— Позняков, что ли? — Как-то странно и, вроде бы даже «по особому», взглянул на меня Мовтесян. И, с явно прорезавшимися нотками уважения в голосе, резюмировал. — Тогда, я тебя во второе определяю. — Он поднял светившиеся довольством глаза и раскрыл тайну такого вот, волюнтаристского решения. — Оно, как раз, в пяти минутах ходьбы от управления.

«Бляха-муха»! — Внутренне скривился я. — «Это ж, идёт вразрез с самой главной заповедью, всякого служивого человека».

Ведь, этот лаконичный и всеобъемлющий постулат, гласящей, что надо держаться "подальше от начальства, поближе кухне, родился не на пустом месте.

А, если можно так выразиться, выстрадан потом и кровью миллионов безжалостно эксплуатируемых тружеников по всему миру. Усталых, затюканных бесчисленными хотелками руководства и, как подозреваю, именно по этой причине, не очень довольных близостью с вышестоящими товарищами.

Глава 2

Представив, что буду жить в шаговой доступности и, вольно или невольно, а на первых порах окажусь в положении «мальчика на побегушках», я поморщился и поспешил поинтересоваться.

— Скажите, а другие варианты есть?

— А ты не так прост, как кажешься, юноша. — Понимающе сверкнул чёрными глазами армянин. И, с лёгкими одобрительными интонациями, сообщил. — Ну, тогда в третье. До него минут сорок, если топать ножками и идти через пешеходный мост. А на машине или общественном транспорте добираться долго. Так как находится аккурат за речкой и ехать приходится, давая очень большой круг.

«Во! Самое, что ни на есть оно»! — Обрадовался я. — «Как раз, в охотку пробежаться до работы. И тревожить по пустякам не станут».

— Я согласен на третье. — Поспешно промолвил я. — Выписывайте ордер.

После чего Армен Самвелович выудил всё из того же, представившегося мне чем-то вроде легендарной пещеры Али-Бабы, ящика пачку каких-то, больше напоминающих квитанции, чем бланки серьёзных документов под названием «ордер», бумажек и начал что-то корябать на одной из них.

Действовал он, при этом, самозабвенно. Отдаваясь поставленной перед самим собой задачей, всё душой. Так что мне оставалось, затаив дыхание, молча следить за движением медленно скрипевшей по сероватой бумаге авторучки и, как вы понимаете, стараясь, при этом, лишний раз не отсвечивать.

Не дай Создатель, дрогнет рука у, занятого таким важным делом, как решение моего жилищного вопроса, высокого начальства. И ордер украсится кляксой. А это, доложу я вам, пятно. Не так, чтобы совсем уж на репутации. Но и хорошего в моей жизни от этого точно не прибавится.

— Вот, держи. — Закончив выводить мои данные и шлёпнув печать, протянул он заветный клочёк бумаги мне. И тут же предостерегающе зашипел. — Да, куда ж ты складываешь, балбес! Чернила ж размажутся!

— Извините. — Опешив, испуганно пробормотал я. — Как-то не подумал.

— И почему это я не удивлён? — Ехидно осведомился Армен Самвелович. И, как бы подтверждая собственную правоту, деланно посетовал. — Современная молодёжь, вообще склонна к тенденции делать всё наспех и на скорую руку.

Не желая вступать в бесполезные дебаты, я просто помахал выданным мне документом из стороны в строну. А, когда убедился, что чернила окончательно высохли, аккуратно сложил пополам и, так как только что полученное удостоверение было слишком мало, засунул в паспорт и убрал во внутренний карман пиджака. А затем, так как делать мне здесь было нечего, робко поинтересовался.

— Так, я пойду?

— Иди. — Царским жестом отпустил меня Армен Самвелович. И, когда уже я почти дочапал до двери, напутствовал. — Комендантше вашей, Катерине Игоревне, привет передавай.

— Всенепременно. — Пообещал я, с облегчением выбираясь в коридор.

А затем, закрыв за собой двери, подхватил выданную мне каптенариусом торбу под мышку и двинулся к лестнице. В этом здании меня больше ничего не задерживало. Так что, можно и жилищным вопросом заняться. Вернее, довести его до логического завершения и, в конце-концов, заселиться в выделенное мне общежитие.

Но, выйдя на крыльцо я понял, что сделать это будет не так-то и просто. Так как города я не знал, от слова «совсем». А название улицы, носящей имя некоей Клары Цеткин, совершенно ни о чём не говорило.

