– Думаю, латте.

Она заряжает нужную капсулу и нажимает на кнопку.

– Все довольно просто.

Я смущенно улыбаюсь ей. Чувствую себя плебейкой – даже с кофемашиной не в состоянии разобраться.

– Я могу идти? – вновь этот терпеливый и отстраненный тон.

– Ох да, конечно.

С чашкой ароматного латте возвращаюсь в беседку и сажусь рядышком с сестрой. Она ест йогурт с отрубями и ягодами. Выглядит довольно вкусно.

– Как спалось? – спрашивает Юлиана и прищуривается. – Мне показалось, что я слышала тебя ночью. Гуляла по дому?

– А тебе как спалось? – смотрю прямо ей в глаза. – Мне тоже показалось, что ты куда-то ходила.

– Может быть…

Она прячет улыбку за стаканом с соком и отводит взгляд. Только это совсем не смешно. Ни капельки.

– Юлиана, а ты знаешь, что Егор следит за тобой и все знает о твоих отношениях с водителем? – шепчу я, оглядевшись.

Улыбка сползает с лица сестры, она резко ставит стакан на стол и со злостью цедит:

– Маленький засранец!

Качаю головой. Она даже не пытается это опровергнуть… Не пытается возразить, что это все ложь! Господи!

– Но как же так?

– Ты меня осуждаешь? – изгибает изящную бровь сестра. – Практически двадцать четыре на семь я совершенно одна. Захар либо на работе, либо где-то еще. Я нужна ему лишь как красивая картинка рядом, не больше.

– Зачем тогда… – осекаюсь я.

– Зачем я вышла за него замуж? – договаривает Юлиана за меня. – Потому что я его люблю. Он мне дорог. Вообще-то он очень обаятельный и даже сексуальный. – Она вновь делает глоток сока, отводя взгляд, и беззаботно пожимает плечами. – Или, может, я таким образом просто пытаюсь привлечь его внимание.

Звучит все как-то очень безрадостно. И выглядит нелицеприятно. Я уже жалею, что начала этот разговор.

Выражение лица сестры смягчается. Она расслабленно откидывается на спинку удобного диванчика, на котором мы устроились.

– Нет у Егора никакого компромата. Он просто считает, что я изменяю его отцу, но доказательств у него нет, поэтому расслабься.

Однако я не могу расслабиться, потому что меня не отпускает ощущение, что Юлиана гуляет по очень тонкому льду. Поймав мой напряженный взгляд, она качает головой.

– Нет, правда. Не думай об этом. Давай лучше позавтракаем, наденем купальники и пойдем к бассейну. Пока солнышко еще довольно щадящее.

Подавив внутренние противоречия, киваю:

– Да, хорошо.

Нет, пожалуй, я и недели тут не продержусь.

Просыпаюсь от вибрации где-то под бедром. Отодвигаюсь в сторону, сажусь на кровати и тру глаза. Вибрирует телефон. Ее телефон.

На экране – фото того парня. Ее парня. И подпись: «Тимофей».

Кончики пальцев начинает покалывать от того, как сильно хочется ответить на чертов вызов. Хотя… Никто не может помешать мне сделать это, верно?

С садистским предвкушением провожу пальцем по экрану и прижимаю трубку к уху.

– Да?

На том конце провода тишина, видимо, от шока.

– Слушаю!

– Что-то я не въехал… – произносит парень. – Ты кто? Где Алина?

Меня почти сразу взрывает от его тона. Понятно, будь я на его месте, то уже мчал бы к своей девчонке, а заодно и к тому, кто отвечает по ее телефону. Но со мной так разговаривать не сто́ит…

– А-а-а… Тебе Алина нужна? – говорю издевательским тоном. – Хм… А ее сейчас нет рядом. Ночью забыла у меня телефон. Но я, конечно, передам, что ты звонил, когда она вернется ко мне следующей ночью.

– Ты охренел?! Ты кто такой?! – рычит парнишка в трубку.

Проглотив рвущиеся из глотки ругательства, небрежно бросаю:

– Лучше тебе не знать, кто я такой.

После чего отключаюсь и жму на боковую кнопку, выключая телефон совсем. Пусть парень немного подергается.

Полегчало ли мне? Да, немного. Но внутри все равно что-то кипит от этого короткого диалога. И чертово имя «Тимофей» ядом разливается внутри.

Кто ты такой, Тимофей? Способен ли ты выдержать противостояние со мной?

