– Письмо написано на русском языке? – уточнил инспектор.

– Да, – ответил помощник.

– Оно написано от руки?

– Нет, напечатано на пишущей машинке.

– Письмо написано грамотным языком?

– Да, – ответил помощник посла слегка удивленно. – Действительно… Это очень грамотно написанное письмо. Практически без ошибок. В самом деле… Такое впечатление, будто его писал русский человек.

– Или тот, кто хорошо знает русский язык, – уточнил инспектор.

– Может, и так, – согласился помощник посла.

– Вы говорите, что письмо подписано именем Кассаб? – спросил инспектор.

– Именно так.

– Значит, Кассаб… – в задумчивости произнес инспектор. – Что ж…

– Вам знакомо это имя? – спросил помощник посла.

– Да, – ответил инспектор. – Тот, кто возглавляет преступную организацию «Орлы пустыни», называет себя Кассабом. Возможно, это он и есть.

– Значит, все-таки «Орлы пустыни»? – произнес помощник посла.

– Пока в точности я этого не знаю, – ответил инспектор. – Предполагать – еще не означает знать.

– И что вы намерены делать? – спросил помощник посла, хотя, собственно, он мог бы и не задавать этого вопроса, потому что ответ на него был очевиден.

– Искать, – коротко ответил Мансур.

– Держите нас в курсе ваших поисков, – сказал инспектор. – Мы, соответственно, также будем делиться с вами новой информацией, если таковая у нас появится.

Закончив беседу с представителем посольства, Мансур сразу же приступил к опросу охранников, несших дежурство у посольства минувшей ночью. Логика Мансура была проста и очевидна. Он прекрасно понимал, что само по себе письмо не могло появиться на посольском крыльце. Вряд ли также на территорию посольства могли проникнуть посторонние люди, чтобы подбросить письмо. Скорее всего, это сделал кто-то из охранников. А это, в свою очередь, означало, что охранник, подбросивший письмо, связан с террористами. Из чего само собою вытекало, что, установив личность охранника-злоумышленника, через него можно выйти и на след тех, кто поручил ему подбросить письмо. То есть на след «Орлов пустыни».

В том, что и похищение людей двумя днями раньше, и подброшенное письмо – дело рук именно «Орлов пустыни», Мансур почти не сомневался. Во-первых, подпись под письмом – Кассаб. Так называл себя тот, кто возглавлял эту террористическую организацию. Вряд ли кто-нибудь другой стал бы подписываться этим именем. Такого самоуправства реальный Кассаб не потерпел бы – ведь это означало бы, что некий псевдо-Кассаб таким образом подставил настоящего Кассаба. Кто бы стал рисковать себе на беду?

Во-вторых, в письме содержались вполне конкретные политические требования. Именно политические, а не какие-то иные. Никакого намека на выкуп, лишь политика! В настоящий момент Мансур знал лишь одну действовавшую в Ливане террористическую группировку, что называется, кормившуюся от политики. Это – «Орлы пустыни». Именно они, и никто другой.

Этих двух обстоятельств вполне хватало, чтобы прийти к однозначному выводу: и похищение людей, и письмо – дело рук именно «Орлов пустыни». Вернее, даже тех сил, которые стоят за их спинами и которые используют «Орлов» в качестве политического инструмента. Кто эти силы, того инспектор Мансур в доподлинности не знал, хотя и догадывался. Зато он в точности знал и понимал другое – эти силы ему не по зубам. Он был всего лишь полицейским инспектором. Он был честным полицейским инспектором, а это означало, что за его спиной нет никакой силы, у него нет никакой поддержки и рассчитывать он может только на самого себя. А ему одному с такой силой не справиться. Объявив открытую войну этой силе, он тем самым подпишет себе смертный приговор. Ну, или в лучшем случае ему грозит отставка.

И тем не менее надо было что-то делать. Хотя бы допросить охранников, дежуривших ночью у посольства. А уж дальше будет видно.

