В таком ритме время текло незаметно. Сколько его прошло? Эдик не знал. Да и не следил, если честно. Не по чему, да и незачем. Плыл себе и плыл. А солнце между тем преодолело зенит и не спеша покатилось дальше, знаменуя вторую половину дня.

Окружающий пейзаж исподволь преобразился. Скалы пропали, горы усохли, лес поредел и сменился кустарником. Река же, напротив, раздалась вширь, течение замедлилось, впереди показался плёс необъятных размеров. Пологий, поросший невысокой травкой, местами песчаный бережок убегал вверх.

В принципе, ничего сверхъестественного, если бы не мостки у среза воды, тропинка к мосткам, и забор на самом укосе. Домов пока видно не было. Они, наверное, там стоят. Дальше.

Эдик так долго дожидался обитаемых мест, что поначалу не поверил своим глазам.

Нет, всё верно. Забор. Самого затрапезного вида, с разномастными столбушками, доски из горбыля, местами прибитые, местами примотанные проволокой. Но главное — за забором зеленела картошечка. Невысокая, какая обычно к концу июня бывает, но зато окученная и ухоженная. Практически без сорняков.

Ровные, чистые рядки Эдик издалека заметил и воспрянул духом от своих наблюдений.

«Значит, люди здесь есть. Значит, живые. Ведь кто-то корнеплод посадил» — подумал он и принялся грести с удвоенным рвением.

Так увлёкся на радостях, что перестал следить за окрестностями.

А стоило бы.

За спиной вскипел пенный бурун, и кто-то огромный пристроился точно в хвост Эдиковскому плавсредству. Теперь водную гладь ломали уже два кильватерных следа. Первый — от красной байдарки и второй — незнамо чей, но в четыре раза побольше.

Глава 2

Громкий всплеск перекрыл шум весла. Эдик обернулся и оторопел от того, что увидел. Фонтан крупных брызг оседал в круге громадных размеров, гигантский бурун сходился под острым углом, под водой скользила чья-то колоссальная тень. И тень эта настигала байдарку.

— Что за хрень?! — воскликнул он и от удивления перестал грести.

Что за хрень — выяснилось мгновением позже.

Над волнами выпятился уродливый горб в крупных роговых бляшках, а мерзкий грязно-розовый цвет чешуи помог опознать существо. Это был Розовый Левиафан Акватики — обитатель морских глубин из мира без единого клочка суши. Абсолютный хищник. Вершина тамошней пищевой пирамиды.

Как он здесь очутился? Ответ очевиден. Портал принёс, других вариантов попросту быть не могло.

Если б Эдик хоть немного разбирался в динозаврах, то непременно отметил бы ещё одну деталь — чудовище точь в точь походило на мозозавра Гофмана. Но Эдик не разбирался. Поэтому для него это была просто жуткая тварь, которая возжелала им пообедать.

Мысли ещё судорожно метались в голове Альдеррийского лорда, а монстр уже вовсю выписывал круги вокруг красной байдарки. Круги с каждым разом всё уже и уже, тварь — всё ближе и ближе, ещё немного, и нападёт.

От осознания неминуемой гибели адреналин хлынул в кровь. Беги или бейся! Второе без магии обречено на провал, и Эдик ударился в бегство.

Он успел сделать гребок. Другой. Почти опустил весло снова… Обитатель Акватики не желал играть в догонялки.

Могучий хвост твари врезался в днище, и байдарка красной ракетой взмыла ввысь. Из неё кубарем вылетел Эдик. Выпал топор. Лопата-весло выскользнула из вспотевших ладоней. Всё это хозяйство беспорядочно закувыркалось и устремилось по пологой дуге прямо в пасть портального монстра. Он уже поджидал точно там, куда добыча должна была упасть. Рассчитал, скотина розовая, траекторию.

— Чтоб вас всех черти драли!!! — истошно выкрикнул Эдик, адресуясь непонятно кому, и рефлекторно зажмурился.

Он не увидел, как ужасные челюсти распахнулись, но зато услышал, как схлопнулись. И смежил веки ещё сильнее.

«Всё, приехали. Похоже, трындец», — успел подумать Эдик перед тем, как плюхнулся в воду.

Но ничего не произошло. В смысле с ним.

Звонко хрустнул пластик, звякнули трубы каркаса, треснула прорезиненая ткань — тупая животина выбрала цель себе по размеру. И окраской поярче. Красный цвет ей, видишь, понравился. Наверное, девочка, не иначе.

