— Вот, — сказала она, откинувшись назад, чтобы полюбоваться своей работой. – Всё закрыто.

Чувство, которого я никогда раньше не испытывал, охватило меня, когда я посмотрел на свой заключенный в оболочку член. Это было ощущение пассивности.

Она хихикнула, увидев выражение моего лица.

— Каково это?

Я изо всех сил пытался объяснить. Физически я чувствовал тяжесть в промежности и чувствовал, как прутья клетки давят на мой член, пока я продолжал возбуждаться.

Её глаза расширились, когда мой член набух ещё больше.

— Ооо, — поддразнила она. – Похоже, кому-то нравится маленькая клетка для члена.

Мне это понравилось? Я не знал. Мне стало немного неловко из-за реакции моего тела, и я начал подтягивать к себе пижамные штаны.

— Эй, — резко сказала она, игриво отбрасывая мои руки от штанов.

Настала моя очередь краснеть, когда она с интересом изучала мой набухший член. Как будто в тот момент, когда замок защелкнулся, что-то изменилось.

Что-то изменилось во мне и в нашей динамике.

С любопытством глядя на моё покрасневшее лицо, она протянула руку, нежно обхватив мои яйца и помассировала их, заставляя мой член ещё больше набухать.

— О боже, — сказала Майя. – Тебе действительно нравится, когда тебя запирает жена?

Теперь стало явно не по себе. Мой член быстро рос, но ему некуда было расширяться и вместо этого плоть члена плотно прижималась к стальным прутьям.

Я ахнул от незнакомого ощущения, а также от чувства подчинения, унижения и возбуждения, охватившего меня.

— Тебе это нравится, малыш? – тихо спросила жена.

Неосознанно я ответил:

— Да, да.

Она удовлетворенно улыбнулась.

— Я думала, ты не сможешь, — ответила она, выпустив мои яйца из своей руки и ещё раз отбросила мои руки, пока я пытался прикрыться. – Нет, — резко сказала Майя. – Сегодня я устанавливаю правила, понимаешь?

— Да, — выдохнул я. У меня кружилась голова, и я зо всех сил пытался понять, что происходит и почему я так себя чувствую.

Майя держала ключ передо мной.

— Это мой ключ, — говорит она. – Ясно?

— Ясно, Майя, — ответил я.

Она игриво провела по моему всё еще пульсирующему члену.

— И это мой член. Понятно?

— Да, Майя.

— Хороший мальчик.

Она практически светилась от удовлетворения и никогда ещё не казалась мне такой привлекательной, как сейчас.

— Итак, Крис.

— Да, Майя, — ответил я, всё ещё кружась в головокружении.

— Если ты захочешь позже выйти из своей маленькой клетки, я хочу, чтобы ты был очень хорошим мальчиком. Понял?

— Понял, — ответил я, и мой голос слегка надломился.

Я понял, что моё тело дрожит. Почему меня это так возбуждает, спросил я себя ещё раз. Я был не из тех парней, которые… Или, может быть, я был…

— Если ты непослушный мальчик, ты будешь наказан, хорошо?

— Да, — снова выдохнул я.

Она прикрепила ключ к своему золотому ожерелье и надела его на голову.

Ключ спрятался в её обширном декольте.

— И, конечно, всегда есть стоп-слово, — продолжила она.

Я знал, что у меня нет возможности использовать его.

— Итак, — начала она. — Давай посмотрим, как ты выглядишь в этих красивых трусиках.

Я обнаружил, что мне не терпится подчиниться и получить её одобрение. Казалось, это полная противоположность нашей обычной динамике.

Я быстро натянул трусики на ноги, пояс слегка впился мне в живот, а стринги сзади скользнули между ягодиц.

— Очень мило, — улыбнулась она. — Давай покрутись.

Я покрутился перед ней, и она от восторга захлопала в ладоши.

— Хорошо, — сказала она в заключение. — Кухонный пол.

— Кухонный пол, — тупо повторил я.

— Да. Я хочу, чтобы ровно через тридцать секунд ты встал на четвереньки и помыл пол на кухне. Ты найдешь то, что тебе нужно, под раковиной.

Она резко хлопнула руками, и я вздрогнул от щелчка.

— Сейчас, Крис, — сказала она строгим голосом.