Но как он ни старался, выведать у охранников так ничего и не смог. Все охранники в один голос утверждали, что никого постороннего и подозрительного ночью они не заметили и сами они ни о каком письме понятия не имеют. То есть никто из них письмо на крыльцо не подбрасывал. Возможно, по мнению охранников, кто-то таинственный и чрезвычайно ловкий ночью проник на территорию посольства, оставил письмо и так же ловко и незаметно покинул территорию посольства. Наверное, этого таинственного субъекта охранники, при всей их бдительности, не заметили и за это готовы понести наказание. Но только лишь за это, и больше – ни за что. Ни в какой преступный сговор они ни с кем не вступали и знать не знают никаких террористов.

Уверения охранников были настолько искренними, что Мансур в конце концов им поверил. Кто его знает, может, и вправду кто-то незримо и неслышно ночью проник на охраняемую территорию, оставил письмо и точно таким же способом выбрался обратно. Но если это и вправду так, то это означало лишь одно: никакой зацепки Мансур не обнаружил и ни на какой след он также не напал. Он окончательно уперся в тупик и не видел из него никакого выхода.

Пока инспектор Мансур беседовал с помощником посла, затем опрашивал охранников, затем предавался безрадостным и бесперспективным выводам, посол беседовал с представителем резидентуры КГБ, действовавшей в Бейруте. Он рассказал ему все об обстоятельствах, при которых было обнаружено письмо, ответил на сопутствующие вопросы и удалился. Больше он ничем не мог помочь сотрудникам КГБ.

Оставшись в одиночестве, представитель резидентуры первым делом тщательно изучил письмо. Вначале он осмотрел конверт, даже для чего-то проверил его на свет, а вдобавок еще и понюхал, затем долго всматривался в краткую надпись на конверте и многозначительно хмыкал. Затем принялся изучать содержание письма.

Потом разведчик аккуратно положил письмо в папку и удалился. А спустя примерно полчаса он показывал письмо уже самому резиденту. Помимо резидента в помещении присутствовали еще два человека – сотрудники резидентуры. Словом, ввиду важности момента собрался весь личный состав резидентуры.

И резидент, и оба сотрудника по очереди знакомились с содержанием письма.

Далее первый разведчик в подробностях доложил о недавнем разговоре с послом. Доклад был выслушан с вниманием, уточняющих вопросов почти не было задано, резидент лишь спросил:

– Власти уже приступили к расследованию?

– Да, – ответил разведчик.

– Все тот же инспектор Мансур? – уточнил резидент.

– Да, он.

– Думаете, он что-нибудь раскопает? – спросил резидент сразу у всех своих помощников.

– Наверно, – ответил один из помощников. – Парень – въедливый и честный. Что-нибудь да зацепит. А только… пользы нам от этого будет немного. Самое большее, на что мы можем рассчитывать в данном случае, – так это лишнее подтверждение того, что ко всем этим безобразиям причастны хорошо знакомые нам лица.

– Вы говорите об «Орлах пустыни»? – уточнил резидент.

– О них, – вздохнул помощник. – Да вот только, скорее всего, это будут самые общие сведения, о которых нам известно и без ливанской полиции. То есть никаких конкретных имен, явок, паролей и прочего. А так – вообще…

– Что ж, поглядим, – не согласился резидент. – Может быть, на этот раз… – Он не договорил, в его голосе слышалось сомнение.

– Да и не рискнет этот Мансур копать слишком глубоко, – высказал мнение другой помощник. – Парень он неглупый и понимает, чем это для него может закончиться. Да, конечно, он может обратиться за помощью, но к кому? А вдруг тот, к кому он обратится, будет связан с «Орлами», а хуже того – с теми, кто маячит за их спинами и дергает их, как марионеток, за веревочки? Мансур это прекрасно понимает, а потому и не обратится ни к кому за помощью. Будет действовать в одиночку. А один много ли наработаешь?

– Надо бы парню как-нибудь помочь, – вздохнул третий помощник резидента. – Пропадет он без помощи…

– У вас есть конкретное предложение? – глянул на помощника резидент.

– Может, и есть… – уклончиво ответил тот.