До тира добирались на трамвае. Чем ближе подъезжали, тем становилось страшнее. Пыталась шутить с коллегой. Хотя непросто. Володя, ведущий инженер, очень серьёзный семейный человек.

– Что будешь делать в отгул?

– То-сё… С женой по хозяйству… А ты?

– Буду спать! Целый день! – не посвящать же его в свои романтичные планы!

Наконец, доехали до завода. Спустились в сырой подвал. Открыли железную дверь и оказались в тире.

Тут мне стало совсем не по себе. Слабое освещение. Гул и… мужики.

Куда я попала? Зачем? Я ведь даже в глаза винтовки не видела! Засмеют! Доложат начальнику. Позор! Впрочем, обратной дороги нет! И я пошла регистрироваться у инструктора.

– Ух! Моя очередь третья! Успею! – я попросила Володю показать, как правильно держать винтовку и куда целиться.

– Наташка, да ты авантюристка! – опешил Володя.

– У всех всё когда-нибудь бывает в первый раз. Чему быть, того не миновать!

Как стреляла, не помню. Помню, как объявили результаты моей стрельбы: «Зелёная шапочка, три попадания в девятку, два попадания в десятку».

– Наташка, ты не авантюристка, ты – снайперша! – воскликнул Владимир.

– Просто учитель хороший попался.

Так зелёная шапочка принесла мне удачу.

У каждого из нас есть какие-то тёплые и добрые воспоминания из детства. Эти воспоминания позволяют хотя бы на мгновение почувствовать себя ребёнком, вернуться в яркий мир с фантазиями и непосредственностью. В мир, где были живы и здоровы наши родные и близкие.

Вот и меня каждый раз, когда прохожу мимо рядов, где торгуют корюшкой, накрывает щемящей волной воспоминаний. В Ленинграде весна, а значит в магазинах, на рынках, на улицах, у метро торгуют корюшкой. «На Фонтанке треснул лёд – в гости корюшка идёт!» – зазывают продавцы на улице.

Огуречный запах наполняет воздух, пройти мимо прилавка сложно. В моей семье корюшку любили и жарили часто. Помню, мама использовала для жарки самую большую чугунную сковородку в доме, и всё равно корюшка съедалась на ура!

Мама любила говорить: «От горюшка спасёт нас корюшка». Она была ребёнком блокады и часто вспоминала, что в послевоенные годы корюшка помогла ленинградцам пережить трудное время.

С корюшкой меня связывают трогательные воспоминания из школьной жизни.

Как-то весной я долго болела. Тогда не было смартфонов, стационарные телефоны в квартирах были далеко не у всех, и я очень скучала по своему классу – седьмому «Г».

Наш класс многие учителя ругали, мы срывали уроки, успеваемость мягко говоря, была не блестящей. Многие говорили: «Что с них взять, класс на букву «Г».

Но мы были очень дружны. Своих всегда защищали, не бросали в беде. В школе были уроки труда. Мальчишки мастерили полочки, шкатулки и даже табуретки. Девчонки учились шить и готовить.

И вот сижу я дома, хожу из угла в угол. Температура уже нормальная, но гулять доктор не разрешает. Читать не хочется, рисовать не хочется, хочется на улицу к ребятам. Смотрю на часы: четырнадцать часов сорок минут, шестой урок закончился. Только подумала и раздался звонок в дверь. Пришли навестить мои одноклассницы и не с пустыми руками. Это надо было до такого додуматься – уговорить учителя пожарить на уроке домоводства корюшку! Её поймал папа Ольги Московской. А Ольга, добрая душа, притащила её в школу.

Аромат той корюшки помню и сейчас.

Ко всем привилегиям корюшки, как рыбы-кормилицы, рыбы-огурца, и одного из главных символов Ленинграда – Санкт-Петербурга, добавляю ещё одну, для меня самую важную: корюшка – рыба из детства.

Мы с мамой идем по Любашинскому проспекту в игрушечный магазин. Проходим мимо деревянных построек.

– Почему вокруг каменные дома, а здесь дома из дерева?

– Их скоро снесут, и мы увидим, что будет на этом месте, – отвечает мама. Мне семь лет.

Вдоль Любашинского проспекта – новый парк. В его центре – квадратный бассейн. Для меня он кажется мелким, но младшему брату нравится в нём купаться. В центре сада – два небольших холма. Зимой здесь любимое место катания на санках детей из ближайших дворов. Мне двенадцать лет.

