Она нежно подула на мой член, вызывая во мне еще больше дрожи.

Я издал стон боли, заставивший её хихикнуть.

— Ой, ты действительно взволнованный маленькая сучка?

— Да, Майя. Пожалуйста.

Я сейчас хныкал. Никогда не думал, что она сможет отправить меня на такие вершины боли и удовольствия.

Медленно, пока я вытягивал шею, чтобы посмотреть, она вставила ключ в замок и повернула его. Замок открылся со слышимым щелчком.

Медленно, очень медленно она сняла замок с устройства.

Я испустил долгий вздох облегчения, когда она вытащила из меня металлическую клетку, позволив мне впервые за день полностью выпрямиться.

— О, он взволнован, — заметила она, снимая обруч с моих яичек.

Это было правдой. Мой член пульсировал и твердел. Вены на нем пульсировали, как и выпуклая головка.

Майя оседлала мою промежность, её красивая полная грудь свободно раскачивалась.

Я тщетно боролся с ограничителями. Я мог видеть, но не трогать. Смотреть на её пухлые, торчащие соски, но не трогать.

Майя протянула руку, чтобы схватить моё мужское достоинство, расположив его у входа в себя. Я почувствовал исходящий от неё жар и застонал. Так близко.

Медленно, чертовски медленно она позволила себе опуститься на меня.

Я вскрикнул от восторга. Её киска крепко сжала меня: горячая и восхитительно влажная.

Она медленно поднялась, оставляя стержень моего члена блестеть от её сока, и медленно снова опустилась.

Мышцы её киски сжали меня так сильно, что я знал, что пройдут считанные секунды, прежде чем я кончу. Она тоже это знала, потому что наклонилась, чтобы еще раз глубоко поцеловать меня. Наши языки переплелись, когда она стала быстрее двигать бедрами вверх и вниз.

Она прервала поцелуй, и странный звериный вопль вырвался из моего рта, когда она еще раз сильно подпрыгнула, сжимая меня еще крепче своими вагинальными мышцами.

Сперма закипела в моих яйцах. Когда она прыгала в последний раз, я кончил с тем же звериным воем, снова и снова вливаясь в её горячую, влажную киску, пока не насытился.

Майя потянулась, чтобы расстегнуть застежки-липучки, и я крепко сжал её, пока мой член медленно вялся внутри неё.

— Хорошо? — спросила она.

— Ты даже представить не можешь, — ответил я в изумлении.

Никогда раньше я так не кончал. Никогда ещё я не чувствовал такого желания, возбуждения и облегчения после освобождения.

Дофамин наполнил моё тело, и я не возражал, поскольку Майя сначала протерла меня влажной тряпкой, прежде чем снова прикрепить клетку.

Мы заснули в объятиях друг друга.

На следующее утро мы проснулись вместе, улыбаясь друг другу.

Незнакомая тяжесть между моими ногами напомнила мне о событиях предыдущего дня, и я счастливо улыбнулась.

Мы оба встали и вместе выпили кофе.

Майя заговорила первой.

— Ты уверен, что хочешь сделать это еще раз?

— Конечно, — сказал я. — Это было весело. Ты сделала этот дом чище.

Она счастливо улыбнулась.

— Да, я сделала. ОК, сучка. Ну, первое, что я хотела бы сделать, это поиграть в небольшую игру.

— В какую игру? — осторожно спросил я.

— Ну, — продолжила она. — Кажется, тебе очень понравилось, когда я применила к тебе плетку.

Я покраснел при воспоминании. Понравилось ли мне это? Возможно.

— Не так ли? — настаивала Майя.

Я уклончиво пожал плечами, не желая показывать, как меня взволновало то, как она так жестоко обошлась с ней.

— Ок, — сказала она. — Тогда, если тебе это не понравилось, я сделаю тебе ставку. Я прямо сейчас положу тебя себе на колени и отшлёпаю. Если не кончишь, то можешь целый день делать со мной что хочешь. Ты можешь одеть меня в любой костюм, который тебе нравится. Связать меня. Что хочешь...

Я посмотрел на нее в поисках подвоха.

Кажется, его не было. Может быть, она именно этого и хотела: чтобы я взял её так, как раньше. Хотя это казалось таким простым. Зачем мне кончать?

— А если я кончу? — спросил я.

