– У вас все? – спросил посол.

– Почти, – взглянул на посла инспектор. – Есть лишь одна небольшая просьба…

– Я вас слушаю, – сказал посол, с трудом сдерживаясь, чтобы не поморщиться. У него жутко болела голова, и все, чего он сейчас желал, – это остаться одному. Хотя бы на несколько минут…

– Если вам станут известны какие-то новые сведения о ваших людях или их похитителях, прошу вас сообщить их нам, – сказал инспектор. – Ваша беда – и наша беда, так что таиться здесь бессмысленно и неразумно.

– Сообщим, – сказал посол. – И то же самое я прошу сделать и вас.

– Непременно, – кивнул инспектор. – А пока всего вам наилучшего. Постарайтесь не волноваться. Мы найдем ваших людей живыми. Думаю, не для того их похищали, чтобы с ними расправиться. Расправиться было бы проще на месте – в посольстве или в городе. Но их похитили. Значит, не для того, чтобы убить.

– А для чего же, по-вашему? – спросил посол.

– Ну, скажем, для того, чтобы использовать их в качестве… – здесь инспектор замялся, подбирая наиболее удачное слово, – в качестве политического инструмента. То есть чтобы что-то выторговать для себя в обмен на их жизни.

– Для себя? – Посол невольно усмехнулся, и инспектор, конечно же, заметил эту усмешку.

– Я не совсем точно выразился, – поправился он. – Разумеется, не для себя. Они – обыкновенные разбойники. А какова цель всех разбойников на свете? Нажива. Для чего разбойникам политика? Но – за «Орлами пустыни», по нашим сведениям, стоят некие политические силы. Враждебные политические силы. Они – враги и Ливану, и вашей стране. И эти силы наняли в качестве политического инструмента «Орлов пустыни». Так что похитители действуют не в своих интересах, а в интересах тех, кто скрывается за их спинами. Конечно, не без выгоды для себя, но это уже не так и важно. Вот такой получается расклад.

– И что же, вы знаете тех, кто скрывается за спинами «Орлов»? – спросил посол.

– Думаю, вы их знаете гораздо лучше, чем я, – усмехнулся Мансур. – Так сказать, по роду вашей деятельности…

С тем инспектор и откланялся. Оставшись один, посол подошел к окну. Голова болела невыносимо, однако же ни о каком покое не могло быть и речи. Какой уж тут покой? Тут надо думать, надо находить пути и способы, чтобы вызволить похищенных людей из беды. Но вместе с тем, что мог сделать посол? Как он мог найти похищенных? Он не сыщик, он дипломат. Конечно, он по дипломатической линии будет делать все возможное, чтобы спасти похищенных людей. Но все же – главную роль в случившейся беде играл не он, а другие. Например, этот вечно усмехающийся полицейский инспектор.

Да, инспектор… Похоже, он был прав в своих рассуждениях. Действительно, не для того террористы похитили шестерых людей из посольства, чтобы тотчас же с ними расправиться. А следовательно, нужно ожидать от похитителей каких-то дополнительных действий. Скажем, политических заявлений и требований. Возможен был и другой вариант – никаких политических требований они не выдвинут, а потребуют выкуп. Так-то оно так, однако же для этого совсем не обязательно было похищать сотрудников посольства, можно было похитить и кого-то другого. Но с другой стороны – за сотрудников посольства, в принципе, можно потребовать выкуп гораздо больший, чем, допустим, за похищенных сотрудников торговой миссии или, скажем, советских моряков. Так отчего бы этим «Орлам» и не рискнуть? Да, конечно, дело опасное, можно даже сказать и так – опасное и чреватое дополнительными проблемами, потому что похищение сотрудников посольства – это, как ни крути, а политический акт, ну да что же с того? На то эти «Орлы» и разбойники, чтобы рисковать.

Посол тяжело вздохнул и отошел от окна. Ему очень хотелось связаться с резидентурой КГБ и спросить, нет ли чего-то нового в деле похищения людей – ведь не может же резидентура оставаться безучастной в таком неслыханном деле! Но он понимал, что резидентура и сама, будь у нее такие сведения, связалась бы с ним. А коль не связывается, значит, сообщить ей покамест нечего.

