– Тебя как зовут, мальчик?

– Даня… – ответил тот смущенно, опустив глаза.

– А ты хорош, Даня! Твоим друзьям очень повезет с тобой!

Он улыбнулся маленькому мальчику на детской площадке, даже не подозревая о том, что через три года мы действительно встретимся с ним вновь, как и с Сашей, и станем друзьями, а еще через одиннадцать лет он умрет прямо на его руках.

Картинка в моем сне сменилась на более устрашающую. Укун принес маленькую меня на берег, примыкающий к бескрайним морским просторам, и сказал тревожным голосом; «Пришло время научиться плавать». «Но я не умею», – ответила я, ручками ухватываясь за его шею, чтобы меня не опускали на землю. «Ты умеешь. Все получится. Тебя ждет семья…». Во сне, словно наяву, я почувствовала, как лицо обдувал холодный ветер свободы, наполненный солью, ощутила удар тела о водную толщу и прониклась дрожью от тяжести океанской массы, навалившейся на хрупкие детские плечи и утаскивающей на дно. «Только будь моим берегом!» – кричала я Укуну, захлебываясь. «Будь моим берегом!». Граница между мирами моря и неба все чаще мелькала перед моими глазами, а вода вливалась в ноздри и втыкалась иглами в задыхающиеся трахеи, руки беспомощно гребли вперед, пытаясь ухватиться за другие руки, которые сидели на берегу и жалобно смотрели прямо в душу, будто извиняясь. В какой-то момент мрак сгустился перед глазами, а впереди сквозь дымку привиделись два огромных зрачка с переливом черного жемчуга… Они приблизились ко мне и…из них раздался оглушительный звон раннего будильника. Белка пробежала еще один круг в своем колесе, а солнце сделало еще один бесполезный круг на небосводе.

Снова вечер. Свинцовые облака уплывали за океан, забирая с собой последний солнечный свет. Тени от веток сеткой ложились на покоцанный асфальт. Погода была такая же, как в тот злосчастный вечер навеки исчезнувшего мая. Я шла, еле перебирая ногами. Почему я не могла поставить точку в последней строчке этого романа? Слезы лились по щекам, но тени скрывали их от глаз прохожих. Воздух пах по-другому. Если быть точным, то за эти четыре года я ни разу не ощущала его запах. Я вообще мало что ощущала. А сейчас этот запах вернулся ко мне. Каждое время года, каждая погода, каждая часть дня и каждое мое настроение раньше пахло по-своему. Страх пах холодом, грусть жухлой травой, а радость солнцем. Сейчас в носу висел едкий запах дождя и пыли, хотя с неба не упало ни капли.

Я не смогла пойти домой, ноги понесли меня вдаль, к морю. Я побежала, чтобы поймать на горизонте солнце, бежала изо всех сил, как будто за мной гналось прошлое, эти страшные образы и лица, разрушающие меня изнутри, но в то же время дающие мне самое ценное, что у меня было – жизнь. Я бежала без остановки, не замечая недоумевающие взгляды прохожих. Я добралась до пирса и застыла на его краю, ветер распустил волосы и сдувал слезы. Воздух… Наконец-то я дышу, я чувствую запах соли, который вымывает боль.

– Не плачь, прошу тебя. Я не стою этого, никто из нас не стоит твоих слез.

Я резко обернулась и прямо напротив увидела тусклые глаза Дани, которые смотрели на меня со страхом и грустью.

– Ты не против, если я обниму тебя? – спросил он.

– Ты живой?

– Сейчас да.

Он обнял меня изо всех сил и уткнулся в волосы, всхлипнув.

– Почему ты плачешь? Где ты был? Ты почему оставил меня?! Я умерла, ты понимаешь? Я умерла вместе с вами, почему вы бросили меня?

– Что ты сделала с собой?

– Я не возвращалась в Океан и сорвала рога.

– Зачем ты это сделала? Господин Лун-ван бы помог тебе, а ты даже не позволила ему это сделать. Знаешь, забудь обо всем. Пойдем со мной. Ты помнишь, что было четыре года назад? Помнишь, как мы гуляли и веселились? Ты хочешь вспомнить это?

– Да, хочу…

– Ну так пойдем! Я обещаю тебе, что за одну ночь ты получишь впечатлений за все четыре года!

Он потянул меня за руку, и его глаза снова загорелись. Я не понимала, что с ним не так. Что-то изменилось и как будто искривило его улыбку. Но в то же время это был он, его бешеную энергетику нельзя было спутать ни с чем другим. Тот самый Даня, которая мог прибежать в момент отчаяния, вырвать сердце и вывести из тьмы, сломав стену.