Сын пошёл в первый класс. Сад преобразился: много зелени, удобные скамейки. Каждое утро я бегаю по его дорожкам, а днём сын катается здесь на велосипеде. По аллеям сада гуляет и мама со своими подружками. Мне тридцать лет.

Сейчас мне пятьдесят восемь. Двадцать лет как нет мамы. Вырос сын. Родился внук. Я по–прежнему гуляю по парку. Раньше в саду было много сирени, которая всегда цвела на мой день рождения. Маленькие синие ели, под которыми мы с сынишкой любили укрываться от дождя, сейчас стали могучими: мне они очень дороги, так как навевают воспоминания о прошлом. Любимое дерево в саду – каштан. Летом под ним всегда тень: можно лежать на траве с хорошей книжкой.

Парк выглядит по-разному в зависимости от времени суток. Рано утром через него спешат на работу взрослые, мамы ведут малышей в садики. Чуть позже проносятся школьники. Гуляют в саду и собачники, к которым отношу себя и я. Вечером сад меняется. Словно засыпает. Не слышно детских голосов, только влюблённые парочки, спортсмены, да собачники. Преображается сад и в дни праздничных гуляний. Повсюду музыка, выступают артисты, продаются сладости и игрушки.

2019 год – особенный для нашего сада. Двадцать лет чаша бассейна была заброшенной и неухоженной, но этой весной она обрела вторую жизнь. После опроса петербуржцев фонтан в Любашинском саду выиграл право на строительство. По-другому и быть не могло: ведь это желание многих жителей нашего района. И моё, конечно!

В начале мая прибыли рабочие. Каждое утро, прогуливаясь с собаками, мы наблюдали за ходом строительства, фотографировали, разговаривали с мастерами. Запуск фонтана хотели приурочить к началу учебного года. Но получилось чуть раньше двадцать четвёртого августа, в день рождения моего мужа. Вот такой подарок для нашей семьи. В гости приехал сын, и мы с ним были на открытии фонтана.

Наш фонтан уникален: над чашей бассейна проложен пешеходный мостик. По нему проходишь в самый центр – беседку. В ней можно посидеть на скамеечке, полюбоваться фонтаном, дотронуться до ангелочка и загадать желание. Особенно красив фонтан в вечернее время. Художественная подсветка превращает фонтан в сказку. Подобного в Санкт-Петербурге больше нет.

Я вновь и вновь прихожу в Любашинский сад и мечтаю, как буду гулять по аллеям с внуком. Несмотря на все перемены в жизни, не хочу менять место встречи, которое стало для меня родным.

Мир таков, каковы его созерцатели.

Марк Твен.

У каждого из нас своё восприятие окружающего мира. С этим фактом не поспоришь. Возьмём, например, осенний листопад. Каким видят его люди?

Возможно, таким? Выхожу на улицу и первую, кого вижу, это наш дворник Мария Ивановна. Приветствую её. Обычно она улыбается в ответ, но сегодня сосредоточена на уборке. О чём она думает?

Может быть, о том, что опять наступила осень, а значит, нужно будет сгребать в кучи палую листву, вызывать уборочные машины, да и после их уборки приводить двор в порядок. А ведь ей уже за семьдесят, и пора подумать об отдыхе. Из-за работы встает рано. В любую погоду: снег, дождь, сильный ветер, метель и вьюгу, – трудится Мария Ивановна на улице. Сочувствую ей.

А тем временем листопад продолжается. Под ногами шуршат листья. И в шорохе листвы будто слышу чей-то шёпот. Вспоминаю школьные годы, когда на уроках труда всем классом убирали листья в школьном саду. Тогда грабли казались тяжёлыми, а кучи из листьев – громадными. Мальчишки толкали девчонок в эти кучи, мы визжали, хотя нам нравилось валяться в осенней листве. И сейчас, как в детстве, ощущаю запах палой листвы. Он особенный, непередаваемый.

Навстречу идёт молодая мама с коляской. О чём она думает? Возможно, эта осень первая для её малыша? Женщина улыбается, её малыш тянется к листочкам и что-то лепечет на своём языке. Мама протягивает ему кленовый листочек, он в ответ гулит, лучась счастьем, сам того не ведая. Я смотрю на них и радуюсь осеннему дню, который, несмотря на отсутствие солнца, кажется волшебным.