7 К Диане бледной, к яростной Гекате Я простираю руки и мольбы: Я так устал от гнева и борьбы – Яви свой лик на мертвенном агате! И ты идешь, багровая, в раскате Подземных гроз, ступая на гробы, Треглавая, держа ключи судьбы, Два факела, кинжалы и печати. Из глаз твоих лучатся смерть и мрак, На перекрестках слышен вой собак, И на могильниках дымят лампады. И пробуждаются в озерах глубины, Точа в ночи пурпуровые яды, Змеиные, непрожитые сны. 8 Змеиные, непрожитые сны Волнуют нас тоской глухой тревоги. Словами змия: «Станете как боги» Сердца людей извечно прожжены. Тавром греха мы были клеймены Крылатым стражем, бдящим на пороге. И нам, с тех пор бродящим без дороги, Сопутствует клейменый лик Луны. Века веков над нами тяготело Всетемное и всестрастное тело Планеты, сорванной с алмазного венца. Но тусклый свет глубоких язв и ссадин Со дна небес глядящего лица И сладостен, и жутко безотраден. 9 И сладостен, и жутко безотраден Безумный сон зияющих долин. Я был на дне базальтовых теснин. В провал небес (о, как он емко-жаден!) Срывался ливень звездных виноградин. И солнца диск, вступая в свой притин, Был над столпами пламенных вершин, Крылатый и расплесканный, – громаден. Ни сумрака, ни воздуха, ни вод – Лишь острый блеск агатов, сланцев, шпатов. Ни шлейфы зорь, ни веера закатов Не озаряют черный небосвод. Неистово порывист и нескладен Алмазный бред морщин твоих и впадин. 10 Алмазный бред морщин твоих и впадин Томит и жжет. Неумолимо жёстк Рисунок скал, гранитов черный лоск, Строенье арок, стрелок, перекладин. Вязь рудных жил, как ленты пестрых гадин, Наплывы лавы бурые, как воск, И даль равнин, как обнаженный мозг… Трехдневный полдень твой кошмарно-страден. Пузырчатые оспины огня Сверкают в нимбах яростного дня, А по ночам над кратером Гиппарха Бдит «Volva» – неподвижная звезда, И отливает пепельно-неярко Твоих морей блестящая слюда. 11 Твоих морей блестящая слюда Хранит следы борьбы и исступлений, Застывших мук, безумных дерзновений, Двойные знаки пламени и льда. Здесь рухнул смерч вселенских «Нет» и «Да». От Моря Бурь до Озера Видений, От призрачных полярных взгромождений, Не видевших заката никогда, До темных цирков Mare Tenebrarum Ты вся порыв, застывший в гневе яром, И страшный шрам на кряже Лунных Альп Оставила небесная секира. Ты, как Земля, с которой сорван скальп, – Лик Ужаса в бесстрастности эфира! 12 Лик Ужаса в бесстрастности эфира – Вне времени, вне памяти, вне мер! Ты кладбище немыслимых Химер, Ты иверень разбитого Потира. Зане из сонма ангельского клира На Бога Сил, Творца бездушных сфер, Восстал в веках Денница-Люцифер, Мятежный князь Зенита и Надира. Ваяя смертью глыбы бытия Из статуй плоти огненное «Я» В нас высек он: дал крылья мысли пленной, Но в бездну бездн был свергнут навсегда. И, остов недосозданной вселенной, – Ты вопль тоски, застывший глыбой льда. 13 Ты вопль тоски, застывший глыбой льда, Сплетенье гнева, гордости и боли, Бескрылый взмах одной безмерной воли, Средь судорог погасшая звезда. На духов воль надетая узда, Грааль борьбы с причастьем горькой соли, Голгофой душ пребудешь ты, доколе Земных времен не канет череда. Умершие, познайте слово Ада: «Я разлагаю с медленностью яда Тела в земле, а души на луне». Вокруг Земли чертя круги вампира И токи жизни пьющая во сне, – Ты жадный труп отвергнутого мира! 14 Ты жадный труп отвергнутого мира, К живой Земле прикованный судьбой. Мы, связанные бунтом и борьбой, С вином приемлем соль и с пеплом миро. Но в день Суда единая порфира Оденет нас – владычицу с рабой. И пленных солнц рассыпется прибой У бледных ног Иешуа Бен-Пандира. Но тесно нам венчальное кольцо: К нам обратив тоски своей лицо, Ты смотришь прочь неведомым нам ликом, И пред тобой, – пред Тайной глубины, Склоняюсь я в молчании великом, Жемчужина небесной тишины! 15 Жемчужина небесной тишины, Лампада снов, владычица зачатий, Кристалл любви, алтарь ночных заклятий, Царица вод, любовница волны. С какой тоской из влажной глубины К тебе растут сквозь мглу моих распятий, К Диане бледной, к яростной Гекате Змеиные, непрожитые сны. И сладостен, и жутко безотраден Алмазный бред морщин твоих и впадин, Твоих морей блестящая слюда – Лик ужаса в бесстрастности эфира, Ты вопль тоски, застывший глыбой льда, Ты жадный труп отвергнутого мира. <16 июня – 1 июля 1913 Коктебель> |
