– Я хотел бы снять номер на одну ночь, – сказал я.

– Всего одну?

– Да. Утром я уезжаю.

– Что ж, минуту, сэр. Я должен проверить наличие свободных номеров, – он водил ручкой по толстой книге, пока не нашел подходящий номер, наверняка, худший из имеющихся. Таким было наказание для всякого заявившегося в ночи путника, да еще и на одну ночь. – Да. Хе. Номер тринадцать. Надеюсь, вы не из тех, кто верит в дьявольские числа?

Он озарил меня широкой улыбкой, подмигнув. Его белые зубы были острые, готовые откусить свой кусок пирога.

– Конечно. Без проблем, – ответил я.

– Я запишу ваши данные и провожу наверх, номер находится на третьем этаже. Как могу к вам обращаться?

– Меня зовут Хью Джек…

Готовый вписать мое имя в поле клиентской карты, мужчина поднял на меня округлившиеся глаза.

– Как вы сказали? – переспросил он. – Хью Дже… Раздери меня черт! – сутулившийся мужчина вытянулся в струну, поправил форму, пригладил сальные волосы. – Как я мог не узнать вас. Вы же тот самый Хью Джек…

– Нет, – я прервал его ликование.

У меня темная борода, волосы торчком, голливудская улыбка, но я давно не слышал шуток в свой адрес. Крепкая мускулатура и легкая небритость вкупе с ростом в сто восемьдесят восемь сантиметров в первые годы обучения в актерской школе породили слухи, что я пытаюсь походить на росомаху. Но это не так. Это совпадение.

– Постойте же, но…

– Нет. Меня зовут Хью Джек. Точка.

Какое-то время он еще рассматривал меня, не в силах отделаться от первого впечатления. Должно быть, ему было бы легче, окажись я знаменитым актером. Впрочем, мне тоже.

– Вот черт! Вы так на него похожи, – сказал мужчина за стойкой. – Вряд ли я первый, но не могу удержаться от вопроса. Вы когда-нибудь хотели стать актером?

Сложив костлявые пальцы в замок, он замер в ожидании ответа. Мое терпение подходило к концу, я потер переносицу, приведя себя в чувства, чтобы не упасть от усталости и заодно дать понять, что разговор порядком мне надоел.

– Нет! – этот парень зашелся восторгом. – Таких совпадений не бывает, Хью. Ни за что не поверю, что двойник знаменитого актера приехал в наш коровник, чтобы поучаствовать в кастинге.

Кастинг. Никогда бы не подумал, что город, до которого солнце достает спустя несколько десятков минут после восхода, может организовать рекламный кастинг.

Я отправился в путь, чтобы опередить своих конкурентов, некогда однокурсников. Наиболее талантливые из них уже работают в театре, других же, подавляющее большинство, ожидает долгое скитание по кастингам, зачастую откровенно нелепым, чтобы сняться в рекламных роликах, привыкнуть к вниманию камер, зарекомендовать себя. В конечном счете, путь актера складывается из череды рукопожатий, а не таланта и мастерства.

– Прошу вас, расскажите подробнее, – попросил я.

– Да что тут рассказывать. Хе-хе. Все стены города пестрят объявлениями. Наш завод расширяет производство, хочет выйти на крупных покупателей, а для этого важна хорошая реклама. Что называется, нужно засветиться в широких массах.

– Что производит этот завод?

– Мыло, мой друг! – ответил улыбчивый парень. – Самое ароматное и натуральное из всех, что тебе приходилось когда-либо видеть.

Усталость мешала в полной мере оценить ценность моей удачи. Тридцать часов тяжелейшей дороги не прошли даром. Я едва ни заплутал, едва ни отчаялся во мраке гор, но все же добрался до цели. В затерянном от цивилизации месте пробил родник, и я сполна изопью из него. Я не упущу свой шанс.

Должно быть, я надолго задумался, погрузившись в себя. Мужчина за стойкой регистрации привлек мое внимание широким, как и все манеры долговязого деревенщины, жестом.

– Джо Хорс, – он протянул руку и, приобняв меня за плечо, добавил: – Не жди поблажек из-за сходства со звездой, понял?

