Для меня это колючий спил, липнущие к ладоням сосновые чешуйки. Гулкий звон, с которым бревно падает на камни. Знаете, если щекой прикоснуться к сухой смолистой сердцевине, она покажется теплой… Счастье – сидеть под барабанящими по тенту каплями, сунув намокшие колени к костру, и прихлебывать из кружки. Дышать паром в серую завесу дождя, что волнами метет по разливу реки. Пристраивать над огнем котелок с налипшей веткой мха. И обжигая пальцы, перемешивать шипящую картошку на сковородке в алых углях.
Мое счастье было неправильным, нелогичным. Во все времена человек, наоборот, стремился отмежеваться от бытовых проблем и перестать думать, как согреться и чем набить живот. Рассчитывая получить возможность совершать что-то большее, великое, вечное… Ведь он же так сложен и неповторим.
У меня вместо великого и вечного зияла пустота. Как у других – не знаю. Я прислушался. Снизу играла музыка, басами выдавая хорошую аппаратуру, сверху взрыкивал перфоратор, за стенкой слышались застольные возгласы и громкое перемещение табуреток по полу. Уверен, там нет проблем со свершениями.
Если бы речь шла только о выживании, разумнее было бы купить крепкий дом с куском пахотной земли, завести пчел, скотину. В деревне электричество, магазин, связь с внешним миром, в крайнем случае, можно надеяться на помощь соседей. Там выжить проще, чем в лесу.
Но меня необъяснимым образом влекло в архаику, к простейшим процессам. Словно когда-то в доисторическом прошлом я зацепился за сучок резинкой от трусов и теперь, через поколения она тащила обратно.
Короче. Оставалось уладить мелочи и подсобраться.
Я достал чистый лист бумаги и записал в начало списка первое, что пришло в голову: соль. Сколько? Соль – невосполнимый ресурс. Солончаков в местности, на которую я прицелился, не предполагалось. Я впал в ступор. Можно прикинуть среднемесячное потребление с поправкой на засолки и заготовки. А на какой период? В горле встал комок. На самом деле вопрос звучал так: сколько нужно соли до конца жизни? И что-то совсем грустно мне сделалось от такой формулировки. Это что же? Я буду подъедать соль и видеть, сколько мне осталось? А если закончится, значит, пора? Оно же так и сработать может на подсознании.
Когда-то давно сатирик Задорнов написал рассказ про иностранного резидента, попавшего в Советский Союз, и, как следствие, в непростую жизненную ситуацию. Автор читал свой монолог с виниловой пластинки. Еще школьником я цитировал его без запинки с любого места. Там были такие слова: «выпив, я рассудил трезво». Проводя прямые параллели, я жахнул полстакана вискаря. А потом еще примерно столько же.
Скомканный лист полетел на пол, место его занял другой, с переосмысленным условием задачи. Сколько мне потребуется соли на… НЕОПРЕДЕЛЕННЫЙ СРОК? Пожевав кончик ручки, я написал ответ: «с запасом».
Чем больше деталей я продумывал, тем больше нюансов возникало.
Как разводить огонь? Зажигалки – закончатся. Придут в негодность терки, отсыреют спички. И, да, они тоже закончатся. Простейший вопрос превращался в проблему. Я закупил полтора десятка приспособлений типа «огниво» разных производителей, с кремнем и кресалом, столько же устройств «вечная спичка», несколько фирменных зажигалок и литра четыре заправочного горючего ко всему этому многообразию. И еще увеличительное стекло на всякий случай. Узнал, как добывать огонь трением с помощью лучка, сердцевины камыша и стальной проволоки, скаткой ваты с золой. Как высекать искру из камней, изготавливать трут из гриба трутовика.
Где я буду жить? Первое время в палатке, ладно. А потом, в морозы? Землянку или избушку строить? Какие инструменты для этого нужны? Список множился. Туристический топор у меня был. Таким хорошо валить деревья и колоть дрова. Я приобрел еще один, тесовый, для плотницких работ, с тонким острым клювом. Стамеску, молоток, брусок для заточки. Две ножовки: с продольным и поперечным резом. С сожалением отложил в сторону небольшую походную бензопилу: рано или поздно сломается, да и бензина не напасешься. Невосполнимый ресурс…
Я узнал, что стены можно рубить: «в лапу», «в охряпку», «в шип» или «в угол», что пригодится чертилка для подгона бревен. Что без петель проблематично устроить дверь, что потребуются еще гвозди и скобы. Что крышу можно крыть дранью или мхом, но лучше припасти отрез рубероида или хотя бы пленки на худой конец.
