«Нива» рванула вперёд, мечник навстречу… К повороту на просеку Эдик успел первым. Заложил левый вираж… скелет прыгнул…

Эдик в одно движение высунул ствол в окно и вдавил крючок спуска.

Рявкнуло.

Рявкнуло.

Рявкнуло.

«Вепрь» содрогнулся отдачей, три пустых гильзы полетели на пол, уши заложило пронзительным звоном…

Мертвяку пришлось хуже — его череп разлетелся в мелкие клочья, поток свинца погасил рубиновый свет насовсем. Против двенадцатого калибра, брат, не попляшешь, без головы и немёртвые не живут.

— Нехрен было лезть, — мстительно прошипел Эдик и, чуть не прикусив язык, бросил карабин на сиденье и вцепился за руль.

«Нива» влетела в лес и поскакала по рытвинам старой вырубки, с каждой секундой уходя от проблем. Всё дальше и дальше оставался портал, командир мёртвых мечников лежал на обочине бесформенной грудой, зелёные сцепились с костистой пехотой, но их уже не было видно.

Эдик торжествующе хмыкнул — на этот раз обошлось…

Как выяснилось, не совсем.

Со звоном рассыпалось стекло третьей двери, над ухом пронзительно свистнуло… Звякнуло. В лобовике образовалась пробоина, разошлась тонкими лучиками, и Эдик едва смог заметить охвостье короткой толстой стрелы. Он перевёл изумлённый взгляд к зеркалу заднего вида.

Тварь, которая там отражалась, заново натягивала тетиву большущего арбалета.

— Да когда ж вы закончитесь-то! — Эдик взвыл в унисон разбитой раздатке и выжал газ в пол.

***

Из портала выскочила очередная партия нечисти, и проклятущая дырка, наконец схлопнулась. Но Эдику от этого легче не стало. Почему? Да потому что Верховые арбалетчики Костяного Лорда не отпускают добычу. Преследуют до последнего. Последнего вздоха этой самой добычи.

Четвёрка всадников на жутких конях устремилась в погоню, ни на минуту не прекращая обстрел. От попадания разлетелся левый задний фонарь, через миг рассыпалось правое зеркало, по кузову колотило, будто «Нива» попала под град. Новый болт пробил спинку пассажирского кресла и воткнулся в панель.

А мог бы и в голову, возьми стрелок чуть левее.

— Мазилы, бля, — сквозь стиснутые зубы прошипел Эдик, уводя машину в сторону.

Манёвр не удался. «Нива» наскочила на кочку, подпрыгнула, — его припечатало головой к потолку до хруста в шейных суставах, Карабин подскочил, упал между сидушкой и дверью, там застрял намертво. Эдик снова ругнулся, перекинул передачу вниз и активно закрутил рулём, лавируя между ухабов. Преследователи не отставали.

Оставалась единственная надежда, что у них запас болтов скоро кончится. Но те не кончались. И вероятность поймать один в затылок увеличивалась с каждым выстрелом. И с этим срочно нужно что-то решать.

Эдик бросил взгляд по ходу движения — впереди относительно ровный участок. Прямой. У него секунд десять. Он извернулся змеёй, не глядя, схватил первое, что попалось под руку.

Эмэрка. Лучше бы «Вепрь», но тоже сойдёт.

Стараясь держать руль ровно, он развернулся, уложил ружьё на заднюю спинку, прицелился… Ну как, прицелился — направил срез ствола в сторону всадников — и нажал на курок.

Оглушительно грохнуло, в руку толкнула отдача, ружьё подкинуло вверх.

Ноль эффекта.

В черепе ближайшего скакуна появилось три новых дырки, но тот даже темпа не сбавил, продолжал скакать, как ни в чём не бывало. Эдик чертыхнулся, перевёл прицел ниже. Выстрелил снова — картечь взрыла землю под копытом коня. Третья попытка вышла удачной — заряд свинца пришёлся костяной кляче в колено, ну или как там этот сустав называется...

Тварь споткнулась, кувыркнулась через голову и покатилась кубарем по дороге. В мешанине костей перетасовались всадник и конь

— Минус один! — возликовал Эдик и перевёл прицел на второго…

По днищу прокатился удар, кузов содрогнулся, «Нива» козлом подпрыгнула вверх. Приземлилась, внизу снова лязгнуло, коротко громыхнуло под колесом, и мотор зарычал с утроенной силой. Чуть погодя, изломанную трубу глушителя втоптали в землю копыта коней.

