Уверенно встав на ступню одной ноги, попутно пытаясь нащупать опору коленом другой, как прямо перед лицом Петрова в парирующем ударе пролетела массивная нога с увесистым берцем. Из последних сил Петров успел схватить ногу бойца за голень, дернув за неё со всей силы своей мощной роборукой. Дезориентированный противник начал падать на Петрова. За доли секунды отпустив хватку с ноги, полковник сжал в кулак свою механическую руку, превратив её в сплошной сгусток титановых мышечных волокон, и сделал резкий выпад. Удар стремительно пронзил грудную клетку бойца, разорвав его лёгкие, сердце, рёбра и позвоночник, выйдя насквозь из спины торчащим кулаком. Пытаясь высунуть руку обратно из бьющегося в конвульсиях тела противника, Петров заметил множество ярких вспышек, летящих в их сторону. Не вынимая руки из мертвой двухметровой туши, полковник повернул его в сторону световых вспышек. Следом же в импровизированный щит очередью прилетело с десяток кинетических зарядов, размолотив мертвое тело на части, отбросив Петрова на десяток метров назад.
Придя в себя, ударившись о что-то металлическое, Петров понял, что упал возле генеральской машины, придавленной деревом. Рядом на пассажирском кресле лежала его спортивная сумка со всем оборудованием и оружием. Недолго думая, он одним взмахом своей роборуки выдернул дверь, начав жадно искать патроны помпового ружья. Успев только заложить лишь один патрон в патронник, лодыжки Петрова пронзила жуткая боль сжатия металлических тисков. И нечто с огромной силой стащило его прямо по грязной почве от машины на несколько метров назад. Обернувшись, Петров направил своё помповое ружьё на тёмный двухметровый силуэт и без капли сомнения нажал на курок. Раздался хлопок, окативший пороховым облаком торс Голиафа. Вылетевшая дробь поразила несколько пластин активного камуфляжа, лишь разбив их экраны, не нанеся серьёзного урона.
Ответный шаг противника не заставил долго ждать, и, потянувшись одной рукой за спину, он достал свой длинный меч. Взмах – и торс врага пронзило три ярких кинетических снаряда. Боец, зашипев металлическим хрипом, рухнул замертво на колени прямо перед полковником. За спиной убийцы стоял силуэт Артёма, держащего дымящийся табельный револьвер в одной руке и протягивающего вторую, чтобы поднять лежащего Петрова на ноги.
– Что за херня здесь творится?! – запыхавшись, поднимая с земли Петрова, спросил Артём. – Я-то думал, вы с генералом старые сослуживцы, ну, кенты типа…
– Гражданка всё меняет. – закашливаясь, ответил Петров, кивнув взглядом в сторону головы генерала, лежавшей на земле. – Я не знаю, что здесь, блин, происходит, но, по всей видимости, им нужна была эта баба.
– Так тут же всё понятно. Вы сами сказали, что генерал прикончил её. Я вообще впервые вижу таких бойцов.
– Нет… – пробормотал полковник, попутно набивая карманы патронами из сумки. – Я блефовал. Соврал, что он отобразился на записи. Но скажу только одно: когда эти молотчики об этом услышали, в первую очередь они прикончили генерала. Эти ребята даже не из регулярной армии. Судя по ударам, у всех бионические усилители.
– И что это значит?! – испуганно переспросил Артём.
– А то, что Осипов не был тут главным. Лишь пешкой, выполнял приказ.
– Полковник, куда вы?!
– Щас, погоди. – шепотом ответил Петров, ложа оторванную голову жертвы в свою спортивную сумку.
– Вы сбрендили?! – выругался Артём. – Или вас тоже накрыл ПТСР?
– Нет. – сдержанно ответил полковник, попутно отшвырнув ногой от себя рядом лежавший меч. – Нужно провести опознание. У меня нет телефона, чтобы сфоткать её, поэтому заберем с собой.
– Ну а меч, что вам сделал?! – крутя пальцем у виска, осуждающе забурчал Артём, думая, что старик совсем с ума сошел после перестрелки.
– Ненароком ещё в руку возьмешь…
– Конечно, возьму, он же для этого и был сделан…
– Это военная технология, синхронизируется только с костюмом хозяина. Возьмешь в руку, то в лучшем случае её тебе оторвет, а в худшем после взрыва лезвие может воткнуться куда не попадя.
