В первую очередь Александр мысленно отказался возвращаться в бизнес, прекрасно понимая, что отстал в этой сфере практически безвозвратно, с одной стороны. А с другой, по-прежнему, продолжал испытывать к этому роду занятий устойчивое отвращение. Ему казалось, что с его опытом и образованием он без проблем сможет подобрать себе что-то приемлемое.

Однако несколько дней безрезультатных поисков вакансий на сайтах интернета быстро охладили его надежды на лёгкий поиск подходящей работы, и Вольский легко скатился на грань отчаяния.

После очередной неудачной переписки с работодателем, Александр достал из бара бутылку водки и сам за пару часов опустошил её содержимое.

Однако этого ему показалось мало, и он чуть позже добавил к ней ещё пол бутылки виски и к вечеру уже был абсолютно невменяем.

Ночью ему стало плохо. С приступами тошноты и рвоты он боролся до утра. А когда с жуткой головной болью проснулся лишь ближе к обеду следующего дня, то с трудом смог дойти до туалета и пролежал затем в постели до вечера.

Последствия алкогольного отравления Александр, который всегда относился с осторожностью к спиртному, ощущал потом ещё несколько дней. Всё это время он пытался отвлекать себя чтением книг или просмотром любимых фильмов, но тяжёлые мысли о жизненной ситуации, в которой он оказался, не давали ему покоя. Поэтому, когда прозвучал внезапный звонок от Марка, он удивился и обрадовался этому одновременно.

– Привет, дружище! – традиционно начал Кугель. – Ну, как ты там? Хотя чего спрашивать? И так догадываюсь. Ты не обижайся на меня, Саш! Я ведь тоже лицо подневольное, – попытался зачем-то оправдаться он, – Акционеры народ безжалостный! За убытки с меня ведь спросят в первую очередь, сам понимаешь. А у меня душа не на месте из-за тебя.

Александр даже невольно задержался с ответным приветствием, так как меньше всего ожидал в тот момент услышать от Марка эти странные признания, а потом растерянно произнёс: « -Здорово, коли не шутишь! Рад, конечно, твоей заботе, но… – не успел договорить он. »

– Пустяки, дружище! – бодрым голосом перебил его Марк. – У меня сейчас важная встреча на носу. Давай после семи встретимся в ресторане напротив издательства. Ужин за мой счёт, деловой разговор за твой! Идёт? – ещё более неожиданно пошутил он.

– Хорошо. Как скажешь, – согласился Вольский и слегка съёжился при упоминании ресторана и связанного с ним спиртного.

«Чёрт! Что это было? » – удивился Александр, окончив разговор, так как не имел ни малейшего представления о теме их предстоящей беседы.

Ближе к назначенному времени ему перезвонила секретарша Кугеля и напомнила о встрече в ресторане, куда Вольский прибыл точно без опоздания.

При входе его встретил метрдотель и проводил к заранее заказанному столику.

Марк, как обычно в таких случаях, задержался минут на пятнадцать, а затем появился в зале с широко расставленными для объятий руками и открытой дружеской улыбкой.

– Ну, здравствуй, дорогой! – поприветствовал он ещё раз и крепко обнял привставшего из-за стола Александра.

Вскоре к ним подошёл официант, чтобы принять заказ, и замер в ожидании.

– Машину, если что, можешь оставить у нас на стоянке. Нас потом развезут, – заранее предупредил Марк. – Горячее я уже заказал заранее на свой вкус. Надеюсь, ты оценишь мой выбор. Осталось только выбрать спиртное.

– Э-э…, слушай! Я без спиртного в этот раз, – попытался тут же скорректировать заказ Вольский.

Кугель выпучил от неожиданности свои глаза и с недоумением уставился на Александра.

– Не понял! Я же сказал, что банкет за мой счёт, – развёл он руками. – Что я не понимаю, в какой ситуации ты сейчас находишься? Всё в порядке, дружище! Поэтому я предлагаю коньячку грамм по сто пятьдесят для начала, а там как пойдёт. Предлагаю взять Кизлярского! Не возражаешь? Ну и отлично! – не дожидаясь ответа, резюмировал Марк и вернул молодому человеку папку с меню.

