– Я уже сделал свой выбор, – на ухо мне проговорил Рэй и щекотно провёл кончиками пальцев по спине. – Так что тётушка?
– Ализарда Данвел. Они с мамой были сёстрами по отцу, матери у них разные. Повторно дед женился несчастливо: молодая жена всего через несколько лет сбежала от него с любовником, а дочку оставила. Дед такой поступок…кхм… переживал долго и сложно. Ализардой занимались моя мама и старенькая няня, после замужества мама забрала Лиз к себе. Несмотря на большую разницу в возрасте, они очень хорошо ладили, а позже, когда родилась я, Лиз помогала растить меня.
Рэй слушал, прикрыв глаза, с мягкой улыбкой на расслабленном лице.
– Наследство тёте досталось совсем незначительное. Тот замок, где я живу – самая большая ценность, если закрыть глаза на то, что строение на треть разрушено от старости и отсутствия должного ухода. Дед ещё в молодости уехал из Бейгора в столицу. А, ещё столичный особняк: мама, выйдя замуж, от своей доли отказалась в пользу Лиз.
– Это – незначительное? – приоткрыл один глаз Райдер.
– Как тебе сказать, – нахмурилась я. – Деньги в качестве приданого в случае замужества тёти собирался давать мой папа. – А с замужеством у тёти не задалось.
– Почему?
Я вздохнула. Я очень мало знала об этом: в то время слишком мала была, а после Лиз не любила об этом упоминать, просто вычеркнула из памяти и жила дальше.
– Она была очень юной, когда её неопытностью и доверчивостью воспользовался один… не самый честный и благородный дэйн. Поиграл и бросил, ни о какой свадьбе, разумеется, и не думал. Мама очень переживала, что не уберегла, Лиз… оправилась со временем. Она всегда была жизнерадостной, умела и умеет находить в жизни светлые стороны. Но тот скандал сыграл свою роль: достойных предложений тётя больше не получала. Сейчас она говорит, что в свободе взрослой женщины есть свои плюсы. Папе та история не нравилась, какие-то разногласия у него с Ализардой были: всё же, как ни крути, тот позор частично пал и на его имя. Я… Я никогда её не винила и не осуждала.
Рэй открыл глаза, очень внимательные на расслабленном лице. На минуту задумался, после чего осторожно спросил:
– Хорошо, раз у вас такие великолепные отношения: как твоя тётя допустила хотя бы твоё замужество? Не говоря об остальном?
– А что она могла сделать? – всплеснула руками я. – Она жила не со мной, а Верген угрожал, что если я буду слишком откровенничать и жаловаться, он прекратит наши с ней встречи. Я и не жаловалась… первое время. К тому же, пока он был опекуном, его поведение было иным, плакаться я могла только на одиночество, но я понимала всю необходимость такого образа жизни. Жить-то хотелось!
Райдер выразительно вздохнул, челюсти сжались.
– Всё больше мечтаю свернуть твоему благоверному шею. Благородной дэйне Данвел сочувствую. Ладно. Не муж, не тётя. Тогда кто?..
Глава 34.2
Этот вопрос теперь не давал покоя и мне. Я не знала, с кем водит знакомства Верген и, даже если и видела мага в дни приезда в Риагат – ничего об этом не помнила!
– Вычислим мы этого менталиста, – пообещал Рэй. – Лишь бы его в замке не было, среди твоих слуг.
– Очень сомневаюсь, – ответила я, но нотки сомнения предательски прокрались в голос. – Это ценная магия. Не слышала я, чтобы маги с таким даром среди простой прислуги числились. Менталистов обучают и обязательно регистрируют, и положение они занимают высокое.
– Согласен, – скупо кивнул Райдер. – Но, кем бы он ни был, тебе он теперь не опасен. Та защита, что я поставил на тебя недавно – от ментальной магии. Не спрашивай, почему. Как под руку толкнули. А я ещё с войны привык доверять своей интуиции.
Я во все глаза смотрела на этого невозможного человека. Рэй же будто задался целью изумить меня сверх всякой меры. Нацепив на лицо плутоватую улыбку, он добавил:
– И чары эти никто не увидит. Я такую защиту хорошо ставлю, никакой маг не почувствует, ни слабый, ни сильный. Так что хотя бы с момента их установки с твоим разумом всё в порядке, ласточка.
Бейгор едва натянувшейся нитью-паутинкой звал назад, а я всё смотрела на Рэя и не знала, что сказать.