И все, что оставалось послу, это надеяться и ждать. А еще – унять как-нибудь невыносимую головную боль.

Тем временем инспектор Мансур развернул энергичную деятельность. Он принялся за охранников советского посольства, и это было и резонно, и логично. Сейчас именно эти семь ливанских полицейских были для Мансура главными подозреваемыми. Ведь и в самом деле – как это так? Эти семеро были вооружены, они должны были бдительно охранять посольство, но отчего-то случилось так, что похитители въехали на территорию посольства практически беспрепятственно. Спрашивается, где были в это время полицейские-охранники, почему они не остановили похитителей, почему даже ни разу не выстрелили? В чем тут было дело? Уж не в сговоре ли они были с похитителями? А если так, то, следовательно, они похитителей знают. Ну а если знают, то вот же он – желанный для любого сыщика след!

Перво-наперво Мансур заменил охрану при посольстве. Вверенной ему властью он затребовал в качестве охранников других полицейских, а прежних погрузил в машину и поехал вместе с ними в городское полицейское управление – разбираться.

Однако же разобраться оказалось не так-то и просто. Полицейские практически единогласно утверждали, что дело обстояло следующим образом: все они бдительно несли службу на своем посту, и вдруг к ним подъехали несколько машин с вооруженными людьми. Эти люди выскочили из машин, подбежали к охранникам и направили на них оружие. Вооруженных людей было много, а их, полицейских, всего семь человек. О каком сопротивлении тут могла идти речь? Нет, двое полицейских все же пытались оказать сопротивление, но неизвестные люди с оружием мигом их обезвредили: убить не убили, а просто лишили их сознания. А у остальных отобрали оружие и велели им разбегаться. Да, конечно, полицейские прекрасно понимают, что теперь их, наверно, уволят с работы, но с другой стороны – собственная жизнь дороже.

Выслушав пятерых полицейских, которые, по их словам, отдали оружие напавшим на них людям и сбежали со своего поста, инспектор Мансур принялся допрашивать двух оставшихся охранников – тех, которых якобы лишили сознания при попытке оказать сопротивление налетчикам. Перво-наперво инспектор с помощью врача освидетельствовал их раны, из-за которых эти двое якобы потеряли сознание. И врач, и сам инспектор с сомнением отнеслись к синякам и ссадинам, которые были обнаружены на телах полицейских.

– Вы как хотите, – отведя инспектора в сторону, сказал врач, – а я сомневаюсь.

– В чем именно? – спросил инспектор.

– В том, что из-за этих ссадин можно потерять сознание, – пояснил врач. – Хотя бы на несколько минут. Ссадины пустяковые. Тут даже ребенок и тот останется на ногах. А эти двое – здоровые, взрослые люди…

– Я и сам думаю так же, – сказал инспектор. – Навидался я всяких ран… так что кое-что в них понимаю. Значит, по-вашему, они симулировали, что находились в беспамятстве?

– А вот в этом вы уж разбирайтесь сами, – доктор хмыкнул и покрутил головой. – Мое дело – дать медицинское заключение. Я его дал. Повторю: малозначительные это раны. Можно сказать, ссадины, а не раны.

После таких слов доктора инспектор подступил к двум охранникам, что называется, вплотную. Вначале они оба упорствовали, но когда Мансур пригрозил им военным судом и возможным расстрелом, один из них сломался и рассказал правду. Может быть, и не всю, а лишь ее часть, но инспектору хватило и этой части, чтобы представить общую картину происшедшего.

Эти двое охранников были из числа тех, кого поставили на пост у советского посольства лишь недавно, а именно после того, как советский посол затребовал дополнительную охрану. Оказалось, что это были не сами по себе охранники, оба они были связаны с террористами. Именно террористы и велели им попроситься на пост у советского посольства.

– Зачем? – спросил Мансур.

– Они мне ничего не объяснили, – ответил на это охранник. – Сказали лишь, чтобы я был наготове. То же самое, думаю, они сказали и второму охраннику.