Он заставил меня сесть за руль и поехать куда-то, указывая путь. Всю ночь мы смеялись, разговаривали, вспоминали прошлое. В глазах замелькали бары, парки и скверы. Мы пили, танцевали, в перерывах между вдыхая морозный осенний воздух на ночных улицах. Размытые огни фонарей, спертый от жаркого дыма воздух, а в конце одинокий маяк… Все завертелось, как на карусели. Я не должна была поддаваться этому соблазну, не должна была позволять ему курить в машине и садиться за руль после алкоголя.

– Твои демоны внутри так изголодались, – сказал мне Даня, сидя рядом на пассажирском сидении.

– Что ты имеешь в виду?

– Что ты делала с собой? Ты же не в себе. Такое ощущение, что голодную собаку держали на цепи, а затем отпустили перед горой свежего мяса. Обычно это я мог творить всякую всячину, а ты лишь с укором смотрела на меня в ответ. Я не думал, что ты столкнешь меня в воду и разобьешь этот стакан. Ты то смеешься, то плачешь. Я никогда не видел тебя такой. Это этот с тобой сотворил?

– Кто?

– Ну этот, злой пацан, который агрессивно кидается на людей.

– Ты про Андрея? О нет, дело не в нем. Четыре года я была сама не собой, понимаешь? Я все пыталась забыть и жить по правилам этого мира. Наверное, жить… А ты лишь растормошил меня. Не знаю, как это всегда у тебя получалось.

– Ты всегда пыталась жить по правилам. Вспомни, как ты готовилась к экзаменам, а я увез тебя на маяк и столкнул в воду. А помнишь, как я взобрался по водосточной трубе к тебе на пятый этаж и залез в окно, чтобы позвать гулять?

Я рассмеялась. Эти теплые воспоминания согрели мою душу. Я наконец-то начала что-то чувствовать, от этого внутри стало немного больно, а смех поутих.

– Мне кажется, с тебя сегодня точно хватит. Поехали к тебе домой. Я удостоверюсь, что ты не натворила делов по дороге. И да, не смей завтра идти на учебу. А мне пора.

– Куда?!

Вдруг туманная дымка в моей голове рассеялась. Я вспомнила, что даже не узнала, что случилось с Даней и о каком доме он говорил уже несколько раз.

– Я объясню тебе потом, всему свое время. Уже почти рассвет, до восьми утра мне нужно вернуться. Но мне понадобится твоя помощь.

– Какая?

– Не спрашивай ни о чем, просто поехали. Когда я пришел к тебе вечером на мое восемнадцатилетие и ты попросила меня не задавать никаких вопросов, я сдержал свое обещание.

С этими словами он откинулся на спинку, закинул руки за голову, закрыл глаза и втянул сигаретный дым. Утренние лучи солнца упали на его лицо, и я увидела, каким болезненным оно выглядело в тот момент. Затяжка обнажила впалые щеки и глаза. Ресницы и некогда смольные брови потускнели.

Остальную часть пути мы ехали молча, но меня одолевал необъяснимый животный страх. Всю ночь меня тянуло к Дане, хотелось разговаривать с ним без умолку и устали. Он заряжал меня и делал живой. С наступлением утра в его молчании чувствовалось что-то отталкивающее. Казалось, что солнечные лучи испепеляют его.

– Ты не бойся меня, мы уже почти приехали.

Я затормозила у подъезда, но от страха не могла пошевелиться.

– Не бойся меня, пойдем, пойдем.

Он попытался взять меня за руку, чтобы убрать вцепившиеся пальцы с руля. Но его пальцы были холодными, как мрамор. Я еще больше вжалась в кресло, но быстро опомнилась.

– Даня, я не понимаю, что происходит, прости, сейчас я соберусь, и мы пойдем.

– Ева, все хорошо, я не обижаюсь. Я понимаю, почему ты так ощущаешь себя рядом со мной. Я дам тебе время, чтобы собраться духом.

Я сделала глубокий вдох и вышла из машины, затем направилась к подъезду. Поднимаясь по лестнице, я чувствовала холод, ведь он шел сзади. Мы зашли в квартиру. Мне так хотелось захлопнуть дверь, оставив его снаружи, но я сдержалась.

– Я знаю, что ты ждешь от меня объяснений. Но я пока не могу решиться и рассказать тебе все. Я так хочу, но боюсь, что ты отвернешься от меня, а я не хочу тебя терять. Из всех людей на этом свете я решился прийти только к тебе. С Сашей я столкнулся по чистой случайности. Но, может, это и хорошо, он подготовил тебя к встрече со мной.