– Почему? – наконец выдавила я. Голос от нахлынувших эмоций совсем сел.
– Да потому что я отлично прячу следы, если требуется, – без ложной скромности ухмыльнулся мой маг. – Или что – почему?
– Почему ты всё это делаешь? – прошептала я на грани слышимости.
– А. Так я же уже сказал. Потому что люблю тебя, девушка с секретами. И потому что намерен вытащить на свет все эти секреты, что мешают тебе жить. Мне так жаль, что ты столько времени не решалась рассказать мне: я мог вытащить тебя из этого ужасного места гораздо раньше! Но рад, что наконец-то узнал и вопрос твоего переезда – дело нескольких дней. Жду не дождусь. Скажи мне хотя бы… Дэри, скажи, что ты этого тоже хочешь? А то я, кажется, увлёкся и решил всё за тебя.
И Райдер сделал бровки домиком.
А я снова не могла вытолкнуть из перехваченного спазмом горла ответное признание, слова застревали комком.
– Очень хочу, – это я сумела озвучить. – Я ведь рассматривала Лордброк как чудесное местечко, куда хотела перебраться жить. Тогда ещё не знала, что ты есть.
Мой маг выдохнул очень довольно и ласково чмокнул меня в нос.
До того, как меня закрутило в жадную пустоту переноса, Райдер успел снабдить меня амулетом. Выглядел он как кулон без цепочки, изготовленный из отливающего синим металла.
– Держи при себе, пожалуйста, всё оставшееся время, пока ты не рядом. Хорошо? Это парный амулет. Вот, у меня будет похожий, – и на раскрытой ладони показал ещё один кулон с петелькой под шнур или цепочку.
– Для чего он? – я с интересом разглядывала переплетение плавных линий и россыпь маленьких прозрачных камней, гладких, без единой грани.
– На самом деле больше для моего спокойствия. Этот амулет позволит мне знать, что с тобой всё в порядке. Или, напротив, даст сигнал, если тебе будет угрожать опасность. В последнем случае мой амулет нагреется. Я один такой уже таскаю при себе: Сэлвер настаивает.
Так меня и утянуло в замок: на середине прощального поцелуя, с крепко зажатым кулоном в руке, взбудораженную, встревоженную и счастливую одновременно.
Следующим вечером Райдер снова ждал меня, на сей раз пообещав показать что-нибудь ещё, кроме своей спальни. Слова сопровождались поддразнивающим смешком.
Рене вернулся под утро, я к тому времени если не успокоилась, то хотя бы немного совладала с лицом, сумев спрятать глупую счастливую улыбку: меня любят. Обо мне готовы заботиться и взять на себя решение моих проблем, с которыми всё это время я сама справлялась неважно. Амулет нацепила на прочную цепочку и спрятала под одеждой. Он делился со мной ровным теплом и словно передавал привет от Рэя.
И всё же что это за ритуал такой или зелье, для которого Вергену тайно требовалась моя кровь, ради чего он дважды в год увозил меня из Бейгор-Хейла? Столько дорожных неудобств, такая трата времени ради одной капли, которую можно было без проблем взять и в замке! Я так и эдак ломала голову, но ответа не находила.
Рене отсыпался целое утро, проигнорировав завтрак и предложение обратиться человеком и поучаствовать в обсуждении последних новостей. Маленький сычик разевал хорошенький клювик, неприкрыто зевая, и сонно таращил большие глазищи. Я отстала, кое-как переключилась на бытовые хлопоты. Потом ушла в нежилое крыло и устроила себе тренировку: заставляла предметы двигаться по моему желанию. Выходило посредственно, но дважды мне удалось поднять в воздух старый стул со сломанной ножкой. Только управлять им не получилось: дар слушался плохо и как следует приложил ни в чём не повинный предмет мебели о каменную стену, разломав его окончательно и бесповоротно. Посчитав тренировку продуктивной, несмотря на сомнительный результат, я вернулась к себе, проверила, как там мой спящий красавец. Сычик чистил пёрышки и человеком становиться не торопился. У меня вдруг ёкнуло сердце: а вдруг магия Ильна дала сбой и Рене снова потерял возможность обращаться, и опять надо ждать мучительные пять-семь дней? Но на мой вопрос птиц, хотя и по-птичьи, но ответил отрицательно. Именно так я поняла его негромкое присвистывание и несильный щипок клювом за пальцы. Вот ведь!..
