Автомобиль вырвался на шоссе и ровно покатил, оставив позади дождливую столицу. Тихо наигрывал джаз. Постукивал дождь. На дороге появилась бесформенная фигура, и я резко затормозил. Послышался глухой удар. Фигура сломалась и упала, а внутри меня всё оборвалось.

Ещё секунду я оставался за рулём, потом выскочил и бросился под колёса: никого! Огляделся. В стороне стояла девчонка и поправляла дождевик.

– Жива?

Она пожала плечами.

Я крепко выругался и, пнув переднее колесо, сел за руль.

– Тебя подвести?

Ни слова не говоря, она залезла на заднее сиденье и, ссутулившись, затихла. Её мне только не хватало!

Ударив по клаксону, я выдохнул, словно сделал что-то важное, положил руки на руль и доверился автопилоту.

Моя жизнь была сущим говном, хотя походила на шоколадный трюфель. Я носил деловой костюм, служил в министерстве, общался с известными людьми, а между тем ничего не значил. Был мелким чиновником, бескровным службистом. Не имел регулярного секса, растерял старых друзей и завис в ипотечных долгах. Список аутсайдера могла пополнить сбитая на шоссе. Но она не пострадала. И это было удачей!

Почувствовав себя счастливчиком, я отбил джазовый ритм.

Дождь прекратился. Тучи раздвинулись. В щель выглянуло солнышко и выпустило несмелый лучик. День только начинался. Была суббота. Июль. Девять часов утра.

Я ехал на встречу с другом. Грудь распирало от радости. Макс! Что можно о нём сказать? Человек не нашего ума, а нового альтернативного мышления, позволяющего находить допустимое в недопустимом, видеть видимое в невидимом и выживать без факторов выживания. Я был единственным другом, терпел скверный характер и был рад его видеть спустя десять лет после окончания школы.

Макс прилетел в Москву и ждал меня в придорожном кафе на тридцатом километре Новорижского шоссе.

Высадив пассажирку, я хотел было бежать, но внутри что-то ёкнуло, и я застыл как вкопанный. Как же я не заметил, что под капюшоном несуразного дождевика скрывалась милая, мокрая, словно рисованная акварелью, очень красивая девочка. На вид ей было лет девятнадцать. Возраст позволял заняться ею основательно.

– Послушай, детка!

Она не слушала. Уходила.

– Эй, красотка! Постой!

Она оглянулась, и я наткнулся на пронзительно синий взгляд. Ё-моё! Что за дива! Сердце сжалось, и каждый вздох давался мне с трудом.

– Хочешь перекусить?

Она помотала головой.

Почувствовав привкус оплошности, я понял, что не приглянулся, и быстрым шагом направился в кафе. В дверях остановился и посмотрел в сторону шоссе.

Красотка голосовала. Не останавливаясь, машины проезжали мимо. Вскоре притормозил BMW. Вывалились гопники и, не церемонясь, подхватили под руки девчонку и поволокли в автомобиль. Она кричала и звала на помощь. Голос у неё был плачущий и надрывный, рвал сердце и резал по нервам.

Отключив рассудок, я в три прыжка оказался рядом. Разбросал гопников и закричал:

– Беги в кафе. Позови Макса!

Красотка побежала.

Из машины вывалился огромный и мордатый Man. Взревел и набычился и резко ударил в скулу. Я устоял. Следующий удар пришёлся в живот. Сломавшись пополам, я не утратил бойцовских навыков. Двинулся вбок, увеличил расстояние и обхватил его за голову. Падая на спину, потянул его на себя. Это было ошибкой. Мордатый меня подмял. А молодые отыгрались сполна. Били ногами. Жёстко, остервенело, не жалея скелета и внутренностей.

Я катался по земле и думал, что пришёл конец. Так, собственно, и было. Но тут подоспела девушка. Она высоко подпрыгнула, взмахнула ногой и проехалась по морде мордатого.

«О-го-го! Да она обучена Кунг-фу!» – промелькнуло в моей голове, и я отключился.

Когда очнулся, то увидел Макса. Он улыбался и протягивал руку.

– Вставай! Одинокий воин! Зубы не растерял?

Я потрогал челюсть: нет, вроде всё в порядке! С трудом поднявшись, я засветился разбитым лицом.

– Ты их уделал?

Макс довольно хмыкнул.

