– Ничего страшного, я понимаю, – кивнул Косой спокойно.

Нойзман же, по-прежнему молчал. Я решил, что он прекрасно понимал, что после всего сказанного здесь, будет выглядеть совсем уже странно, если он продолжит безосновательно поддерживать Косого с его Скорпионом. Тем не менее, я видел, что американец – скользкий тип. С ним нужно держать ухо востро.

– Я подготовил договор, – Кондратенко достал напечатанный на машинке бланк, положил перед собой. – Не хотите ли ознакомиться Виктор?

Я согласился и подошел к столу, возвысился над сидящим перед Кондратенко Нойзманом. Тот задрал голову, посмотрел на меня снизу вверх.

– Позволите? – Спросил я с едва заметной ухмылкой.

– Ой, простите, – спохватился Нойзман. – Да, конечно.

Он встал, жестом предложил мне сесть на свое место. Присев, я стал читать договор, который, к моему удивлению, был уже заполнен на нашу Оборону. Я поднял взгляд на Кондратенко. Он едва заметно улыбнулся и кивнул.

Я слышал, как Нойзман, за моей спиной подошел к Косому. О чем-то с ним тихо заговорил. Спустя полминуты мужчины попрощались и вышли из кабинета.

Агарков, простоявший весь разговор у стеночки, опустился на стул Косого. Облегченно вздохнул.

– Вы солгали мне, – поднял я глаза на Кондратенко. – Затащили сюда обманом.

– Я побоялся, что вы не придете, зная правду, – признался он.

– Вы меня плохо знаете.

– В таком случае, извините, меня. Просто Нойзман припер меня к стенке. Пришлось согласиться на весь этот спектакль. Ну, может, хоть теперь он успокоится? – Спросил Кондратенко.

– Посмотрим. Ну, давайте обсудим цену наших услуг?

– Давайте, – кивнул директор армавирского масложиркомбината.

***

– Простите, что вам пришлось выслушать все это, – извинялся Нойзман, пока они с Косым шли по коридору.

– Ничего страшного, – ответил Косой. – Скажите, вы и правда намереваетесь нанять Летова?

С этими словами он приостановил Нойзмана за локоть. Мужчины застыли посреди коридора.

– Как я уже сказал, – вздохнул американец. – Для меня главное, чтобы имущество комбината осталось в целости. Чтобы профессионал занялся организацией охраны. Летов звучал, как профессионал.

– Вот как, – Косой ухмыльнулся. – Забавно вы выразились. «Звучал». Ну теперь вам остается только смотреть, как этот мальчишка проявит себя на деле. И молитесь, чтобы вы не пожалели о своем выборе.

***

Когда мы подписали договор, и Кондратенко заверил его своей подписью и печатью, я взял копию, отпечатанную калькой.

– По условиям вам дается три дня, чтобы организовать охрану. – Сказал Кондратенко. – Справитесь?

– Я помню. Я читал договор. Если бы меня не устроил этот срок, я бы попросил внести изменения.

– Понимаю.

К некоторым пунктам договора у меня и правда были вопросы. Касались они в основном сроков и порядка оплаты услуг. А также обязанностей стороны и ответственности за неисполнение. Все же, я не профессиональный юрист, но с подобными, по сути, договорами дело уже имел. И видел некоторые подводные камни.

Кондратенко не настаивал, и бедный Агарков бегал в свой кабинет, чтобы перепечатать текст. Потому просидел я на Комбинате часов до восьми вечера.

Пока ждали Агаркова, мы с Кондратенко успели поболтать о том о сем, познакомиться немного поближе. Даже выпили коньяка из его личных запасов.

– Ладно, Валентин Сергеевич, бывайте. Пойду я.

– До свидания, Виктор, – сказал Кондратенко.

На лице директора читались явные сомнения. Пусть он и победил американца в этот раз, пусть отделался от бандита Косого, но он явно не был во мне уверен на все сто процентов. Ну ничего. Посмотрим, как заговорит, когда я возьмусь за работу.

Покинув кабинет, я направился к выходу во двор. Спустился на первый этаж. Пошел к широким дверям. Неожиданно, дверь в какой-то кабинет, что была тут, распахнулась чуть не у меня перед носом. Ко мне вышел Нойзман.

– О, Летов, – удивился американец. – Вы еще здесь?

