– Придется тебе сидеть тут до утра, – погладила ее по спине Рита. – Евгений на ночь сигнализацию включает. Так что окно я тебе не открою. Не будем поднимать ложную тревогу.

Кошка еще немного побарабанила лапками по оконному стеклу, поняла, что гулять ее не пустят и обиженно уселась на подоконник, уставившись с темноту.

На улице подморозило. Полная луна висела на черном бархатном небе. Ярко горели звезды. Редкие серые призраки облаков медленно плыли в тишине. Рита замерла у окна, глядя за ограду в темноту леса – такого загадочного и мрачного.

Потом прошла на кухню, сделала себе чай и бутерброд. В доме тихо. Комната Евгения на втором этаже. Может, надо пожелать ему спокойной ночи? Рита в нерешительности потопталась в подножия лестницы. Нет, ему сейчас не до того.

Она вернулась в комнату, выпила чай. На душе холодно и неуютно. Евгений сказал, что можно разобрать вещи Марины. Ее спальня дальше по коридору. Дело лучше всего отвлекает от печальных мыслей.

И только теперь у Риты возник вполне логичный вопрос. А почему ее сестра спала с мужем в разных комнатах? Да еще и на разных этажах? Похоже, все в их семье было совсем плохо.

Почему Марина ничего не рассказывала о своих проблемах, почему держала все в себе? Конечно, Марина никогда не откровенничала с младшей сестры. Даже в детстве и юности они не были близки.

А уж когда Марина удачно вышла замуж, то вообще потеряла интерес к Рите. Они стали совсем чужими.

В комнате Марины все еще пахло дорогим модным парфюмом. Пузатый флакон стоял на прикроватной тумбочке и поблескивал в сумраке перламутровым боком. Трехстворчатое зеркало в резной раме на туалетном столике завешено бледно-голубой шелковой простыней. Ткань словно светилась в полумраке спальни. Рита включила свет. Спальня сестры поразила ее элегантной роскошью и удобством. Все продумано до мелочей. Марина гордилась своим вкусом и своей рациональностью.

Большая кровать застлана шелковым покрывалом цвета темной морской воды. Такие же шторы на окнах, обивка мебели. В тон подобран пушистый ковер на полу. Высокие дверцы платяного шкафа из светлого дерева инкрустированы металлом.

Мебель поблескивала латунными ножками, с потолка свешивалась причудливая люстра из переплетений стеклянных обручей и хрустальных подвесок.

Рита потянула за тонкие латунные ручки шкафа. Они бесшумно открылись, и Рита поняла – это не шкаф, а еще одна комната. Гардеробная. Вещи в идеальном порядке рядами висели на вешалках и стопками лежали на полках как в магазине. Разумеется, раскладывала их Анна Андреевна, а не Марина. Но Марина наверняка следила, чтобы все было безукоризненно отглажено и размещалось строго на своих места.

Отдельная тумбочка для обуви стояла в углу. И зачем только Марине столько туфель? Под каждое платье своя пара?

Шубы висели в плотных чехлах. Их у Марины оказалось четыре. Одна серебристая норка, одна соболь и мех еще двух Рита определить не смогла. Сумки размещались в стеллаже над обувной полкой.

Рита обвела гардеробную взглядом. Нет, ей отсюда ничего не подойдет. Ей просто некуда ходить в этом великолепии в ее тихом провинциальном Воскресенске.

Для начала Евгений попросил сложить белье в большую сумку. Его он пожертвует в дом инвалида. Ну кому там нужны кружевные трусы от Гуччи или пояс для чулок? Но раз Евгений так решил, значит, Рита выполнит его пожелания.

Она принесла из кладовой большой пакет и начала перекладывать в него белье Марины. Было в этом что-то странное, неправильное. Но, с другой стороны, не на мусорку же выбрасывать вещи покойной? А так может хоть кому-то пригодятся.

Потом Рита сложила на кровати летние кофточки и брюки сестры. Села рядом и уставилась на них невидящим взглядом. Сколько одежды. И кому она теперь нужна? Все это было печально. Рита машинально погладила футболку с серыми цветами на груди. Что–то брендовое. Другого сестра не носила.

Разбирать вещи придется несколько дней. Наверняка, полно новых. Их Рита положит отдельно.

На туалетном столике в идеальном порядке стояли флакончики, баночки, коробочки. Рита взяла в руки духи, открыла крышку и брызнула на нее. Сладкий аромат щекотал ноздри. Роза, сандал и что-то еще, неуловимое, восточное. Марина всегда любила тяжелые, даже приторные запахи. Было в них нечто роскошное, вызывающее, как в массивном золотом украшении, надетом напоказ.

