С тех пор, как она верхом на Мидхаре одним днем спустилась с небес, девушка поняла, что невольно стала предметом для обсуждений, и порой, не слишком добрых. Кроме некоторого чувства вины прибавилось еще и это, будто она была единственной причиной бед и несчастий.

Морвен по привычке заглянула в «Хмель и Котел», но знакомого худощавого парня так и не увидела. Впрочем, хозяйка таверны, дородная Мэйбл, убирая пустые миски со стола, намекнула, будто слыхала о внезапной болезни Ниара.

Ниар с матерью жили за площадью, в хорошем каменном доме, окруженном яблоневыми деревьями и бузиной. При нем Анвин держала свою ткацкую лавку. Ткачихи усердно трудились от рассвета до заката, но их труд неплохо оплачивался. Предприимчивая женщина переманила к себе лучших из них, посулив щедрое жалованье. Кроме того, ткачихам полагался кувшин молока, ломоть хлеба и кусок ветчины.

Учитывая, как порой непросто было прокормиться в долине из-за опасного присутствия Тьмы, желающих работать в ткацкой лавке не убавлялось.

Анвин дома не оказалось, и служанка проводила Морвен на хозяйскую половину. Она уселась в удобное кресло с подушками и взгляд ее упал на серо-зеленые пучки полыни, подвешенные над дверью.

Ощущался терпкий чуть горьковатый запах растения, но девушке он нравится. Она вздохнула: хотелось бы верить, что тайная сила трав способна уберечь от несчастья.

Раздались шаркающие шаги и легкое постукивание, и Морвен решила сперва, что это шаги пожилого человека, утомленного годами жизни сверх меры. Кто-то шел медленно, останавливаясь через некоторое время, словно отдыхал, чтобы двинуться дальше.

В открытом проеме двери появился молодой человек, и Морвен взволнованно встала. В первый миг она даже не узнала в обострившихся чертах лица, будто покрытого воском, Ниара. Это был он, потому что молодой человек попытался улыбнуться знакомой чуть дерзкой улыбкой, но сейчас она получилась какой-то вымученной. Он не мог стоять прямо, словно ноги отказывали ему, поэтому опирался рукой на гладко обструганную палку.

Девушка попыталась взять себя в руки, чтобы не смутить его еще больше своим испуганным видом.

– Говорят, – проговорил он слабым голосом, – ты покорила небо? Хочешь стать самой известной девушкой в Ингларии и окончательно вскружить головы всем мужчинам, от Блэрхайда до Хрустальной бухты?

Она нервно рассмеялась, хотя бледность и Ниара поразила ее. Нотки в его голосе дрожали, но он храбрился, это было очень заметно.

– А ты, говорят, решил прикинуться заболевшим, чтобы как можно больше девушек Топкой долины прибежало пожалеть тебя?

Ниар пожал плечами:

– Ты угадала. Я уже утомился встречать юных красавиц, предлагающих приносить мне подогретое вино с медом и поправлять покрывало, пока я сплю. Пожалуй, мне следует провести тщательный отбор. Возможно, тебе тоже повезет и выпадет такая честь.

Морвен притворилась польщенной его предложением, но как только они уселись в кресла напротив друг друга, от нее не ускользнула исказившая лицо друга гримаса боли.

– Расскажи, как обстоят дела на самом деле, – мягко попросила она и забросала вопросами, навещал ли тот лекаря и отчего не принимал вовремя лечебную настойку. Ниар отмахивался и неумело отбивался от нападок Морвен.

– С чего ты взяла, что я ее не пил? – молодой человек смотрел с отчаянием.

– Потому что знаю, когда ты врешь, – парировала девушка. Она встала и подошла к полке с пузырьками, которые стояли в каждой комнате, так как могли понадобится в любой момент. – А это что? Ты же такую принимаешь, верно?

Ниар закатил глаза.

– Я пил другую, – ответил он и тут же поймал ее настороженный взгляд. – Ну, забыл, признаюсь. Мне было не до этого.

Морвен сложила руки перед собой:

– И чем же ты занимался? Управлял поместьем? Или болтал с соседскими девчонками?

Он ухмыльнулся:

– Опять ревнуешь. Уже не в первый раз. Но мне это приятно.

Но Морвен не хотелось улыбаться. Она решила не щадить его.

– Ты выглядишь так, будто вот-вот умрешь.

