Клуракан весело подмигнул Аркадию, состроил гримасу, но, поймав безразличный взгляд, просто махнул на него рукой и отвернулся.

Аркадий и Аэмора долго стояли на обрывистом берегу. Моря не было видно, оно сливалось с тёмным затянутым тучами небом. Лишь звук разбивающихся волн и свежий солёный ветер напоминали о близости бездонной стихии.

— Что же делать? — выдавил из себя Аркадий. — У меня в голове не укладывается.

Он присел на корточки и обхватил голову руками.

— Мы же завтра ехать должны. У меня билеты на самолёт. Его же искать надо.

— Успокойся. Тебе никому ничего не придётся объяснять, — тихо произнесла фея, — его попросту никто не вспомнит. Тебе ли этого не знать?

Аркадий поднялся и внимательно вгляделся в собеседницу. Неожиданно тучи расступились. Холодный свет луны осветил и почти бесцветные серо-зелёные глаза, и зеленоватые волосы, и странное одеяние. Сейчас на ней вместо современных джинсов было длинное бесформенное платье и зелёный плащ. И вся она каким-то белым пятном выделялась в темноте ночи.

— А ты кто вообще? Что тебе от меня надо? Что вам всем от меня надо? — выкрикнул он.

— Я поняла, — покачала головой девушка, — ты новичок. Вот почему ты бездействовал. А ведь ты мог бы справиться с тёмной фейри.

Аркадий, потеряв к девушке интерес, снова, понурившись, присел на корточки. Аэмора тоже присела и что-то вложила ему в руку.

— Тебе нужен учитель. Обязательно. Ты должен научиться управлять своей силой.

Аркадий разжал кулак — на ладони снова лежала пуговица.

— Она точно такая же как у Вито, — объяснила фея. — Она поможет сохранить с ним связь на случай, если захочешь вернуться и разыскать его.

Неожиданно Аэмора провела рукой по щеке Аркадия и улыбнулась.

— А ты милый. Если захочешь, я могу увести тебя в сво́й мир, — продолжала она поглаживать его, — нам будет хорошо вместе.

Аркадий отстранился от её ладони, встал, посмотрел на пуговицу. Первым желанием было со всего размаху пульнуть деревяшку в сторону моря. Фея будто прочитала его мысли. Еле заметным покачиванием головы она предостерегла его от ошибки. В конце концов он зажал пуговицу в ладони и, не прощаясь, пошёл в сторону посёлка.

В голове носилось столько мыслей! Аркадий не мог остановиться ни на одной, не понимал, что правда, что ложь. Пройдя несколько шагов, вновь остановился. Подумал: «А глупо отказываться от помощи практически из первых рук. Можно хотя бы попросить каких-то объяснений и напутствий». Аэмора, в общем-то, хотела помочь и была добра к нему. Ему захотелось вернуться. Он оглянулся в надежде поговорить, может быть даже извиниться, но вместо девушки увидел лишь сгусток тумана с зеленоватыми искорками внутри. Ничего не оставалось, как идти домой и постараться самому всё обдумать и принять решение.

Лёжа в постели, Аркадий прокручивал в уме каждое слово, сказанное Лилиан и Аэморой. Он ругал себя за пассивность, за то, что не сумел быть более настойчивым, решительным. Сцены минувшей ночи крутились и крутились в мозгу. Наконец, Аркадия будто отрезало от бытия, и, только открыв глаза и обнаружив за окном полуденный свет, он понял, что спал.

Паро́м будет только вечером. Они с Вито планировали побродить немного по побережью до отъезда. Там иногда можно было увидеть котиков. Но какие уж теперь котики? Однако нужно собрать вещи, дождаться хозяйку дома, попрощаться и вернуть ключи.

Аркадий осмотрелся. На глаза попался оставленный на стуле белый тёплый свитер со знаменитым ирландским узором. Вито купил его в подарок своему деду.

— А вот интересный вопрос, — пробормотал сам себе Аркадий, — что делать с вещами Вито?

Но раздумывать долго не стал. Бережно собрал их, уложил. Тут даже и думать нечего. Он увезёт их с собой. Чтобы вернуть потом. Этот свитер на стуле будто стал толчком к внезапно принятому решению. Упаковывая вещи друга, он уже всё понял про себя. «Нельзя жить так, как я жил раньше, — думал он. — Нельзя просто жить, терпеть и делать вид, что ничего не происходит».