Запах духов витал в воздухе как призрак Марины. Словно она не ушла, а по-прежнему находилась в своей комнате. Рита поставила флакон на место, выключила свет и плотно закрыла дверь. Может, и правда Марина еще тут?

Черная стрелка часов в гостевой комнате перевалила за полночь. Рита и не заметила, как быстро пролетело время. Масяня разлеглась на подоконнике и продолжала смотреть в окно. Видимо, надеялась увидеть в темноте птичек.

Вдруг она вскочила, выгнула спину и зашипела. Шерсть на кошке поднялась дыбом. Через мгновение Масяня спрыгнула с подоконника, забуксовала на паркете и забилась под кровать.

– Что с тобой, Мася? – удивилась Рита. Она хотела задернуть штору, да так и замерла у окна.

За оградой она увидела волков. Двух. Или даже больше, от испуга она не разобрала. Они медленно шли вдоль забора, глядя в сад. Их глаза вспыхивали алым цветом. Один повернул голову в сторону Риты и оскалился. Рита застыла от ужаса и едва не закричала. Волки продолжили свой путь и растворились в ночной темноте. Все это длилось несколько мгновений, но они показались Рите вечностью.

Рита резко задернула занавеску. Сердце бешено колотилось и готово было выскочить из груди.

Что это было? Волки? Собаки? Призраки? Теперь ей казалось, их была целая стая. Неужели они живут в лесу? Ведь это окраина города. Она вспомнила рассказы Марины о призрачных волках.

Марина тоже видела, как они ночной тишине ходили вдоль забора. Евгений не воспринимал всерьез ее страхи. Говорил, что это ей почудилось. Марина очень из-за этого переживала, даже поделилась с сестрой. А Рита считала это результатом богатого воображения Марины. И, чего греха таить, воздействием алкоголя, к которому пристрастилась старшая сестра.

Рита чуть-чуть приоткрыла портьеры, посмотрела в щелочку. За окном ночь, под светом полной луны деревья отбрасывают длинные неверные тени. Кажется, где-то рядом притаилось зло. Коварное, непостижимое уму, готовое нанести разящий удар внезапно и точно.

Волков не видно. Девушка поплотнее задернула шторы, забралась на кровать с ногами. Ей было страшно. Конечно, скорее всего это просто кто-то выгуливает своих собак. Но так поздно? Зачем? Или в лесу и правда есть волки?

Страх сковал Риту. Она не стала выключать бра над кроватью, отвернула его плафон в сторону, чтобы не светил в глаза. Закуталась поплотнее в одеяло и попыталась уснуть. Мысли, она беспокойнее другой лезли в голову. Наконец, она задремала.

Проснулась рано, едва забрезжил рассвет. Голова тяжелая, глаза режет от бессонной ночи, сон безвозвратно улетучился. До завтрака еще далеко.

Утро развеяло ночные страхи. Рита оделась, взяла Масяню и отправилась к забору, туда, где ночью увидела волков. У тропинки, где накануне ей попались собачьи следы она ничего не нашла. Возможно, вчера днем снег подтаял и следы исчезли.

Ночью подморозило, и за забором она не увидела ничего, что указывало бы на то, что тут проходили собаки или волки.

– Ты чего в такую рань поднялась? – услышала она за спиной голос Евгения.

– Не спится, – призналась Рита. – Тебе тоже?

– И мне, – кивнул он.

– Тебе Марина рассказывала о волках за оградой? – в лоб спросила его Рита.

– Да.

– Мне кажется, я их сегодня видела.

– Тут почти все соседи собак держат. Я говорил Марине, что это скорее всего не волки. Волки не стали бы выходить из леса к людям. Я так думаю…

– Собаки гуляют по ночам? Без хозяев?

– Может, кто из хозяев отпускает их ночью побегать? – не слишком уверенно произнес Евгений. – Хотя, кто знает, что происходит на самом деле? Многое находится за гранью нашего понимания. Говорят, тут в революцию 1905 года крестьяне повесили графа и всю его семью – красавицу-жену и сына-подростка. Вот на том самом дубе, – указал на высокое корявое дерево за оградой Евгений. – Граф перед казнью проклял плачей и обратился к нечисти, требуя правосудия. С тех пор волки ищут убийц, чтобы отомстить за графа. Или, может, это неуспокоенные души невинно убитых? Впрочем, это просто местная легенда.