– Вы тоже здесь. Поздновато уже для работы.

– Все никак не отделаюсь от привычки засиживаться допоздна. Какой смысл возвращаться в пустую квартиру, в которой никто не ждет, верно? Лучше уж заняться работой лишний часок, – рассмеялся он.

Я только пожал плечами.

– Ладно. Бывайте, Нойзман, – сказал я и попытался обойти американца.

Он меня остановил.

– Подождите, Виктор.

– Что?

– Можно ли вас на пару слов?

– Можно. Что вы хотели?

– На самом деле, мне очень жаль, что пришлось разыграть весь этот балаган, – заулыбался Нойзман. – Поймите и вы меня. На мне лежит очень большая ответственность. И серьезные обязательства перед холдингом. Я не могу подходить к работе спустя рукава.

– Это не мои проблемы, мистер Нойзман, – пожал я плечами.

– Мистер, – он рассмеялся. – Меня так давно уже никто не называл, наверное, с момента отставки. Признаюсь, приятно было это слышать.

Я украдкой вздохнул. Американец был таким слащавым сейчас, так приторно заглядывал мне в глаза, что начинало подташнивать. Чего ему от меня надо?

– Так что я не мог обратиться к непрофессионалу, – продолжал он. – Если с охраной что-то пойдет не так, то я первым вылечу из своего кресла. Даже уважаемый Валентин Сергеевич рискует далеко не так сильно, как я.

– Что вы от меня хотите, Нойзман? У меня много дел.

– О! Простите! Я надолго вас не задержу! Да, на самом деле, я не хочу ничего особенного. Просто думал высказать вам слова благодарности. Ну и извиниться за то, что не верил в вас.

Я промолчал и теперь. Просто смотрел на Нойзмана с каменным лицом.

– Да, я сомневался в вас. Но как только вы появились на пороге кабинета, – продолжал разливаться сладкими речами Нойзман. – Сразу понял, кто тут профессионал. Понял, с кем в действительности нужно работать. И мне даже стало стыдно перед всеми, в том числе и перед Вячеславом Евгеньевичем, что именно я настоял на нашей совместной встрече. Извините, Летов, что втянул вас в это.

– Ничего страшного, – сухо ответил я.

Нойзман не снимал мерзковато-заискивающей маски со своего лица.

– Вы проявили себя как настоящий профессионал. И теперь мне не терпится посмотреть на вашу работу. Хочу сказать, что я благодарен вам за то, что так быстро развеяли мои сомнения. Никого, лучше вас, нам в городе просто не найти. Я горд, что нам придется работать вместе.

Ни капли искренности в его словах я не услышал, только одну сплошную лесть. Американец бессовестно нахваливал меня, но для чего? Для чего ему это было нужно? У меня появилось неприятное ощущение, будто в будущем этот человек хочет меня использовать, вот и хватил, чтобы смягчить, расположить к себе.

– Спасибо. Но мы с вами не сработаемся, Нойзман.

– Что за глупости? – Рассмеялся он. – Я вижу людей на сквозь. Вы прямолинейный человек. Человек дела, как и я. Я тоже в свое время начинал с самых низов, из грязи. Служба в морской пехоте, Вьетнам. Первые дни войны. Самое пекло. Вы же, в свою очередь, мужчина, закаленный разрухой. Той, которая бывает, когда плохие люди творят повсюду бесчинства. У нас очень много общего.

– Мы с вами точно не сработаемся, – сказал я. – До свидания, Нойзман.

Американец на мгновение помрачнел, но почти сразу взял себя в руки.

– Я останусь при своем мнении, Виктор. До скорого свидания.

***

Вечер следующего дня. Кафе Романтика

Косой вошел в кафе, которое сейчас принадлежало мясуховским, в одиночку. Когда-то этим местом руководил один его приятель: армянин по имени Армен Колявич Гаспарян. Когда в городе появились черемушенские, и настало время передела власти, Романтика осталась далеко за пределами владений местной армянской ОПГ.

Установился хрупкий мир, и Армена просто бросила его крыша. Маленький Чоба решил, что Романтика не стоит ссоры с мясуховскими, и у Гаспаряна появились новые хозяева.

Доля, которую Армен должен был башлять мясуховским росла быстрее, чем прибыль кафе, и, в конце концов, Романтику просто забрали за долги.