Когда подали холодные закуски, организатор застолья сам разлил из графина и, можно сказать, насильно запихнул первую рюмку в своего собеседника.

К делу Кугель перешёл только после третьего тоста, когда приятное тепло разлилось по всему телу и слегка ослабило общую напряжённость за столом.

– Слушай! У меня к тебе дело есть, – начал он, тщательно пережёвывая салат с зеленью и морепродуктами. – Понимай как хочешь, но при этом поверь, что я делаю это исключительно из моей дружеской любви к тебе.

– Да ладно, ладно, говори уже, – усмехнулся в ответ Вольский, окончательно заинтригованный долгим вступлением и подозрительно сладкоголосым тоном старого хитреца.

– Хорошо, – дожевал, наконец Марк и заметно сосредоточился, – Я знаю твоё отношение к подобным вещам, но, поверь, сейчас ничего лучшего я предложить тебе не могу. Короче говоря, появилось тут одно, мягко говоря, обеспеченное дарование. Не подумай, что талантом, но деньгами точно, причём не малыми. Так вот, ему нужен очень хороший редактор за очень хорошие деньги.

Марк внимательно посмотрел на Вольского, пытаясь понять, понял ли он смысл его предложения, а потом решил добавить.

– Думаю, ты понимаешь, что речь идёт о том, что там придётся переписывать всё заново.

От неожиданности Александр нервно дёрнул головой и по началу даже не нашёлся, что ответить. А когда проглотил жёсткий комок, вдруг появившийся в горле, немного закашлявшись переспросил.

– Я не пойму! Ты мне литературное рабство предлагаешь, что ли?

– Стоп, мужик, только не кипятись. У тебя сейчас не то положение, чтобы отказываться. Уж я то наверняка знаю. А тут очень неплохие деньги предлагают, причём за ту работу, которую ты знаешь. Я просто уверен, что ты всё сделаешь как надо!

«Да, да. Именно так, как тебе надо, – успел подумать про себя Вольский, внимательно рассматривая своего нового хозяина. – Что это? Случайное совпадение или кто-то попросил за меня? Хотя какая теперь разница? Выбора у меня всё равно нет.»

Александр молча поднял графин и не спеша, специально затягивая паузу, разлил коньяк, а потом внимательно посмотрел на Кугеля. Ему нравилось наблюдать, как тот замер в томительном ожидании, надеясь поскорее получить положительный ответ.

– Ну, тогда за искусство! – вдоволь насладившись моментом, наконец предложил тост, только что нанятый рекрут, и первым поднял рюмку.

– То есть ты готов, надо полагать? – хитро прищурился Марк, видимо, всё ещё слабо веря в то, как быстро получил согласие хорошо известного упрямца, и нерешительно протянул навстречу свою.

« А нужда, матушка, ещё не такие стены рушила! » – подумал про себя опытный в таких делах проныра, когда с большим удовольствием опрокидывал себе в рот марочный коньяк.

«Так вот к чему ты клонил в начале нашего последнего разговора! – сообразил наконец Александр, уже легко справляясь с четвёртой рюмкой. – Вот ведь чёртов хитрец! Заарканил всё-таки дикого жеребца. Молодец! Ничего не скажешь. Интересно, сколько у тебя теперь таких крепостных душ?»

Уже через день Вольский получил первую рукопись, которую и рукописью-то можно было назвать исключительно за набор традиционных буквенных знаков и избитых речевых оборотов.

Тогда Александру впервые довелось испытать на себе унизительное ощущение подневольного труда. Пусть не тяжёлого физически, но морально куда более тяжкого, особенно для творческого человека.

С работой в уготованной ему роли литературного раба Александр стал более-менее свыкаться лишь когда на его банковский счёт начали поступать действительно не плохие гонорары. В сущности, пустой и бездушный для писателя, но хорошо оплачиваемый труд постепенно вернул в его жизни всё на свои места. Включая утраченную уверенность в завтрашнем дне, а вместе с ней и видимость нормальных отношений в семье.

Однажды поздно вечером Елена сама посетила изгнанного мужа в его кабинете и после традиционного, довольно вялого секса увела обратно в спальню. Прежние отношения между ними постепенно восстановились, словно после обычной бытовой ссоры, и всё пошло, как обычно, своим чередом.