Обогрев жилища даже в теории превращался в большой вопрос. Взять с собой легкую буржуйку – не вариант, быстро прогорит. Из толстой стали или чугунную – не утащить, очень тяжелая и громоздкая. Можно сложить очаг и отапливаться по старинке, по-черному, но уж больно не хотелось. Все будет в копоти, стены, вещи. Дождь – не дождь, зима – не зима, придется выгребаться из дому и ждать пока прогреются камни. Оставалось одно – каким-то образом сложить печь на месте, при чем, печь с дымоотводной трубой. Я читал про изготовление кирпича из глины, формовку, обжиг. В принципе, ничего хитрого, все выполнимо. Оставалось миновать одно узкое место, а именно – найти поблизости месторождение этой самой глины. Что не вызывало сомнения, так это будущее изобилие дикого камня. Из него в тех краях впору сооружать не то, что печь, а трехэтажный особняк, при силах и желании. Если найти, правда, чем скреплять булыжники между собой. Имея достаточно времени, можно изготовить природный цемент из древесной золы и песка. Объем золы ограничен только здравым смыслом, нажигай сколько угодно, это восполнимый ресурс. Но при таком варианте узким моментом становилось время, очень многое предстояло сделать именно в первый сезон. Поэтому здесь я решил подстраховаться и бухнул к растущей груде вещей на полу мешок портландцемента.
Помню, Балабан тогда шарахнулся в сторону и посмотрел на меня со смесью ужаса и недоверия. Чем угодно поклясться могу, он понял все тогда. Я его подозвал и сказал серьезно: знаешь что, милый друг? Выбирай. Желаешь, я тебя друзьям пристрою, собачий корм и коврик в прихожей обеспечен. До пенсии будешь писанину во дворе нюхать. А коли горазд на прыжок веры, не обессудь. Ничего обещать не могу, пожалуй, только что только сдохнем вместе. Он оскорбленно боднул меня в колени лобастой своей головой, и больше мы к этому вопросу не возвращались.
Предстояло определиться с доставкой на место. Общественный транспорт отпадал сразу же. Ни в один вагон, тем более, самолет, я со своим скарбом и собакой не влезу. Зависеть от частника не хотелось. Во-первых, не надежно это, тот мог отказать в последний момент. Во-вторых, поездка выливалась в какие-то совершенно заоблачные деньги. Оставалось добираться на своей. О том, что это будет путешествие в один конец, и машину придется бросить, я старался не думать.
Вот, странно устроен человек. Ладно, пусть. За всех не поручусь. Лично я странно устроен. Почему у нас дорогое, в смысле денег, как-то превращается незаметно в дорогое сердцу? Поцарапал дверцу – ей, богу, лучше бы руку поцарапал. Забрякало что-то – сразу на сервис. С дуплом в зубе еще можно походить, пока не разболелось, а ездить на автомобиле, с которым где-то немного не так, дискомфортно? Почему мы копим, недоедаем, терпим лишения, живем, в конце концов, ради этих блестящих металлических штучек, единственное предназначение которых возить нашу задницу? Мы превращаем годы в рубли, доллары и квадратные метры. В то что ветшает, обесценивается и ржавеет. А годы… Годы – это же невосполнимый ресурс…
С топливом становилось все труднее, очереди на заправках росли. По офисам ходили какие-то мутные люди, связанные с военными, предлагали солярку оптом. Я купил двести литров. Это обошлось в какие-то жалкие сто тысяч рублей.
Точки, куда можно добраться на автотранспорте, мне совершенно не подходили в качестве конечных. Более того, скрупулезно изучая спутниковые снимки местности, я старался выбирать места, максимально удаленные от дорог и поселков. Машина должна была меня доставить только в район предполагаемого базирования, а именно – к берегу. Дальнейший мой путь лежал по воде. Мне требовалась лодка, как для начальной заброски, так и для дальнейшего промысла. Я нервно скреб переносицу, одним глазом изучая предложения интернет-магазинов, другим кося на собранное имущество. Диапазон судов, теоретически способных принять его на борт, начинался с пятиместной баржи с транцем под мотор и грузоподъемностью немногим менее тонны. Были, конечно, и куда более внушительные экземпляры, но я сомневался, что выверну на веслах хотя бы такую.
