«Мечты сбываются», – думала Марина, примеряя фату. Сейчас уже должна была прийти Люся – соседка, она сделает ей свадебную причёску и аккуратно прикрепит эту нежную кружевную вуаль на шпильки.

– Тук-тук.

– Максим, ну не смей входить, это плохая примета, ты не должен меня видеть.

– Я только одним глазком, – в дверях торчала физиономия её будущего супруга, веселая и уже явно выпившая.

– Макс, убирайся отсюда, – Люся вытолкала его и ввалилась в комнату, она была тучная и сварливая тетка.

– Заждалась тебя уже.

– Заждалась, она, посмотрите. – ворчала Людмила. – Всё ты, мать, торопишься, и детей рожать и замуж. Посмотри на себя, сама ещё дитё, а всё туда же. И угораздило же тебя. А ну сиди смирно, а то прическа набекрень получится.

– Ничего ты не понимаешь, Люся. У нас любовь.

– Дай-то Бог, любовь. Дай-то Бог.

Людмила закончила свою работу.

– А ну встань, погляжу на тебя. Ну хороша, хороша. Живота почти не видно. Молодец Зинаида Фёдоровна, какое платье тебе справила. Нормально всё будет, не куксись.

Люда достала сигарету.

– Людка, закричала мать Маринки, ты что вздумала курить в доме, – и замахала на неё полотенцем. – Сейчас всё провоняет твоими сигаретами, а ну ступай на балкон! Посмотрев на Маринку, задумчиво протянула, – Да, почти не видно.

– Что не видно-то, раньше думать надо было, а теперь видно не видно, какая уж разница, – проворчала с балкона Людмила.

Настроение у Маринки слегка подувяло. Достали её все своими причитаниями, да упрёками. Ну ничего, вот сегодня узаконит свои отношения с Максом и уберётся прочь из этой квартиры.

Она не думала, каким будет мужем и отцом её избранник, она просто была влюблена.

–

Об этом она узнала спустя уже четыре месяца, когда закончились подаренные на свадьбу деньги, когда она уже была на восьмом месяце беременности, и когда он ночами пропадал где-то, а домой являлся только под утро и пьяный.

Не всё, о чём мы мечтаем, должно сбываться. Каким-то нашим мечтам лучше всё-таки оставаться мечтами.

«Весь день насмарку», – он сидел в кабинете и смотрел на столбики цифр на экране своего рабочего компьютера и никак не мог на них сосредоточиться, он думал только о предстоящей встрече с Латропом. И чем ближе стрелки часов были к десяти часам вечера, тем холоднее становились пальцы его рук и ног, сердце замирало от предвкушения чего-то загадочного и мистического. Это будет его четвертая встреча с кирпичной стеной, теперь уже в сопровождении проводника или хозяина. Он совсем ничего не знал про пожилого мужчину, который, как он утверждает, всё знает о нём.

– Андреич, эй, давай просыпайся, – толкнул его в плечо коллега, – ты документы для ревизии сформировал?

– Нет, не успел ещё, – резко очнувшись от забытья, выпалил Кирилл.

– А когда ты собираешься это сделать? Уже завтра утром должны начать считать.

– Всё будет готово, я не первый год тут работаю, – недовольно ответил Кирилл Андреевич и погрузился в свои цифры. На самом деле, коллега помог ему прийти в себя, и работа пошла быстрее.

Времени у Кирилла Андреевича было достаточно, потому что он не собирался в шесть часов идти домой сегодня как все сотрудники, он решил, что пойдет к кирпичной стене прямо с работы.

После шести вечера время как будто замедлилось, минуты капали, словно капли воды из сломанного крана медленно и тягуче. Он было подумал бросить всё и пойти к старому телеграфу прямо сейчас, но червь сомнения, что копошился в его душе, сдерживал и останавливал. «Что нужно от меня этому странному товарищу, а если это какая-то ловушка или западня», – такие мысли одолевали его. Было страшно, но при этом ещё и страшно интересно. На всякий случай Кирилл Андреевич решил прихватить с собой кухонный нож, порывшись в ящиках комнаты отдыха на работе, нашёл подходящий и спрятал его во внутренний карман пиджака.

