А, вот что делать дальше, я так и не понял. Так как инструктировали меня лишь в общих чертах. А в конце, уязвлённые моим незнанием Свердловских реалий, вообще в сердцах бросили трубку.

— Вы к кому, молодой человек? — Вежливо, но твёрдо, поинтересовался сидящий за специальным столиком дежурный милиционер с погонами старшего сержанта.

— Мне к пяти назначено. — Слегка робея, тихонько проблеял я. — К Борису Николаевичу…

— Документики можно ваши? — Еле заметно усмехнувшись, потребовал страж порядка. И, после того, как я раскрыл перед ним бордовую книжицу, кивнул. — Коллега, значит…

«Гусь свинье не товарищ». — Отчего-то захотев похулиганить, чуть было не ляпнул я.

К счастью, моего убогого ума хватило, чтобы сдержать свой дурной язык и не нажить, если и не врага то, как минимум, недоброжелателя на абсолютно ровном месте.

Человек делает порученную ему работу. И не его вина, что ты испытываешь мандраж и готов сорваться на первом встречном.

К счастью, проблема разрешилась сама-собой. В вестибюль спустилась одетая в деловой вариант женского костюма особа и, пристально вглядевшись в меня, спросила.

— Петров?

— Он самый. — Машинально вытянувшись по стойке смирно, Отрапортовал я. И тут же полюбопытствовал. — Это я с вами разговаривал?

— Со мно. — Сухо подтвердила неприветливая дамочка. И, успокаивая охранника, произнесла. — Ваня, этот со мной.

— Как скажете, Валентина Игоревна. — Не стал спорить несущий вахту милиционер. И, сделав разрешающий жест рукой, предложил. — Проходите!

Вслед за чиновницей я поднялся по ступенькам и мы подошли к лифту.

— Надо же… — Скосив на меня глаза, с неопределённой интонацией пробормотала та. — Вы именно такой, как и представляла.

— В смысле? — Не очень-то понял я суть высказывания. И, заранее открещиваясь от каких-то, заочно приписываемых мне особенных качеств, застенчиво пробормотал. — Обычный, рядовой сотрудник милиции.

— Надо же… Он ещё и скромный! — Еле слышно но, с явно звучащим ехидством в голосе, усмехнулась сопровождающая. — А с виду — хоть плакат рисуй.

Польщённый высокой оценкой моего морального облика и моих же общечеловеческих качеств, я промолчал. А при упоминании печатной продукции, призванной напутствовать на верный идеологический путь массы, в голове появился невесть откуда взявшийся гигантский телевизор.

Метров эдак двадцать на десять и висящий на стене какого-то фантастического здания. Он показывал наше с ребятами выступление и огромное море людей, внимательно слушавший исполняемую песню.

«Бред сивой кобылы». — Вяло подумал я.

И, вслед за помощницей загадочного Бориса Николаевича, вошёл в просторную приёмную.

Глава 21

— Посиди пока, я доложу. — Кивнула на стоящие у стены стулья женщина. И, поколдовав с селектором, произнесла. — Борис Николаевич, прибыл Петров.

— Пусть подождёт. — Услышал я ответ вызвавшего мере пред свои светлы очи начальника. — И, пожалуйста, Валя. Распорядись через десять минут подать машину. — Продолжил он и прервал связь.

«Хорошо в стране советской жить»! — Слега ёрничая, подумал я. — «И транспорт служебный, и деловитая секретарша».

Но озвучивать свои детские комплексы я не стал. А просто уселся на предложенное место и принялся разглядывать интерьер предбанника.

Десять минут пролетели… как и положено десяти минутам тягостного ожидания. Но, раз в здании хорошо топили, а стулья в городском комитете партии были не в пример удобнее лавочек на остановках общественного транспорта, жаловаться не буду. Посидел, да и посидел. Не на промозглом ветру, под дождём со снегом — и ладно.

— Так вот ты какой! — Вывел меня из задумчивой полудрёмы зычный голос вошедшего в приёмную мужчины. — Ну, здравствуй, герой!

— Здравствуйте… э-э-э… Борис Николаевич… — Слегка опешив, застенчиво пробормотал я. И, вскочив с насиженного места, сдерживая невесть откуда взявшийся зевок, промямлил. — Младший лейтенант Петров по вашему приказанию прибыл!