Движения становились всё более и более уверенными, чёткими. Он уложил вещи Вито и принялся за свои. «Раз мне дано это знание, я просто обязан получить и умение пользоваться им».

В дверь тихо постучали. Аркадий рывком открыл её, надеясь увидеть хозяйку дома, но на пороге стояла совершенно незнакомая пожилая женщина.

— Можно? — спросила она и, не дождавшись ответа, вошла.

Она приветливо улыбнулась и по-хозяйски оглядела комнату.

— Жаль, что знакомимся и расстаёмся одновременно. Я хозяйка дома.

— Хозяйка вы? А кто же тогда Лиан? — удивлённо спросил он.

— Это моя дальняя родственница, — ответила старушка. — Представьте себе, она очень кстати приезжала погостить. Я, знаете ли, приболела и просила её показать вместо меня дом. Но она вчера уехала, уж извините, не попрощавшись.

Мыслей не было, но было то мерзкое ощущение, когда вдруг понимаешь, что тебя обманули, и ощущение это усиливалось оттого, что понимаешь — обман был на поверхности. Его с самого начала не покидало неприятное чувство при каждом взгляде на Лиан, но он не придал этому должного значения. А теперь, сопоставив все совпадения: и прихрамывающую походку, и схожие имена, и игривый взгляд ярко-синих глаз, — понял: хитрая фейри нагло воспользовалась случаем, каким-то невероятным способом нейтрализовала способности Аркадия, чтобы одурманить и пленить Вито.

Старушка же, не замечая удручённого состояния Аркадия, обошла весь дом, забрала ключ и, пожелав ему доброго пути, ушла.

Москва встретила Аркадия сентябрьским дождём. Он достал из багажника такси рюкзаки, один из которых принадлежал когда-то Вито, чемодан, втащил всё это под козырёк подъезда и задержался, вдыхая осенний запах. Впервые он испытал удовольствие от возвращения домой. Аркадий понимал, что обманывает себя, но сейчас ему казалось — всё плохое осталось там, на острове, а здесь родные стены помогут ему прийти в себя. Да, здесь он чувствовал себя сильнее.

Неожиданно из пелены дождя выскочил тот самый ротвейлер, который когда-то спас его и, энергично встряхнувшись, обдал Аркадия каскадом брызг. Вслед за ним под козырёк вбежал и его хозяин.

— Ну и дождь! — снимая капюшон весело сказал он и протянул руку для приветствия. — Давно вас не было видно. С отдыха? — кивнул он на поклажу.

— С отдыха, — ответил Аркадий на приветствие.

Он вежливо улыбнулся соседу, но разговаривать сейчас не хотелось ни с кем, и парень вновь молча уставился на дождевую завесу, уйдя в свои мысли.

— Трудно тебе, сынок?

Этот вопрос удивил. Аркадий медленно повернулся к мужчине, внимательно посмотрел на него, прикидывая, что он, собственно, имел в виду.

— Трудно. Вижу, трудно, — продолжал мужчина. — Мне тоже трудно. И сейчас, и всегда. Трудно. Но деваться некуда. Это наша жизнь.

Он снова протянул Аркадию руку и произнёс:

— Валентин Иванович.

Аркадий пожал руку в ответ и тоже представился, но не спешил вступать в разговор, всё ещё сомневаясь, правильно ли понял собеседника.

— А я про тебя сразу всё понял, — улыбнулся Валентин Иванович, — ты тоже их видишь.

Аркадий опустил голову, не желая показывать неожиданно нахлынувшие слёзы. Как не хватало ему человека, с которым можно поделиться, не боясь прослыть сумасшедшим.

— А вы живёте с этим всю жизнь? — посмотрел он на собеседника.

— Живу, — просто ответил тот.

— А…, — Аркадий замешкался, не зная, как лучше сформулировать вопрос. — А вы можете как-то бороться с монстрами?

— Я называю их попутчиками. Они все разные: тёмные, светлые. Не поверишь, но я видел даже радужных, — немного помолчав, Валентин Иванович продолжал. — Им можно противостоять, можно защищаться от них. Ты это называешь борьбой? Хочу тебя разочаровать, уничтожить их нельзя, но научиться держать монстров в узде, это ведь тоже неплохо. Верно?

Аркадий пожал плечами:

— Наверное.

— В своё время мне повезло, — продолжал Валентин Иванович. — Нашёлся учитель, который помог мне освоиться со своим даром. А я помогу тебе.