так ведь нет — она сначала раздобыла яд, потом подсыпала его в миндаль, принесла его хозяйке. Все это выглядит спланированным.

— Только планировала не мисс Олдридж, а кто-то другой, — подал голос доселе молчавший мистер Грей.

— Но почему в замке?.. — пробормотал Стрикленд еле слышно. — Самое неподходящее место для убийства. Надо бы мне на кухню наведаться, посмотреть на кладовую, где миндаль хранится. И еще поговорить бы со слугами. Конечно, время позднее, но мало ли, вдруг кто-то что-то видел или слышал.

— Я поговорю со слугами, если хочешь, — вызвался мистер Грей. — А тебе лучше остаться здесь — сейчас мисс Олдридж придет. А я наведу справки и вернусь. Вдруг обнаружится что-то важное для дела.

— Да, Артур, если тебя не затруднит, это бы сэкономило нам время, — согласился Стрикленд.

— Не затруднит.

Сообразив, что вот-вот их с инспектором оставят наедине, Джейн чуть не запаниковала. Видимо, на ее лице отразилось замешательство — мистер Грей тотчас предложил:

— Мисс Стэнли, позвольте отвести вас в большую гостиную к остальным.

— Я... Нет. Я подожду здесь, — стоило Джейн услышать это предложение, как страха словно и не бывало вовсе.

В конце концов, с чего бы ей, мисс Стэнли, бояться Стрикленда?! Это он ее должен бояться — вон как ночью сбежал, стоило лишь предложить ему снять пиджак.

Воспоминание было смешное. Джейн улыбнулась.

— Как скажете, мисс Стэнли, — поклонился мистер Грей.

В камине, треснув, переломилось полено.

Стоило мистеру Грею покинуть комнату, как здесь сделалось совсем тихо.

Только огонь тихонько гудел в камине, да потрескивали угли. И в ушах Джейн раздавался учащенный звук: «Тук-тук, тук-тук». До бесконечности. Это, что же, она все равно боится?

— Что вы такое рисуете? — спросила девушка, поднимаясь с кресла — она как никто знала: со страхами проще всего сладить, если всякий раз смотреть им в глаза, а не убегать со всех ног, чуть что пойдет не так.

Стрикленд поспешно встал следом за ней, в очередной раз выдав свое превосходное воспитание, которое так страстно отрицал.

— Так. Ничего особенного, — инспектор спрятал за спину блокнот. — Просто мне лучше думается, если чертить на бумаге какие-нибудь каракули.

— Вы только что отвели взгляд, — заметила мисс Стэнли, — вам не стоит садиться за карты, мистер Стрикленд. Проиграете.

— Да я и не собирался.

— Можно мне взглянуть на ваши каракули? — Джейн протянула руку. — В конце концов, это ведь мой блокнот.

— Это лишнее, мисс Стэнли, — упорствовал инспектор. — Если вам так нужен блокнот, позвольте вырвать из него листы с важными записями.

— И каракулями? — подсказала Джейн.

— И каракулями, — подтвердил Стрикленд.

— Вы меня до предела заинтриговали.

Чудное дело — чем больше инспектор смущался, тем спокойней становилась мисс Стэнли.

— Знаете, мистер Стрикленд, ваше упорное нежелание показывать мне блокнот, наводит меня на очень странные мысли, — Джейн коварно улыбнулась.

— И на какие же? — попал в расставленную ловушку инспектор.

— Например, что вы рисовали в своих раздумьях даму в неглиже и теперь очень этого стесняетесь.

— Мисс Стэнли! — уши Стрикленда стали бордовыми. — Вы... как вы можете о таком даже думать?!

— Я ошиблась? Тогда чего же вы боитесь?

— Ничего я не боюсь, просто не желаю показывать вам.

— Но теперь вам обязательно придется очистить свое имя, а то я продолжу думать про раздетую даму!

— Мисс Стэнли, мне только одно хочется знать — как с вами справляются ваши родители? Вы же... — Стрикленд сдался и протянул Джейн блокнот.

Девушка тут же принялась переворачивать листы, пока не добралась до тех самых каракулей.

— Какая красивая... — зачарованно произнесла мисс Стэнли, разглядывая рисунок. — Вы еще и рисовать умеете?

— Я бы не назвал это умением, — скромно заметил Стрикленд. — Рисовать я научился только розы и больше ничего.

— Зато в совершенстве.

Джейн разглядывала нарисованный цветок. Казалось бы, карандашный набросок — небрежный, поспешный, — но роза была как живая. Даже капелька росы на лепестке словно переливалась. Того и гляди — скатится на пол.

— Почему именно розы? — спросила мисс Стэнли, вдоволь налюбовавшись.

— Так получилось, — пробормотал Стрикленд, забирая блокнот обратно.

— Вы же понимаете, что я не успокоюсь, пока не узнаю?

— Мисс Стэнли! — инспектор почти выкрикнул эти слова, а потом, словно устыдившись собственной горячности, извинился. — Простите. Мисс Стэнли, не понимаю, чего вы добиваетесь, — он шагнул к девушке и теперь стоял, глядя ей в глаза. — Зачем вам знать что-то обо мне? Я полицейский. И только, — теперь он говорил почти шепотом, и у Джейн мурашки шли по коже от его голоса. — Вас развлекает расследование — извольте. Я разрешил вам помогать... вопреки даже здравому смыслу. Но, ради всего святого, какой каприз заставляет вас допытываться до тех вещей, которые я не готов и не собираюсь открывать посторонним? Обратите свое внимание на мистера Грея. Он больше подходит для вашего кокетства. А я…