Поводов для насмешек полно, но позубоскалить лучше потом. На берегу. А до него ещё надо добраться. Желательно целым и невредимым.

Но это уже как повезёт.

Эдик вынырнул, шумно отфыркался и припустил в размашки. Руки мелькали мельничным колесом, ноги взбивали крупные брызги, вода вокруг пенилась и пузырилась, как в стиральной машинке. Он плыл на пределе возможностей, что было сил боролся за жизнь, но берег приближался удручающе медленно.

Тем временем розовый монстр уже распробовал лодку, и вкус ему не понравился. Течение понесло обломки красного пластика дальше, а вслед пловцу поднялся треугольный бурун.

Счёт пошёл на секунды.

От напряжения у Эдика потемнело в глазах, мышцы забились, лёгкие пекло, как огнём… Он вложился в последний рывок и…Наконец, зацепил ногой каменистое дно.

Близость спасения добавила бодрости.

Пытался бежать, но вода тормозила.

Снова поплыл. Осталось немного… Ну…

Удар чудовищного хвоста выбил дух, почти потушив сознание.

Эдик, вылетел из воды пробкой шампанского, оставил за собой радужный шлейф и тяжело грянулся оземь. Голова закружилась, рёбра хрустнули в четырёх местах, позвоночник пронзила острая боль… Но жалеть себя некогда — чудовище могло достать и на берегу.

Альдеррийский лорд застонал, стиснул зубы и пополз на корячках. Вперёд и вверх. Чтобы максимально увеличить отрыв.

Сил хватило метров на пять.

Эдик растянулся на склоне, готовый принять судьбу, какой бы она ни была. Но тварь на берег решила не лезть. Отступилась. Над водной гладью прокатился разочарованный стон. Плеснуло. Обитатель Аватики развернулся и ушёл в глубину.

— Чтоб ты сдох, сволочь ты розовая, — прохрипел ему вслед Эдик, перевернулся на спину и с блаженством закрыл глаза.

Вот теперь точно всё.

Устал.

Отдыхаем.

***

Эдик так пролежал минут тридцать. Лежал бы ещё, но не ждали дела. Превозмогая боль в мышцах и отбитых боках, он задрал ноги вверх — из сапог хлынули потоки воды. Опасений промокнуть не возникло ни разу. Кожа Аспида обладала чудесным свойством — оставалась сухой хоть в озере, хоть в реке, хоть в болоте. А исподнее и так — мокрее некуда.

Закончив с обувью, Эдик сел, охлопал себя, внимательно прислушиваясь к внутренним ощущениям. Здесь болит… здесь болит… здесь болит… но вроде, ничего не сломал… и внутри вроде, всё целое. Синяки, конечно, останутся, но это сейчас меньшая из бед. Не стоит обращать даже внимания.

Рука наткнулась на Камень Стихий.

Эдик вздохнул с облегчением. Уцелел. Хотя в такой катавасии мог легко потеряться. Он скосил глаза на кристалл — тот оставался безжизненно-тусклым — скорчил разочарованную мину и взялся за пряжку ремня. Снял подсумок, открыл, вытряхнул — на траву выплеснулось с полстакана воды, амулет вызова Аватара и мутный сиреневый шарик размером с небольшой чупа-чупс.

— Ха, снадобье тётушки Дрины! Надо же, а я про него и забыл, — обрадованно воскликнул он и закинул пилюлю в рот.

Снадобье подействовало, как обычно, не сразу. Эдик успел неторопливо раздеться, тщательно выжать бельё и уже одевался, когда его вшторило. Эффект у пилюль тётушки Дрины был просто бомбический. Боль прошла, в голове прояснилось, каждая клеточка налилась неуёмной энергией. Желание сеять добро и насаживать справедливость, выплёскивалось через край.

— Эх, попалась бы ты мне сейчас, тварь розовая! — хохотнул Эдик, и его передёрнуло от переизбытка силы и мощи.

На склон он взбежал бодрым кабанчиком. Один за другим появлялись дома. Первый, где хозяева посадили картошечку. Второй, с резными ставенками и яблонями в саду. Третий…

Эдик остановился как вкопанный.

От третьего уцелело лишь две стены и часть крыши. Остальное, как промышленным лазером срезало. Аккуратненько так. Полукругом.

Что оставляет такие следы, Альдеррийский лорд знал, как никто. И что оттуда может вылезти тоже. Один монстр уже вылез, вон он, в речке плескается…