— Ну, во первых, про приглашению. — По доброму усмехнувшись, принялся расставлять точки над «Ё» Борис Николаевич. — А, во вторых, прекрати стесняться и пунцоветь, словно красна девица!

Про то, что краснею и стесняюсь, я был ни сном не духом. Но, раз уж высокое начальство сказало «прекратить», пусть так и будет.

— Так точно, Борис Николаевич. — Встав по стойке смирно, молодцевато гаркнул я. — Есть перестать краснеть и стесняться!

— Вот, это другое дело! — Одобряюще хлопнул меня по плечу мужчина и, кивком попрощавшись с секретаршей, призывно махнул рукой. — Следуй за мной!

Что, собственно, я и сделал. Еле слышно прошептав хозяйке предбанника «до свидания» и направившись за уверенно двинувшимся по коридору начальником.

— Залезай давай! — Устраиваясь на заднем сидении ожидавшей у крыльца чёрной «Волги», призывно мотнул головой Борис Николаевич.

И, так как «удобное» место, с противоположной от стороны водителя занял сам, мне ничего не осталось делать, как обойти машину и забраться автомобиль с другого боку.

При этом по затылку мазнул чей-то недобрый, обещавший скорые неприятности, злой взгляд. На секунду обернувшись, я увидел дородного мужика, сверлившего меня глубоко посаженными глазами. И — хуй ложу под топор! — (то есть простите, клянусь всем святым и тем, что мне дорого) крестовый поход этот тип объявил именно по мою душу.

«Странно»… — Усаживаясь в салоне номенклатурной машины, принялся размышлять я. — «Вроде бы, с этим типом ни разу не пересекались. А смотрит волком»…

Тут в голове слегка кольнуло, не давая расслабиться. И я понял, что мой внутренний палач пытается о чём-то напомнить. А, так как дорогу в последнее время я перешёл лишь нескольким хулиганам, которых по настоянию майора милиции пришлось, в принципе, отпустить, то мысли мои устремились в единственно правильном и возможном направлении.

«Уж не „всемогущий“, в кавычках, „папа“, под которого прогибаются сидящие „на земле“ майоры советской милиции, обратил на меня свой пристальный и светлый взор»? — Риторически подумал я.

И тут же, словно в подтверждение мыслей, на краю сознания появился недружественный образ участвовавшего в мелкокрысятническом гоп-стопе начальственного сынка.

Который, кстати, внешне совсем не был похож на своего свиноподобного родителя. Что, кстати, ни о чём не говорило. Так как мальчики часто повторяют генетическую линию матери, не имея при этом даже отдалённого свойства с батей.

Сделав зарубку в памяти, я чуть было не сморозил глупость. Спросив у, как понимаю, благосклонно ко мне настроенного, Бориса Николаевича про злобно смотрящего индивидуума.

К счастью, сидящий в моей голове цербер не дал опростоволоситься. Выдав свой интерес к затаившему злобу партийцу. В моей многострадальной и, как только что снова выяснилось, не очень умной и предусмотрительной голове, снова стрельнуло болью и я прикусил язык.

И то верно! При всех прочих равных, и даже учитывая испытываемую ко мне симпатию намечающегося покровителя, вряд ли он примет мою сторону при открытом противостоянии с коллегой по партии. Знаете, «честь мундира» и всё такое… Так что, скорей всего, разбираться с этой заразой придётся по-тихому и, боюсь, не совсем законными способами.

При мыслях о решении проблемы, правая рука невольно потянулась к явственно представленному рабочему ножу. А в голове сами-собой зазвучали произносимые на неведомом языке слова.

Извещающие всему миру о том, что я — свободный разумный. Действующий согласно общепринятым принципам и готовый нести полную ответственность за свои поступки.

И, хотите верьте, хотите нет… Угнездившийся в моей голове неведомый страж, время от времени терзающий мой мозг и, словно слепого кутёнка направляющий по ведомому только ему руслу, на наказал за подобные мысли.

Что, с одной стороны было весьма странным. А, с другой, как ни крути, вполне уклыдвалось в, показавшейся мне вполне логичной, канву.