– А то!

В руках он держал пистолет марки «Астра». Я выхватил оружие и потряс им в воздухе. Макс махнул рукой.

– Камуфляж. Трофей со Второй мировой войны.

Перебросив с руки на руку пистолет, я сделал вид, что прицелился и выстрелил.

– Пиф-паф!

Макс отнял оружие и спрятал его в карман.

– Не надо светиться.

Зацепив девушку, отвоёванную на трассе, я потащил её в кафе.

– Как тебя зовут, красотка?

– Марго.

Моя душа затрепетала: Маргоша!

– Не Маргоша, а Марго.

Она поджала губки и, высвободив руку, оставила меня одного, а сама побежала за Максом.

Меня это задело. Я, конечно, не прыщавый подросток, чтобы заводиться с полуоборота, но завёлся. На ней не было ни царапины, а я был полумертвец. Рисковал жизнью, валялся в нокауте и приобрёл гематому. Всё ради неё! А что получил взамен? Поджатые губки!

– Эй! Михаил! Поторапливайся! – выкрикнула она издалека.

Я не стал поторапливаться. Медленно отряхнул одежду, ощупал травмированную челюсть и приложил ладонь к гематоме.

Она всё это видела. Поняла, наверное, свою ошибку и бросила Макса. Вернулась ко мне и сочувственно произнесла:

– Давай я возьму тебя под руку.

– Не надо под руку! Я не инвалид.

– Не инвалид, конечно. Просто возьму тебя под руку.

Вцепившись в моё предплечье, она пахнула свежестью и застрекотала.

– Что мне с вами делать? Вы такие разные. Как принц и нищий.

Я вспыхнул.

– Кто нищий?

Марго сделала виноватые глазки, в которых читалось: ну да! Так и есть! Нищий.

Выдернув руку, я хотел взорваться, но взглядом наткнулся на Sedan и быстренько затих. Мой старенький Sedan несправедливо занижал мой статус, хотя был другом семьи на протяжении трёх поколений.

Девушка, отвоёванная на трассе, предпочитала Макса. И это разумно. Макс Гогенберг носил королевскую фамилию, обладал аристократическими манерами и артистическими маневрами. Из нас двоих он был больше принцем, чем я не был нищим!

Мы вошли в кафе. Марго скинула дождевик, и я заулыбался: она была прелестна, заслуживала кулачных боёв с применением трофейного оружия! Высокая, стройная, с безупречной фигурой и тонкими чертами лица.

Марго присела за столик, полистала меню и, коротко взглянув, решительно заявила:

– Салат с креветками и крепкий кофе.

Мы переглянулись: какова! В моей душе всё запело, повысилось настроение, и жизнь закрутилась веселее. Макс отреагировал кисло: кивнул в дальний угол и напомнил, что мы пришли поговорить. Угнездившись за столиком, я заворчал.

– Зачем такая конспирация?

– Какая конспирация! – возмутился Макс. – Ты нарушил все правила конспирации. Я тебя просил, чтобы никто ничего не знал. А ты что сделал? Ты устроил драку, засветился фингалом и захватил заложницу. Кто такая эта девица? Ты знаешь?

– Марго? – я оглянулся. – Она – никто! Она – случайность!

– Даже случайность не бывает случайной.

Я заёрзал на стуле.

– Чего ты боишься?

– Не боюсь, а опасаюсь, – назидательным тоном произнёс Макс, нацепил очки и углубился в меню.

Читал он долго и вдумчиво. Изучал состав блюд, их калорийность и стоимость в граммах. Покончив с чтением, захлопнул меню, наклонился через весь стол и шёпотом прогнусавил:

– Мне угрожает опасность!

– Тебя хотят убить?

Макс позеленел. Мне сделалось неловко, но тут появился официант, и неловкость сама собой рассосалась. Подали куриные маффины, шпинатную закуску с грецкими орехами и яйцо пашот. Макс сделал правильный выбор, когда выбрал кафе в девять часов утра на тридцатом первом километре от МКАД. Здесь тихо, уютно, хорошая кухня и красивая девочка. Я отсканировал свекольные, живописно всклоченные волосы, бежевый обтягивающий свитер и прямую линию плеч. Задержал взгляд на груди. Высокий бюст и тонкая талия взывали к шевелению самых сокровенных мужских чувств.