Мы все изнемогаем от жары и голода. Хотелось смыть липкий смешанный с пылью пот, надеть свою чистую пижаму, через открытую форточку вдохнуть осенний московский воздух, затем – много чая, каши с хрустящим хлебом и, наконец – кровать. Некоторое время молчим, растянувшись на песке. Рядом со мной, в образовавшийся в песке лаз, цепочкой потянулись красные жучки, напоминающие клопов-солдатиков. Возвращаются к ночи, никого не трогая, – пусть. Я лежу, подложив руку под голову, глаза слипаются. Шишка на голове пульсирует и щиплет от пота.

– Около трех месяцев назад Атику посетил правитель Крепта, – полусонным голосом продолжает вещание Виталик, теперь он лежит на спине, подложив обе руки под голову, глаза закрыты, – небольшое государство, расположенное на северном материке Дзело. Инициатором данного визита выступил хранитель печати Салим. Держал он это до последнего в секрете от глав семей, чем очень рассердил последних. Между прочим, – Виталик тихо смеется, – наше сегодняшнее положение прямое следствие этого обстоятельства.

Рынок совсем затих, по низу потянуло прохладой с моря, в палатке стало темно, только голос Виталика:

– Есть у Атики исторические враги винары. На протяжении тысячелетия длятся непрекращающиеся войны и раздоры. То винары хотят покорить Атику, жемчужину Дзело, то Атика – разбить винаров и простереть Атику от моря до моря. За все время едва наберется пара сотен мирных лет. Были разные времена, но из любого конфликта стороны выходили потрепанными, обложенными контрибуциями, но каждый раз не покорённые.

Теперь исход конфликта не предопределён. Винары, в отличии от богатой и плодородной Атики, вынуждены были делать чуть больше, думать чуть быстрее, кидать чуть дальше. Это едва заметное «чуть», помноженное на тысячелетие, в итоге привело к прогрессу. Прогрессу государственной системы в целом и науки винаров. Паровые двигатели, нарезные ружья с кремневым замком, полевая артиллерия с нарезными казнозарядными орудиями, регулярная армия – прогресс относительно не только Атики, но и всех стран на Дзело.

Умело используя политические, экономические, а где это необходимо и военные меры, винары поставили остальные государства южного материка чуть ли не в вассальную зависимость. Созданные ими союзы, заявленные как военно-торговые объединения взаимовыгодного сотрудничества, по сути, обслуживают только винаров, полностью подчиняясь их воле. С Атикой винары не хотели никаких союзов и не требовали её подчинения, как от других. От неё требовалось только одно – Атика должна была просто исчезнуть.

Около полугода назад посольский дом винаров в полном составе покинул Атику, якобы на празднование Айфы – религиозного праздника винаров. Позже, через месяц, из Винарии в Атику неожиданно вернулись атикийские послы, точнее, только их головы. С этого момента появление огромной объединенной армии Винарии и их вассалов у стен Атики стало вопросом времени.

Главы семей считают, что с винарами можно договориться, чем сейчас и занимаются, причём, в тайне друг от друга, пытаясь выторговать побольше для себя за счет остальных. Салим же считает, что Древет, правитель Винарии, не упустит возможность уничтожить Атику раз и навсегда, осуществив многовековую мечту всех правителей Винарии, так что все переговоры с главами – только видимость и стремление раскачать ситуацию изнутри.

В палатке все ещё душно. Откинув парусину, Сава запускает морской воздух. Снаружи сумерки. Торговец медью, звеня ключами, закрывает ставни своей лавки, оглядывается, пытаясь высмотреть, что происходит внутри нашей палатки, но уже ничего не разглядеть.