Она взяла телефон и начала его листать. Через несколько секунд она подняла глаза и увидела, что я всё ещё стою там, изо всех сил пытаясь понять новую динамику между нами.

— Сейчас, — тихо повторила она.

Я поймал себя на том, что спешу повиноваться. Две минуты спустя я стоял на четвереньках на кухне и оттирал итальянскую плитку, составлявшую пол.

Мой член вздулся и запульсировал в своей металлической тюрьме, пока я воспроизводил сцену, развернувшуюся всего несколько минут назад.

И вот я сейчас: в трусах; в клетке для члена; стоя на коленях; мою пол, как какая-то прислуга.

Примерно через двадцать минут я решил, что пол стал таким же чистым, как и прежде. Я уже собирался позвать жену, когда услышал, как она вошла.

Она бездельничала в дверях, всё в том же узком топе и короткой юбке. Однако на этот раз из её пальцев свисал хлыст – одна из наших игрушек. При её виде к моему измученному члену прилило ещё больше крови, и я издал стон желания.

Она терпеливо улыбнулась.

— Ты закончил? — спросила она.

— Д… да, — я улыбнулась ей в ответ.

Она не ответила на мою улыбку. Вместо этого она подошла к месту, где стоял мусорный бак, и толкнула его в сторону ногой.

— Что это тогда? — потребовала жена.

— Ой, эм, извини, я, эм. Я немного забыл об этом.

Я снова улыбнулся ей.

— Тогда почему ты сказал, что закончил? — снова потребовала она.

— Я…Хм…Извини.

Проклятье. Что такого было в этой клетке? Почему я заикался и бормотал, как крепостной при царице? И почему меня это так возбуждало? Передняя часть трусиков уже была пропитана предварительной спермой моего гибкого члена.

— Я же говорила тебе, Крисси, — сказала она невозмутимым голосом. — Что ты будешь наказан, если будешь плохо себя вести. А теперь ты только что солгал мне и пытался уйти от наказания за плохую работу. Так что же должно произойти сейчас?

Я изо всех сил пытался найти слова, пока она терпеливо ждала, хлыст теперь стаккато³ постукивал по её твердой, гладкой икре.

— Меня нужно наказать? — наконец-то мне удалось сказать.

— Правильно, — радостно сказала она, протягивая руку, чтобы взъерошить мои волосы. — Такой умный мальчик. Наклонись над кухонной стойкой. Поскольку это твоя первая ошибка, как ты думаешь, сколько ударов ты заслуживаешь?

— Эм. Пять? — ответил я нерешительно.

Она действительно была не очень сильной. Пять ударов — это ничего.

Она не ответила.

— Десять?

Она всё ещё не ответила.

— Пятнадцать?

Её лицо расслабилось.

— Да. Пятнадцать ударов примерно верно. Торопись. Чего же ты ждешь?

— О верно. Да.

Я оказался с вытянутыми руками на нашей мраморной кухонной стойке, с моей задницей в трусиках, представленной ей, и с моего члена капала преякуляция от моего крайнего возбуждения.

— Хочешь использовать стоп-слово? — спросила жена.

— Нет, — быстро сказал я.

Она усмехнулась.

— Я так и думала. Моему маленькому мальчику нравится, когда его наказывает любовница?

Я не ответил. Я не мог. Я не мог этого сказать.

Я вскрикнул, когда флоггер упал и ударился о мои голые ягодицы.

— Крисси, я ожидаю ответа, когда задам тебе вопрос, — тихо сказала она.

— Да. Да, — быстро ответил я.

Она снова рассмеялась.

— Ты грязный маленький мальчик, — сказала она. Но следующий удар показался мягче. — А тебе нравится твоя маленькая клетка?

— Да, Майя, — быстро ответил я. Плеть снова ударилась об мои ягодицы. Я почувствовал, как от моей жгучей задницы начало исходить тепло.

— Правда? — размышляла она. — Думаю, да.

Следующие тринадцать ударов наносились через равные промежутки времени, краснея и покрывая мои нежные ягодицы полосами. И всё же мой член выпирал и пульсировал в клетке.

После пятнадцатого удара я задыхался и потел. Мои ягодицы вздрогнули и подернулись. Но я ни разу даже не подумал об использовании стоп-слова. Вместо этого я решил больше не разочаровывать её.