– Так, всё, я понял…
– Эй, брось! Не трогай!
Но было уже поздно, Артём резко схватил меч за рукоятку, выбросив его за автомобиль. Раздался хлопок и хриплое шипение. Выглянув из-за машины, Петров увидел, что один боец получил повреждения маскировки, стоя, корчась от оглушения, а остальные два судорожно ползали на четвереньках, испещрённые рублеными осколками от лезвия меча, похожими больше на длинные металлические зубочистки.
– Так, всё бежим! Бежим! – выкрикнул Петров, одёрнув Артёма, попутно сделав пару выстрелов в пустоту в надежде поразить хоть кого-то.
– Да сколько же их тут?! – удерживая темп, едва поспевая за полковником, спросил Артём.
– Теперь видишь, на сколько эта баба ценная улика!?
– Блин! Блин! Блин! Ещё вспышки!
Лишь изредка мелькая между частыми деревьями, сквозь тёмную, туманную, ночную мглу и стену штормового ливня, бежали два силуэта Петрова и Артёма, освещаемые пролетающими кинетическими снарядами. Вслед за преследующими их вспышками мелькали множественные тени, бегущие за ними нечеловеческим спринтом, не обращая ни малейшего внимания ни на ударяющиеся рядом выстрелы, разносящие всё в щепки, ни на лежащие преграды, смело перепрыгивая их. Каждый выстрел не просто пробивал ствол дерева, а срубал его: – Стой! Стой! – выкрикнул Петров, не успев остановиться, и они с майором, упав с обрыва, кубарем покатились по покатому склону горки прямо к роскошным особнякам, где виднелся свет одиноко блуждающего фонарика, стремительно идущего в их сторону.
Вывалившись в грязи и собрав всю дорогостоящую грязь с лужами питерского мажорского района, Петров с напарником плашмя рухнули прямо под ноги того самого одиноко странствующего фонарика. Полковник рефлекторно потянулся рукой в сторону, пытаясь нащупать ружьё, но, судорожно перебирая землю, ничего не находил: – Ни это ищешь, сынок». – прозвучал голос пожилого мужчины, протягивая прямо к лицу Петрова свою полуавтоматическую многозарядную помповую винтовку с разрывными патронами рукояткой вперед.
Едва Петров взялся за рукоять винтовки, как старик, резко выбросив в сторону руку из-за спины с сигнальным пистолетом, выстрелил ракетницей в сторону холма, с которого они только что скатились. Ракета взлетела ввысь, взорвавшись фейерверком множества красных огоньков. Обернувшись назад, Петров увидел стоявших на выступе обрыва четыре тёмных силуэта, мерцающих своей бронёй в отражениях красных точек осветительного снаряда.
– Спасибо, отец! – поблагодарил Петров, пытаясь прицелиться в своих преследователей.
– Ах уж эти сукины дети! Мочи их, сынок! Мочи! – одобрительно, с азартом подтрунил старик.
Петров нажал на тугой курок, сделав один выстрел. Мощный пучок света, словно яркий теннисный мяч, полетел к цели: – Полковник, я думал, у вас зачёт по стрельбе… – подколол Артём.
– Ты смотри дальше и учись! – кивнув в сторону цели, ответил Петров.
Было видно, как тяжелый снаряд летел к цели, стремясь пролетел над ней. Ни один из преследователей даже не дрогнул, думая, что это был промах или предупредительный выстрел. Но как только снаряд оказался над органической целью, светящийся шар взорвался ярко-белой вспышкой, осыпав всё под собой множеством разрывающихся огненных капель, прилипающих к броне, прожигая её насквозь. Один за другим непобедимые воины начали сыпаться с обрыва в агонии и муках, словно деревянные болванчики. Взорвавшись, снаряд выжег всё под собой в радиусе десяти метров: – Ха! Это называется старая школа! – с улыбкой до ушей радостно выкрикнул старый ветеран.
Один из бойцов, горя пламенем, до последнего держался одной рукой за покатый выступ обрыва, а другой пытался что-то нажать на дисплее своего наручня. Присмотревшись своим бионическим глазом, Петров увеличил его, увидев надпись: «Вызов оператора: Охотник».
– Отец, беги в дом! Немедленно! Артёмка, давай с ним! – испуганно выкрикнул Петров.
– Да он же уже не жилец… – махнул рукой Артём в сторону пылающего выступа, пытаясь успокоить полковника.
