— Ты постранствовал!.. — восхищенно молвил Лугальбанда, когда шумерские земли остались за спиной, и начались густые леса Аратты. — А где находятся горы Каф?

— На краю земли, — с иронией сказал Креол, вспомнив собственные юношеские представления. — Они опоясывают ее кольцом. Оттуда пришли первые люди и там живут джинны и злые птицы анка.

Это царевич понял легко. Такое уместить в голове проще, чем мир за пределами мира, пространство вне пространства. Он жадно закивал, и Креол стал рассказывать о своем странствии в мире трех солнц, о сражениях с джиннами, о Великой Гуле и дворце Великого Хана.

— Как удивительно!.. и говоришь, абгаль Хе-Кель тоже там был?.. но да не врешь ли ты мне, маг?..

Вместо ответа Креол сунул руку в сумку и достал уснувшего там Хубаксиса. Будучи джинном, тот без труда мог спать целыми днями, и иногда так и делал, когда вокруг не происходило ничего интересного.

— Расскажи царевичу о Кафе, — приказал Креол, когда Хубаксис распахнул единственный глаз.

Вот уж кого дважды упрашивать не требовалось! Хубаксис мгновенно расцветил сухой рассказ Креола такими подробностями, что царевич аж хлопнул в ладоши от восторга.

— У твоего путешествия есть какая-нибудь цель? — спросил Креол, когда даже фантазия Хубаксиса иссякла.

— Цель?.. — не понял Лугальбанда. — Я еду, куда ведет меня дорога.

— Бесцельные странствия — для идиотов, — грубо произнес маг. — Куда хотя бы мы направляемся? В Гандхару?

— Возможно, даже в Хараппу, — задумался Лугальбанда.

— В Хараппе нет ничего интересного. Сейчас они под властью Мохенджо-Даро, там даже нет царя, правит совет старейшин. Если тебе нужны подвиги, их легко сыскать и в Аратте.

— Ты прав, абгаль, — легко согласился Лугальбанда. — Я слышал о золотоносной пустыне, где водятся муравьи размером с собаку. Это где-то за Кутийскими горами.

— О такой ничего не знаю, — задумался Креол. — Но если тебе хочется сокровищ, я укажу к ним путь.

Среди ночи, когда царевич крепко спал, наслушавшись баек Хубаксиса, Креол сотворил печать и призвал Дархея, одного из легиона Элигора. Похожий на жирного, коротконогого человека, он мог просто отсыпать призвавшему золота из своей бездонной мошны, но Креол попросил о ином. Демонам ведомы сокрытые в земле сокровища, клады разбойников и древних царей.

— Гхе-хе-хе, — осклабился Дархей, угощаясь бараньей ногой. — Так ты хочешь еще и потрудиться, маг?

— Я просто призвал бы Зикку, но я делал это не столь давно и не хочу злоупотреблять, — ответил Креол, тряся мех, в котором закончилось вино. — Ты можешь исполнить это желание или я зря тебя призвал?

— Могу, — не стал кобениться демон. — У тебя есть чертеж этих земель?.. ладно, вот, я сам нарисую. Вы в трех днях пути от алмазного ущелья, где полно самоцветов. Кому иному я бы раскрыл хитрость, как их добыть, но тебе это не нужно. А еще на самом ее краю высится гробница грандия Мумму, и если тебе лень добывать алмазы самому, можешь просто заглянуть туда. Ты доволен моей помощью, смертный?

— Доволен, проваливай.

Утром Креол сказал царевичу, что ночью ему было видение, он говорил с духами, и те поведали, где сокрыты великие сокровища. Царевич снова начал что-то бубнить о золотоносной пустыне и муравьях, которым нужно скармливать верблюдов, но Креол только отмахнулся.

— Бабьи сказки, — сказал он, запрягая онагров. — Нет никакой золотоносной пустыни. Зато есть ущелье, полное алмазов.

— Я хотел посмотреть на гигантских муравьев, — поджал губы Лугальбанда.

Креолу теперь тоже захотелось на них посмотреть, но он слишком решительно отказал миру в их существовании, так что не мог так сразу передумать. Да и что же получается, призыв демона был напрасным?

— Сначала алмазы, — сказал он. — Где они, я знаю. Где твоя пустыня, не знаю. Думаю, ее и вовсе нет. А алмазы точно есть.

— Потому что ты так сказал?..