Рассмеявшись, он записал что-то в журнал, взял ключ от тринадцатого номера с полки за спиной и указал ладонью на лифт, располагавшийся за углом, так, чтобы массивная ржавая конструкция не бросалась в глаза гостям при входе в отель. Джо оказался приятной наружности, несмотря на грубую хромоту, он был открытым как книга, как принято говорить в подобных случаях. Управляющий отелем располагал к себе, был тем, кем являлся, не раздувая грудь. Во всяком случае, таким Джо Хорса воспринимал утомленный мозг.

Лифт отеля не походил ни на один из тех, что мне когда-либо удавалось видеть и тем более испробовать. Решетчатая дверца, располагавшаяся на уровне пояса, захлопнулась, Джо нажал большую кнопку со стрелочкой вверх, и мы оторвались от пола. Кабина лифта, напоминавшая корзину воздушного шара, позволяла оглядеться вокруг: стойка регистрации уменьшалась, потолок становился все ближе.

– Не стоит высовывать голову, мой друг. Это может быть опасно, – сказал Джо. – Этот отель построен в середине сороковых годов, и, честно сказать, задумывался как госпиталь, а потом и пансионат для тяжело раненных, тех, кому лестница ни к чему.

Ни к чему. Джо со свойственной ему улыбкой подал мне крупицу истории этого места, надеясь сгладить неприятный подтекст. Однако его слова засели в моей голове. Когда-то на моем месте были изувеченные войной солдаты, доживающие переломанные жизни в кругу себе подобных. Стоит вдохнуть глубже, как в память врезаются осколки судеб, их мучения и разложение в богом забытых стенах.

Актер должен чувствовать, пропускать через себя, словно рентгеновское излучение, атмосферу для детального изображения героев, оказавшихся в ней. Так говорил Станиславский. Роль нужно проживать, а не играть на сцене.

Картину представившегося мне места дополнил внезапный скрип. Джо что-то пробормотал. Лифт остановился. Наши головы поднялись на второй этаж, тогда как туловища оставались внизу. Я вдохнул пыль расстилавшегося передо мной пола, ощутив хромые шаги пациентов, капли пота и испражнений, стекавших по ногам, словом, весь ужас начала существования отеля «Пристань».

– Такое иногда случается, – сказал Джо, надавливая на кнопку, чтобы сдвинуть с места старый механизм.

Спустя несколько нервных попыток лифт все же поддался. Я оказался перед дверью в свой номер, которую Джо Хорс любезно открыл.

– Джо, мы не обсудили оплату, – сказал я, взяв ключ.

– Не беспокойся, Хью. Ты сможешь оплатить свое проживание, когда будешь выселяться. Кто знает, может, тебе у нас понравится, и ты решишь остаться подольше.

– Спасибо, я же говорил, что утром…

Джо не дал мне закончить:

– Кастинг состоится лишь завтра, Хью.

Завтра. Это портило мои планы, ведь тот кастинг, на какой я рассчитывал, должен был состояться в полдень, то есть уже сегодня. Времени оставалось всего ничего, а мой организм выдохся. Даже если допустить, что я успел бы добраться вовремя, то состояние, в каком я пришел бы на кастинг, вряд ли помогло зарекомендовать себя. Я был на пределе и нуждался в отдыхе. В сутках отдыха. И теперь они у меня были.

– В номере есть все необходимое, – сказал Джо. – Утром я принесу завтрак. Или обед, если ты решишь провести в постели чуть дольше.

Он подмигнул. Я улыбнулся уставшим видом. Мне льстила забота Джо. Я не хотел думать о том, что я единственный житель отеля, что Джо все еще принимает меня за известного актера, стараясь вывернуться наизнанку. Я не хотел думать обо всем том, чем оправдывал бы человеческую натуру, ища изъян. Я – гость. Джо Хорс – хороший работник.

– Располагайся, Хью. Если что-то понадобится, я буду внизу.

– Спасибо.

Я хотел закрыть дверь, но Джо забыл последнее. Подмигнув в излюбленной манере, он сказал:

– Если подождешь пару минут, прежде чем вырубиться, я принесу твои вещи.

Я кивнул и улыбнулся из последних сил.

Я же говорил, отель будет процветать. Плевать, что он находится на ягодице дьявола. Папочка бы не выбрал плохого места, он всегда знал, как поступить правильно. Вот и сейчас: все только и говорят, что я обанкрочусь, что мне и делу всей моей семьи крышка, но (знаете что?) вот вам, вот, негодяи, завистники!