Почему-то об отце было больше всего вопросов. Айлин не могла понять, почему их ей задают. Неужели за двести с небольшим лет из истории планеты исчезли данные о потере экспериментального межзвёздника с тремястами ведущими учёными на борту, под руководством адмирала космического флота?

Айлин кивнула на слова Шевцова и ответила:

– Я только переоденусь…

Всю дорогу они молчали. Она уже без прежнего интереса разглядывала в окно автомобиля проносящиеся вдоль дороги деревья. Шевцов включил радио.

– О, это же музыка! – оживилась Айлин. – Перед отлётом папа включил музыку и мы танцевали. Только она была не такая.

Шевцов удивлённо глянул через плечо но девушку:

– Там, откуда ты, не было музыки?

– Нет. Там, как оказалось, многого не было. Поэтому я понимаю папу: он лишился всего и долгие годы учился жить с тем, что есть. Он не смог привыкнуть. Он не смог быть счастливым, – на глаза девушки навернулись слёзы при упоминании об отце.

– Он, наверное, очень хороший, твой отец? – Шевцов протянул ей платок.

– Да. Самый лучший! И мне плохо, думая, что он застрял там навсегда.

Вскоре они въехали в ворота местной больницы, где у Айлин опять брали разные анализы.

– Нам разрешено побродить по острову. Если ты захочешь, – Шевцов встретил её на выходе.

– А не боишься, что я выпущу из глаз лазерные лучи и сожгу всем мозги?

– Вот я бы не шутил на твоём месте. Ты прекрасно знаешь, что нас слушают. Хочешь сидеть в бунгало безвылазно?

– Шучу, шучу, – подняла руки в примирительном жесте девушка. – Вы меня уже столько исследовали, что думаю, те, кто нас слушает, знают, что я – обычный человек, с таким же набором генов и цветом крови.

Шевцов взял девушку за руку и потащил через дорогу, в сторону местной кофейни.

***

Питкер мерил шагами узкое помещение: что-то среднее между больничной палатой и камерой заключения. Пошли четвёртые земные сутки с их прибытия, а Питкер не знал ничего о том, что стало с Нэйкой, со всеми, кто был в криосне. Тревога набатом била в груди, не позволяя расслабиться и поспать. По шестнадцать земных часов учёные и медики передавали его из рук в руки, как игрушку, ничего не отвечая на вопросы, не рассказывая о своих экспериментах. Пит чувствовал себя бессильным впервые в жизни. На Теонуриане он был, без малого, выпускником высшей школы, имел разряды по военной подготовке, навыки ближнего боя и обращения с оружием. Здесь же он лишь опытный образец, не имеющий права отказаться, не имеющий права проявить свою волю. Из отпущенных восьми часов для сна, Пит уже половину нервно вышагивал туда-обратно по своей "тюрьме".

Нэйка носит под сердцем ребенка. Он не переживёт, если что-то случится. Виноват будет он – ведь это он принял решение за них обоих лететь на этом корабле.

"Только всё же кто-то предал их: либо адмирал Бикар, отдавший приказ биону лететь на Землю, либо Айлин ввела данные сама, ведь почему-то она не была в криосне. Может, она каким-то образом что-то изменила в настройках? Почему её хотел убить командор? Может, поэтому? А тот парень? Может, он был из охраны командора? Но всё это так не похоже на Айлин! Когда же я смогу увидеть Нэйку?!"

Завтра он обязательно потребует ответа от того, что в штатском, по всему видно, что он здесь главный. На него оглядываются люди с оружием, с его молчаливого кивка учёные продолжают свои эксперименты. Их очень интересует работа обоих его сердец. А не получит ответа – не позволит и приблизиться к себе и ставить опыты. Питкер был измотан, расстроен, но приняв решение, улёгся на кровать у стены…

– Угомонился? – спросил один охранник другого за прозрачной стеной.

– Угу. Можно и нам вздремнуть.

– Как думаешь, что он натворил?

– А не наше то дело – сказано охранять, вот и охраняем, – он закинул ноги на рядом стоящий стул и надвинул пониже военную кепку, собираясь вздремнуть.

– Говорят, он – инопланетянин. Было же на днях в сети видео.

– Да ну, и ты веришь? – фыркнул первый. – Явно, не мы бы его охраняли.