Ухмылка молодого человека померкла. Он отвел глаза и уставился в потолок:

– Может, так и произойдет, – обронил он тихо. – Когда ты выйдешь замуж и тебе будет не до прогулок с сыном простой ткачихи.

– Ты знаешь, как вызвать мою злость, – она вскинула брови, раздражаясь все больше. – Я тебе много раз повторяла, что не хочу этой свадьбы, но ты отчего-то решил иначе. Или мои слова не доходят до тебя?

Ниар сжал кулаки:

– Возможно, ты и не хочешь, но твой отец так не думает, а его слово – закон. По крайней мере, я не знаю ни одной девушки, которая бы противилась воле родителей.

Морвен бросила на него испытующий взгляд:

– Это ты тоже мне специально говоришь, чтобы я поступила именно так? Думаешь, я в восторге от Кайдена и его высокопарных речей?

– Знаешь, будь я посмелее, то предложил бы сбежать отсюда, – произнес он, чуть громче.

– Прекрасная мысль, – она плюхнулась в кресло. – Только куда нам бежать? Инглария окружена со всех сторон непроходимыми скалами и морем, кишащим страшными тварями. В лесах их не меньше. Тебе известно, что в деревнях боятся лишний шаг ступить, чтобы не разозлить еще больше Безымянный Мор.

Юноша сник, но тут же оживился:

– Но ведь теперь у тебя есть крылатый конь! Мы могли бы улететь на нем!

Морвен задумчиво посмотрела на него:

– Признаться, такие мысли возникали и у меня. Но я не знаю, смог бы Мидхар перенести нас обоих через Холодное море, хватит ли у него сил. К тому же, когда нас поймают, отец велит отрубить тебе голову или повесит на стене замка, а мне останется оплакивать тебя до конца своих дней.

Он напряженно слушал ее, но на последних словах несмелая улыбка коснулась его губ:

– Если бы я знал, что ты станешь страдать по мне всю жизнь, пожалуй, я бы рискнул.

Морвен швырнула в него маленькую подушку с кистями:

– И не надейся. Давай-ка поднимайся. Если уж сидеть, то снаружи.

Они устроились на крыльце, и довольно долго сидели там, наслаждаясь солнечным теплом.

Мимо дома спешили деловитые торговки, бежали дети, накупив сладостей на ярмарке, размеренно шли лесорубы, закинув топоры на плечи, ехали повозки и телеги, сновали покупатели, набрав необходимое в корзинки и мешки.

Жизнь в Теирту кипела, пока солнце сияло на небосклоне. Но стоит свирепому ветру нагнать туч, как жители деревни в панике бросятся искать укрытия. Глядеть в небо и предвидеть ухудшение погоды учили с раннего детства. Никто не мог позволить себе проявить беспечность.

Сейчас небо было ясным, ярко-голубым и таким высоким, что даже если взмыть на Мидхаре ввысь и лететь весь день, вряд ли удалось бы коснуться края чертогов Верховного владыки.

– Вот бы так всегда, – Морвен щурилась, и солнце дарило ее волосам серебристые блики, точно их покрыла снежная глазурь. – В следующий раз не жди моего появления, а то прямо как затворник.

Ниар повеселел:

– Тогда чаще навещай меня, а то я могу забывать принимать лекарства.

– Вот еще, – хмыкнула девушка, подставляя лицо солнечным лучам. – Ведешь себя, как маленький.

Он ничего не ответил, разглядывая ее профиль.

– Жаль, – неожиданно выпалил Ниар, – что не смогу станцевать с тобой завтра на приеме.

Морвен покосилась на друга:

– Если думаешь, что я ожидаю его, то заблуждаешься. Поверь, я буду ждать лишь мгновения, когда они оставят меня в покое. К тому же, я не люблю танцы.

– Даже со мной?

Ниар улыбался натянуто, словно у него не хватало сил. Видеть его таким было невыносимо.

– Знаешь что, – небрежно произнесла она. – Если пообещаешь поправиться, схожу с тобой на деревенский праздник. Не могу смотреть на твой чахлый вид.

Его глаза восторженно загорелись.

– И подаришь все танцы мне?

– Не дерзи, – она постаралась сказать это как можно строже, но ее глаза смеялись. – Мне еще охота станцевать с Быстрым Грэйвом и Джанисом-забиякой.

– О, боги! – он покачал головой в притворном ужасе. – Ты ведь это не всерьез? Им же лет по сто каждому. Они развалятся, если даже только помыслят о танцах. А у Джаниса и вовсе дурная репутация. Ни одной юбки не пропустит.