— Затем ты носишь устройство целомудрия две недели, и мы продолжаем игру. Знаешь, ты хороший мальчик. Я говорю тебе, что делать, наказываю тебя и так далее.

Я не мог видеть подвох. Я ни за что не кончу.

— Хорошо, — сказал я импульсивно.

Она улыбнулась и сняла ожерелье с шеи.

— Хорошо. Сними клетку и всю свою одежду.

Это не входило в условия пари, но я не видел в этом вреда. На самом деле было бы облегчением выйти из клетки.

Я быстро разобрал и снял устройство.

Когда клетка спала с моего члена, часть моей прежней уверенности вернулась.

Пусть она повеселится, а потом я покажу ей, кто на самом деле носит штаны в этом доме. Я бы немедленно поставил её на колени. Мой член начал набухать при мысли о её полных, мягких губах, обхватывающих мой член.

— Не мог бы ты принести полотенце, пожалуйста? На случай, если ты наделаешь беспорядок.

Ух ты. Она была уверена в себе. Но вариантов не было.

— Конечно, — сказал я.

Когда я вернулся, она стояла рядом с диваном. Она посмотрела мне в глаза и позволила расстегнуть свой халат. Мой взгляд остановился на ней. Боже мой. То, что я собирался с ней сделать. Она явно хотела, чтобы я взял её на руки, как мы обычно делали.

Может быть, я заставлю её надеть эти чулки, — размышлял я.

Она шагнула вперед и прижалась своим телом к моему. Я мгновенно почувствовал, как твердею и набухаю. Она позволила своим рукам бродить по моему телу, сжимая воспаленные ягодицы и крепко сжимая соски.

Конечным результатом было то, что через тридцать секунд я полностью выпрямился.

Она отступила назад, чтобы полюбоваться своей работой, глядя на мой пульсирующий член с легкой улыбкой.

— Боже мой, — сказала она. — Какой большой мальчик. А теперь посмотрим, проведешь ли ты следующие две недели в клетке или сможешь делать со мной всё, что захочешь.

Её голос изменился и стал более резким, когда она села на край дивана.

— Положи полотенце у моих ног. Тогда ложись мне на колени.

Я сделал так, как она хотела.

Как только я это сделал, моя прежняя пассивность и раболепие вернулись.

Как будто щелкнул переключатель; я снова стал её игрушкой.

Было унизительно оказаться в таком положении, как непослушный ребенок. Мой торс свисал над её коленями, а моя задница была предоставлена ей, чтобы она могла делать всё, что она пожелает.

Я чувствовал себя незащищенным и подчиненным, просто желая, чтобы смущение моего возбуждения в таком положении закончилось. Я почувствовал, как её бедра двинулись, когда она поправилась, позволяя моему члену упасть между ними. Затем она свела бедра вместе, крепко сжимая мой твердый член.

Она хихикнула, почувствовав, что я набух еще больше.

— Ооо. Похоже, кому-то нравится, когда его шлепает жена, — поддразнила она. —Ты, детка? Тебе нравится лежать у меня на коленях?

Я всхлипнул от стыда и возбуждения, прежде чем вскрикнуть и дернуться, когда её раскрытая ладонь упала.

Боль и возбуждение были от шлепка; стыд от того, что оказался в таком унизительном положении; и тот факт, что мой твердый член скользнул между её гладкими, мягкими бедрами, заставил меня дрожать от восторга.

— Думаю, тебе это нравится, — прокомментировала она, когда второй удар пришелся на мои нежные ягодицы. И снова, когда я дернулся, мой член скользнул вверх и вниз между её бедер. — Но это была твоя идея. Посмотрим, не напортачит ли мой маленький мальчик из-за того, что его шлепают.

Я снова ахнул и захныкал. Острая боль от удара, её слов и плавного трения её бедер о мой член еще глубже погружали меня в подчинение.

Стоны и всхлипы от боли, возбуждения и стыда теперь начали наполнять комнату, а удары продолжали падать, краснея мою задницу.

— Просто держись, детка, — проворковала она. — Не долго, теперь.

Я с паникой осознал, что не смогу удержаться. Это было слишком много для меня. Я начал чувствовать, как знакомое электричество начинает путешествовать по моему телу. Я также понял, что неосознанно толкал пах вверх и вниз, даже между ударами.