Подойдя к телеграфу, он осмотрелся по сторонам, но никого поблизости не увидел, одинокие прохожие шли на противоположной стороне по мосту и даже не смотрели в его сторону.

– А ножичек-то вы зря прихватили, любезный Кирилл Андреевич, – Латроп неожиданно вынырнул у него из-за спины вновь в образе пожилого франта.

Кирилл Андреевич вздрогнул от неожиданности.

– Вы экстрасенс? – спросил он.

– Можно и так сказать, – произнес Латроп мурлычущим голосом.

– Хватит загадок! Для чего вы меня сюда пригласили? – Решительным тоном произнёс Кирилл Андреевич.

– Не беспокойтесь, сейчас я вам всё объясню.

И не успел Кирилл что-то произнести в ответ, как перед ним был уже не пожилой джентльмен с тростью, а знакомый ему серый облезлый кот. Как и в прошлый раз, кот юркнул сквозь стену и был таков.

На этот раз Кирилл Андреевич не стал долго раздумывать и шагнул следом за ним.

Оглядевшись вокруг, он медленно произнес как бы про себя, но вслух: «Ничего не изменилось, подумать только».

– Да, лишь пылью всё ужасно заросло. Вот, возьмите платок, протрите стул, – Латроп уже в человеческом облике сидел за железным столом на пластиковом стуле и жестом приглашал присесть своего спутника.

– На этом, как я понимаю, чудеса не заканчиваются?

– Верно, но продолжаться ли, как вы выразились, чудесам, решать только вам.

– Что это значит?

– Ну смотрите, вы в своей жизни приняли ряд неверных решений, о чём сейчас жалеете и будете жалеть ещё долгие годы, если не примите моё предложение.

– Что же это за предложение, от которого я не должен отказываться?

– Я предлагаю вам второй шанс, прожить часть своей жизни заново, сделать откат, так сказать, изменить, переписать начисто свою судьбу.

– Судьба – это же такая субстанция, которую нельзя изменить!?

– Интересное слово… субстанция. Это не просто, но можно. Я могу помочь.

– Кто ты, чёрт возьми! Ты чёрт? Или сам дьявол?

– Я простой служащий небесной канцелярии, не более того. У меня задание дать вам второй шанс, я его исполняю.

– Почему именно мне?

– Это не в моей компетенции, говорю же, я рядовой служащий – проводник во времени.

– Если я соглашусь, куда вы переместите меня?

«Проводник» удовлетворённо кивнул и смерил собеседника пристальным взглядом.

– Самой своей большой ошибкой ты считаешь решение уехать в другой город. Когда ты его принял? В конце одиннадцатого класса? Когда узнал, что Маринка собралась замуж за Максима после школы?

– Допустим.

– Не допустим, а так оно и есть.

– И мама будет жива?

– Естественно. Всё, как было прежде, только ты уже не будешь прежним.

– Как это?

– Ты будешь всё помнить, всё то, что было с тобой в этой жизни.

– Хорошо, когда нужно перемещаться?

– Хоть сейчас.

– А ничего подписывать кровью не придётся?

Латроп усмехнулся в белые усики.

– Нет, говорю же тебе, я из другой инстанции.

Кирилл сидел молча и думал. Настолько серьёзного решения ему ещё в жизни делать не приходилось. «Неужели Бог на самом деле есть, и он решил мне помочь? Это всё похоже на сказку. Но если я не попробую, то так ничего и не узнаю. Что же самое важное в моей жизни, что я должен буду поменять?»

– В первую очередь не уезжай из родного города и будь рядом с Мариной, ты будешь ей нужен.

«Что? Нужен ей, она же не замечала меня два года, я стал словно тень, из-за неё я уехал учиться подальше, чтобы не видеть её», – соображал он.

– А потом жалел всю жизнь.

– Хватит читать мои мысли! – возмутился Кирилл, – могу я спокойно подумать, в конце концов.

– Можешь, Кирилл, можешь. У меня-то вечность впереди, а вот у тебя уже наблюдается стенокардия на нервной почве и, чем дальше, тем хуже и хуже может стать. Инфаркт, инсульт и так далее. О нет, так далее может и не стать.