Эдик не удержал ружьё, то вылетело через разбитое окно задней двери и там уже выстрелило. Само. Ударившись прикладом о землю. Заряд картечи естественно ушёл в молоко.

— Да етит твою мать же! — заорал Эдик с риском откусить себе язык, развернулся и схватился за руль.

Если он не сможет удержать управление, ему через две секунды кердык.

Удержал.

Но о стрельбе можно забыть. Дорога пошла такая, что руль отпускать даже мысли не возникало. Да и дорогой это сложно назвать. Здесь, похоже, в распутицу проходили «Уралы», и набили глубоченные колеи. Те со временем заросли, и теперь под колёсами «Нивы» хрустели кусты, а молодые сосёнки хлестали по капоту колючими лапами, упруго прогибались под бампером.

— Только не в тупик, только не в тупик, — причитал вполголоса Эдик, стараясь не посадить машину на брюхо.

Слава богу, просека шла насквозняк. Минут через двадцать сумасшедшей езды, колеи сгладились, дорога сделалась ровнее, а вскоре упёрлась в нормальный просёлок. В смысле наезженный. Эдик, не думая, свернул налево и притопил. Отрыв между ним и преследователями стал увеличиваться.

Но ненамного и ненадолго — костяные твари тоже прибавили в скорости и стали сокращать расстояние.

И это откровенно печалило. Немёртвые не знают усталости и будут гнать жертву, сколько потребуется. В конкретном случае — пока в баке не закончится бензин.

Но Эдик не собирался сдаваться.

***

Прошёл ещё час. Погоня продолжалась.

Лесные заросли остались далеко за спиной, дорога запетляла в полях вдоль посадок ветрозащиты. Справа сплошняком торчали подсолнухи, ещё молодые. Слева вызревала пшеница, ещё зелёная. Ну, или рожь, Эдик не особенно разбирался. И так, насколько хватало глаз.

«Нива» рычала мотором впереди, виляла разбитой подвеской, из последних сил выжимая едва пятьдесят. Мёртвые арбалетчики терялись в густых клубах пыли метрах в ста сзади. От таких гонок нормальные кони дохнут, а эти ничего, скачут. Не отстают.

Вот ведь твари!

Одна радость — обстрел прекратился. Возможно, болты подошли к концу, возможно, расстояние сказывалось. В любом случае выяснять причины Эдик не хотел. Сейчас у него было единственное желание, вернее два. Очень сильных. Первое — чтобы костяные твари сгинули, наконец, и второе — выбраться к людям.

Удивительно, но высшие силы его услышали. И отозвались.

Впереди показалась полоса насаждений, которые обычно растут вдоль магистралей и трасс. Минут через пять в густой зелени проступил прогал перекрёстка. И понизу — серый мазок. Долгожданный асфальт.

До перекрёстка осталось немного, когда в рык мотора, скрип многострадальной подвески и шум от колёс ворвался новый звук. Эдик поначалу даже растерялся, не сообразил, что это такое. Понял, лишь когда перед глазами промелькнули две белых машины. С голубой полосой повдоль, буквами «ДПС» на борту и проблесковыми маячками на крыше.

Патрульные экипажи пронеслись на предельной скорости, озаряя округу красно-синими вспышками и оглушительно вереща спецсигналом. Миг и пропали, словно их и не было вовсе.

— Эй! Стой! Подождите меня! — во всё горло заорал Эдик им вслед.

Естественно, его не услышали.

Кричать бессмысленно, догонять бесполезно, но он всё же попробовал. Мотор обиженно взвыл, кузов отозвался вибрацией, стрелка спидометра медленно поползла вверх по шкале. Вот и дорога. Эдик свернул на асфальт, но патрульных машин простыл и след, а сзади уже раздавался цокот копыт. Его догоняли.

Шанс упущен, теперь ему никто не поможет. Бензин почти на нуле, мотор едва дышит, машина практически не слушается управления — тот прогон по колдобинам не прошёл для неё даром. Пора всё это заканчивать.

Эдик потянулся за карабином в решимости дать последний бой, и вздрогнул от тяжёлого рокота…

Так звучит одна в мире вещь. Пулемёт КПВ. Кто слышал, никогда не забудет.

— КПВТ, — поправился Эдик, взглянув в чудом уцелевшее зеркало заднего вида, принял к обочине и притормозил.