– И так, – продолжает Виталик, – Салим, в поисках выхода из сложившейся ситуации, разработал план. Как я уже говорил, Крепт это небольшое государство на северном материке. Долгие снежные зимы, но теплые люди. Конечно, участие или неучастие крептов не будет переломным моментом приближающейся войны, в первую очередь, в силу их удаленности и немногочисленности, хотя помощь лучников и стрельцов, которыми так славятся крепты, была бы как нельзя кстати. Они, в своих расшитых золотом синих камзолах, способны поражать живую силу противника на дистанции до трехсот метров. Но план Салима не только в лучниках, даже совсем не в лучниках Крепта. Во-первых, на территории Крепта водится редкий пушной зверек, что-то вроде нашего соболя, мех которого ценится на Дзело. Но больше всего этот мех ценят волхи, помните, племя скотоводов на западе?

– Которые примечательные…, – подает голос Сава.

– Они самые, – подтверждает Виталик, – волхи ценят этот мех больше всего на свете. Но примечательны они, конечно, не только этим, а, в первую очередь, своими размерами: огромным ростом и большой мышечной массой, которая образуется только у мужской части в силу определенных генных изменений. Суда по всему, это как блокировка белка миостатина у бельгийских голубых коров. И, кроме того, они воины, отличные мечники и наездники. Уникальные мечи делают для них сарты, соседское племя ремесленников, а мощные лошади, способные покорять скалы, словно горные козлы, выведены ими самими, не зря же – скотоводы.

– И много их? – Сава стоит у входа в палатку и смотрит на небо.

– На самостоятельную армию не хватит, но они одним мощным ударом могут пробить глубокие бреши во флангах наступающей на Атику армии, молниеносно отступить в горы и из надёжных укрытий истреблять тех, кто рискнет за ними последовать, затем неоднократно повторять этот маневр. Это, несомненно, заставит Древета отвлечь крупные силы для блокировки волхов в горах.

– Понятно, значит этот Салим хочет купить волхов за мех, который он планирует получить от крептов.

– Волхи, в свою очередь, в лице своего вождя Торкапра, намерены воспользоваться моментом и выторговать в данной ситуации максимальные преференции. И это не только мех, хотя он и главное. Волхи более благосклонны к атиканцам – добрые соседи, но, если выгода будет в нейтралитете или, ещё хуже, в союзе с винарами, волхи выберут выгоду. Ко всему прочему, волхи – главные поставщики наемников на всем южном континенте.

– Да, так себе народец, – подытоживает Сава.

– Как в прочем и все остальные, – парирует Виталик, – ну, и во-вторых, Салим хочет, чтобы переговоры с волхами вели крепты.

– Понятно, – Семен Львович не спит, – значит Салим решил в тайне от глав семей выйти на крептов и реализовать сделку с волхами от имени Бахтии.

– Салим предварительно закидывал удочки, но у глав свое мнение, – наше участие оживляет повествование Виталика, – вести Салиму самостоятельную игру, даже прикрываясь именем Бахтии, опасно, а главное – не на что: все золото в распоряжении глав семей

– Как же он хочет купить ценный мех у крептов?

– За золото, но заплатить потом. После победы над винарами устыженные главы семей, либо добровольно выплатят все долги, либо волхи закроют все вопросы с главами, либо с крептами. А в случае поражения, что более прогнозируемо, требовать оплату будет не с кого.

– И каким же образом он собрался завлечь крептов в эту авантюру? – я тоже подаю голос, в подтверждении того, что не сплю.

– Любовь. Ну как без неё…, – вздыхает Виталик, – Салим сделал ставку на личное отношение Даримира, правителя Крепта, к Бахтии. Ещё молодым человеком, прибыв со своим отцом в Атику, Даримир увидел Бахтию, тогда ещё юную дочь своего божественного отца, и влюбился в неё без памяти. Долгие годы осыпал Бахтию подарками и любовными письмами, которые Бахтия принимала как должное и особого внимания на них не обращала. Но не Салим. Он, узнав о любви Даримира, решил держать его на крючке. В тайне от Бахтии поддерживал от её имени переписку с правителем Крепта. Делал он это искусно, так чтобы и не подавать сколько-нибудь серьёзных надежд, но и не дать лёгкими намёками, тенью надежд потухнуть любовному огню в груди Даримира. И, как оказалось, не зря, пришло время использовать и этот козырь.

– Мне прямо-таки нравится этот Салим! – Семен Львович, хлопнул несколько раз в ладоши.