Встав с кровати, стягиваю джинсы и иду в душ. Расслабляюсь под тугими струями воды, вновь прокручивая в уме наш разговор.

И чего я завелся? Мне дела нет до этой мышки и ее бойфренда! Так, можно было поиграться немного, да и то лень.

Выхожу из душа и одеваюсь. Так, надо решить вопрос со сменной одеждой, а то моих вещей в этом доме практически нет. Запихиваю телефон Алины в карман джинсов. Моего айфона, кстати, не видно. Должно быть, оставил в машине.

Спускаюсь в столовую и сам готовлю себе кофе, потому что никого из персонала поблизости не наблюдается. С чашкой кофе в руке направляюсь на задний двор, но замечаю Юлиану в беседке и меняю направление: свернув, выхожу в сад.

Миленько они тут устроились. Душевно. Стол просто ломится от еды. Купленной, кстати, на деньги отца. А эти две курицы просто жрут, не задумываясь о цене продуктов.

Отец мой далеко не ангел, и мне, в общем-то, плевать на него, но мне не плевать, что чертова Юлиана имеет все, что ей хочется, в то время как моя мать…

Черт!

Сглотнув ком желчи, запрещаю себе думать о маме. Не сейчас.

Захожу в беседку и сажусь напротив мачехи и ее сестры. Юлиана сразу напрягается, но пытается выглядеть невозмутимо. Алина молча опускает взгляд на свою тарелку. Перевожу взгляд с одной сестры на другую и обратно и лениво откидываюсь на спинку дивана.

– Помешал?

– Нет, Егор, не помешал, – отвечает мачеха сахарным голоском. – Присоединяйся, завтракай. Правда, мы уже закончили. Пойдем, Алина.

Юлиана пытается встать, но я останавливаю ее, пристально смотря в глаза:

– Останься на месте. Надо кое-что перетереть.

Мачеха тяжело вздыхает и снова садится:

– Хорошо. Что тебе нужно?

Ее сестрица сидит неподвижно, и у нее такое лицо, словно она готова залезть под стол, лишь бы не участвовать в семейных разборках.

– Я хочу, чтобы ты сама собрала свои вещи и свалила, – говорю я на полном серьезе.

Да, именно этого я хочу. Она гуляет, будто потасканная кошка, и позорит нашу семью, мелькая в сети своими полуголыми фотками.

Юлиана усмехается и делает глоток сока. Переводит взгляд на Алину:

– Ты иди, я догоню.

К моему глубочайшему огорчению, мышка тут же вскакивает и покидает беседку. На миг возникает порыв ее вернуть. Но зачем, черт побери?

– Егор, ты можешь хотя бы при моей сестре не показывать свою лютую ненависть ко мне? – говорит Юлиана нарочито спокойным тоном.

– Ненависть – это слишком сильная эмоция, – тянусь за тостом, намазываю его сыром. Откусив, продолжаю с набитым ртом: – Ты слишком ничтожна, чтобы я тебя ненавидел.

– Ну ладно тебе… Ты же злишься просто потому, что я с твоим отцом, а не с тобой.

Тост застревает в горле, не давая вдохнуть.

Что она несет?!

Прокашлявшись, делаю жадный глоток кофе. Проглотив наконец застрявший кусок, с ненавистью смотрю на мачеху. Юлиана гадко усмехается, довольная, что сумела застать меня врасплох.

– Именно это я и скажу Захару, – продолжает она. – Что его сынок просто хочет меня.

Единственное, чего мне хочется сейчас, – растоптать и уничтожить ее. Но я, сохраняя невозмутимое лицо, небрежно бросаю:

– Скажи. А я тогда покажу ему фото. О-о-о… Представляю, как они понравятся папочке! Или еще лучше – солью все в Сеть. Кстати, копии банковских чеков твоих перечислений на счет бывшего водителя у меня тоже есть. Может, отец не особо дорожит твоим телом, но вот деньгами…

Отец либо слепой, либо из принципа не верит мне. Юлиана спала со своим первым водителем Стасом. Но уволили его, к сожалению, не из-за этого. Где-то полгода назад я нашел этого парня, и под некоторым давлением Стас слил мне парочку откровенных фоток мачехи, которые она присылала ему. Но этого оказалось чертовски мало, поэтому я продолжил копать под нее. Так и узнал, что предпоследнему водителю она помогала деньгами. Месяц назад тот пропал бесследно, и теперь появился Влад.