И вообще – это фейк. В сети и не то гуляет…

За противоположной стеной группа медиков снимала показания с датчиков на кровати. Оба сердца пациента замедляли ритм. Мозговая деятельность снизилась. Он засыпал. Тонкие провода с маленькой круглой пластиной на конце протянулись к виску и затылку пришельца. На экране компьютера появились разноцветные пятна, а электроэнцефалограф начал передавать сигналы мозга в виде кривых. Всё как у людей: строение головного мозга, фазы сна.

Питкер забылся тревожным сном, в котором видел Нэйку не в привычном чёрном комбинезоне, а лёгком белом одеянии, не скрывавшем рук и ног ниже острых коленок, и вихрастого мальчугана, так похожего на неё, что заливисто смеялся, когда она его целовала.

– Как он? – спросил человек в штатском.

– Мы проецировали ему хорошие эмоции, – доктор не спускала глаз с экрана компьютера, – и ему приснился хороший сон. Он расслаблен. И надеюсь, будет более спокоен к утру.

– Перешлите мне отчёт. Утром состоится совещание, мне нужно успеть его просмотреть.

– Конечно, господин Март.

Агент вышел, плотно прикрыв за собой дверь. По дороге в аэропорт сделал несколько звонков и уже спокойно ступил на трап самолёта до столицы, где должно состояться важное совещание по первым итогам дела "Пришельцы".

Девять человек за круглым столом. Каждый со своим докладом. Макаров оглядел собравшихся – все знакомые лица. Март, курирующий проект "Пришельцы" и, непосредственно, эксперименты над парнем-теонурианцем, – высокий, подтянутый, жилистый, с намечающейся сединой у висков и острым взглядом. Особист – одним словом.

Шевцов, молодой, амбициозный, кареглазый блондин, гора мускулатуры. Макаров хмыкнул про себя – понятно, почему именно его приставили к девушке. Хотя, в свои годы Шевцов уже на хорошем счету у начальства, ни одного проваленного задания.

Ранулов, психолог у космонавтов.

Каприн, проектировщик космических кораблей.

Стоун, по связи с общественностью. Эйке – программист с мировым именем.

Савицкая, врач, правительственный кардиолог.

Абдулов, ведущий учёный, физик-ядерщик и он, адмирал Макаров, глава космического флота Земли. Десятый стул пока оставался пустым. Все молча ждали самого́. Он пришёл строго по времени. Быстрый, чёткий, с выверенными движениями и пронзительным взглядом.

– Всем доброе утро. Если оно доброе, – он обвёл всех быстрым взглядом, ловя ответные кивки.

– Итак, начнём. Март.

– Лингвисты сделали расшифровку языка. Пришелец называет себя Питкер Ллойд. Двадцать два цикла, что примерно соответствует нашим годам. Последний курс управления биофлотом. Навыки владения оружием, приемами ближнего боя. Проснулся от сбоя в работе криокапсулы, вызванным механическим повреждением. На борту находится его беременная девушка.

– Дальше. Ранулов.

– Признаков агрессии не наблюдается, – начал излагать психолог, – но присутствует тревожность. Он всё время спрашивает о Нэйке, своей девушке. Его не интересует планета и всё, с ней связанное. Только Нэйка, и пару раз он спросил об Айлин. Не думаю, что они прилетели захватить Землю.

Президент стучал пальцами правой руки по столешнице.

– Шевцов.

– Девушка, Айлин Тогун Бикар, девятнадцать циклов, соответствует этому возрасту на Земле – и внешне и по внутренним характеристикам. Агрессии нет, только доброжелательность. Подкинули щенка, только им и занимается, любуется природой, наслаждается закатами. Лишних вопросов не задаёт, обороной планеты не интересуется. Скучает по отцу, тревожится о друзьях – Нэйке и Питкеру.

Президент кивнул Шевцову, перевёл взгляд на Эйке:

– Что по поводу искусственного интеллекта корабля?

– Это что-то… У меня нет слов! Он разумен, он самосовершенствуется, выполняет сверхзадачи, их все не перечислить! Он провёл корабль сквозь чёрную дыру, используя её как портал, просчитав до нуля сотых, что это не навредит пассажирам на борту! Это такой подарок для человечества! Мечта!