«Во попал, мля»! — Поставив мешок со скарбом возле ног, растерянно пробормотал я. — «Ну, надо ж было так опростоволоситься»!

Собственно, вариантов было целых три.

Вернуться в здание Хозяйственного Управления и подробно расспросить того же Армена Самвеловича. При этом уболтав его нарисовать хотя бы приблизительный маршрут.

Ещё можно было порасспросить прохожих. Выглядел бы я, при этом, немного смешно но, на крайний случай, и это решение годилось.

Ну и, самым приятным и лёгким, была гипотетическая возможность обратиться к новым знакомым. Один из которых, к тому же, со вчерашнего дня являлся моим «полуначальником». Принявшим меня на полставки в оркестр Свердловского Дома Офицеров и, как понимаю, весьма и весьма заинтересованного в долгом и плодотворном сотрудничестве.

Ещё раз с сомнением посмотрев на только что закрывшуюся за моей спиной дверь я вспомнил что, «возвращаться плохая примета». И, отвергнув способ, при котором мне бы пришлось отвлекать от важных и насущных дел посторонних людей, нашарил в кармане двухкопеечную монету и твёрдым шагом двинулся к видневшейся невдалеке телефонной будке.

— Алло, Сергей? — Произнёс я, едва услышав в трубке мужской голос. — Это Коля. И я немножко заблудился.

— В смысле? — С недоверчивой интонацией и, в то же время обеспокоено, спросил Сергей. — Как это, заблудился?

— Извини, неверно выразился. — Тут же поправился я. И поспешил объяснить. — Понимаешь, до Хозяйственного Управления меня начальник на своих жигулях подбросил. Я получил всё, что полагается, в том числе и ордер на заселение в общежитие. Но вот, как отсюда добраться до Клары Цеткин, четырнадцать, понятия не имею.

— А-а, так бы сразу и сказал. — Облегчённо выдохнул мой старший товарищ. — А то мне уж померещились глухие пригородные леса и, непременно в них обитающие, злые и страшные волки.

— Тьфу на тебя. — Наплевав на субординацию, шутливо выразил своё неодобрение я. — Фантазёр хренов.

Хотя, положа руку на сердце, при упоминании о серых хищниках страха почему-то не возникло. А, напротив, в глубине души встрепенулся какой-то залихватский азарт и смутные видения срывающихся с моих рук огненных мячей и визжащих от ужаса и боли, улепётывающих во все лопатки «санитаров леса».

На свою беду наткнувшихся в охотничьих угодьях, которые по дичайшему заблуждению, ошибочно считали собственными.

«Трепещите, жалкие»! — С каким-то совершенно не свойственным мне возбуждением думал я. — «Вы встретились с настоящим хищником! И теперь знаете, чьи в этом лесу шишки»!

— Говори адрес. — Тем временем потребовал Сергей. И, после небольшой заминки, пообещал. — Я сейчас подъеду.

— Так я ж сказал, Клары Цеткин, четырнадцать. — Упустив из виду, что невидим для собеседника, недоумённо пожал плечами я. — Забыл, что ли?

— Коля, не тупи! — Начал выходить из себя принявший меня на полставки руководитель музыкального коллектива. И, словно дебилу, медленно и веско произнёс, практически по слогам. — Где Ты Сей-час На-хо-дишь-ся?

— Тьфу, блядь. — Сетуя на проявленную глупость, в сердцах матюгнулся я. — И, сообразив, что своих теперешних координат я тоже не знаю, попросил. — Подожди чутка. Сейчас гляну.

— Ага, быстрей давай. — Поторопил старший товарищ. И, не удержавшись, наградил ехидным эпитетом. — Сообразительный ты наш!

— Сам дурак! — Окончательно потеряв берега, и почти достигнув грани приличий, буркнул в трубку я. А затем, нашарив глазами ближайшую табличку с названием улицы и номера дома, сориентировал. — Маршала Будённого, тридцать шесть.

— Ага, знаю где это. — Обрадовался Сергей. И, заторопился. — Короче, жди! Минут через пятнадцать буду.

Следующие четверть часа я провёл, вышагивая вокруг мешка с вещами и напева одну из записанных вчера песенок. При этом пытаясь сообразить, это я такой талантливый или, всё-таки просто мой девственно чистый мозг выдал «на гора» общеизвестные шлягеры. Которые, по причине тщательно срываемой от всех амнезии, напрочь выветрились у меня из головы.