— Да. Я маг, царевич. Если я раскрываю рот, то говорю истину.

Лугальбанда уставился на Креола с некоторым сомнением. Критически оглядел с головы до ног и словно бы мысленно его взвесил.

— Хорошо, давай отправимся к твоим алмазам, — согласился он. — Но там точно нет гигантских муравьев?

— Есть гигантские орлы, — пообещал Креол.

Как и сказал Дархей, путь занял три дня. Поначалу среди лесов, великих дубов и сосен, а изредка диких груш и фисташек, но те быстро закончились, сменившись горами. В самые небеса устремились скальные кручи, и онагры замедлили бег, боясь споткнуться на узкой тропе. Меж горами гуляло эхо, и каждое слово повторялось несколько раз, отдавалось гулом, словно путников передразнивали великаны.

Тут водились горные бараны. При виде людей они сразу удирали, оглушительно стуча копытами, но одного царевич все же подстрелил из лука, и в этот день путники ели свежую баранину. Та не была столь же безупречна, как наколдованные Креолом яства, корочка обуглилась, зато внутри осталась кровь, но Лугальбанда все же ел с наслаждением, облизывая пальцы. Он словно желал доказать миру, что маг-пестун ему не нужен, что и без Креола не пропал бы в своем путешествии.

Люди в Кутийских горах встречались редко. За три дня Креол с Лугальбандой лишь раз видели человека, такого же странника, как они сами. Тот шел пешком, в стоптанных сандалиях, и очень обрадовался, получив в дар часть баранины. Когда царевич спросил его о алмазном ущелье — только скривился, поведав, что ущелье вроде как и есть, но что-то оттуда достать лучше даже и не надеяться.

Места становились все глуше и пустынней, и только в небе порой кружили горные орлы. Дышать стало труднее, воздуха при вдохе как будто приходило меньше. Все сильнее и холодало, приближались горные снега. Но Креол невозмутимо смотрел вперед, иногда сверяясь с клочком папируса.

Когда до цели оставалось почти ничего, Лугальбанда в изумлении натянул поводья. Горную тропу прерывала широкая трещина, но через нее перекинулся мост. И не просто какое-нибудь бревно, а добротный каменный мост, с перилами и башенками. Старинный, но на диво прочный и красивый.

Креол спешился и взял онагров под уздцы. Подойдя к самому мосту, он трижды громко топнул и то же самое велел сделать царевичу.

— Это мост дэвов, — пояснил он. — Они живут в горах Белых Снегов, но встречаются и в Кутийских. Трижды ударив ногой, ты выказываешь дэву-строителю уважение, и тогда через его мост можно пройти.

— А если этого не сделать? — спросил Лугальбанда, высматривая дэвов.

— Дэв считает себя вправе напасть на тебя и сожрать.

Самого дэва Лугальбанда так и не увидел. Возможно, их тут и нет давно, а придворный маг просто не захотел без нужды рисковать. Царевич уже понял, что при всем своем могуществе тот осторожен и не любит ввязываться в битвы, если можно обойтись без этого.

Креол тем временем пристально следил за каждым шагом Лугальбанды. Если царственный отрок сверзится в пропасть, то может повредить мозг даже с Личной Защитой. И тогда Креол не сможет его воскресить. И тогда придется объяснять императору, что Креол угробил его наследника.

И в то же время нельзя оберегать царевича слишком сильно. Если тот заметит, то оскорбится. А он все-таки будущий император.

— Вот оно, алмазное ущелье, — сказал Креол, прикладывая к глазу кулак. — Когда-то в этих краях Мардук сражался со змеедемоном Балой, одним из князей Тиамат. Он выпустил стрелу-молнию из своего лука-радуги, и Бала окаменел, превратившись в огромную скалу. А когда он рухнул на землю, то рассыпался на мелкие кусочки — алмазы. С тех пор уже в этом виде он вредит людям, принося несчастья и страдания.

Лугальбанда жадно слушал и еще жаднее смотрел. Внизу простиралась укромная долина — отрезанная от мира, отсеченная крутыми утесами. Там блестела вода, зеленела трава, тут и там в камни вцепились кривые деревца.

Но не на это смотрел царевич. Он выглядывал другой блеск.

Алмазные россыпи. Они и в самом деле выступали на поверхность. В разломах скал, на дне ущелья. Кое-где сверкали на солнце так, что видно издали.