Их лица оказались так близко, что оба чувствовали тёплое дыхание друг друга. Выдержав короткую паузу, дриада поцеловала эльфа в губы. В этот момент на пару с весёлыми воплями навалились другие дриады, образуя кучу малу.

Всё это было настолько странно, в полном отрыве от той реальности, в которой жил эльф каких-то минут десять назад, так что он позабыл про опасности, про соратников, — которые наверняка рыщут по лесу в беспокойном поиске пропащего — и безудержно расхохотался, насколько позволяла сдавленная весом грудь.

Девушки сползли с эльфа, оставив его лежачим на спине. Но едва он отдышался, как дриады скучковались вокруг, и протянули руки к его нагому телу. Они гладили и массировали кожу на лице, груди, животе и ногах. Никто не касался члена, однако он быстро отвердел и, увеличиваясь в размере, сперва заполз на ляжку, а потом распрямился и плюхнулся на лобок.

Шаловливые пальчики сперва будто бы невзначай задевали пенис, но с каждым разом прикосновения становились чуточку смелее, пока не перетекли в неторопливую мастурбацию. А кто-то нежно обхватывал яйца, и перекатывал их в ладони.

Ощутив головкой члена тепло, мягкость и влагу, эльф чуть приподнялся на локте. Он увидел, как одна дриада посасывает член, а вторая вылизывает мошонку. Но Сидмону не позволили долго наслаждаться приятным зрелищем: его снова уложили на спину, после чего лесная девушка опустилась промежностью на лицо следопыта.

Он припал ртом к влагалищу как жаждущий путник к мехам с водой после долгого перехода под палящим солнцем. Язык скользил по всей вульве, увлажняя клитор, поигрывая с губками или погружаясь в тёплое влагалище. С не меньшей страстью дриады трудились над членом, чуть ли не отталкивая друг друга, чтобы облизать побольше твёрдой плоти. Руками Сидмон вслепую ощупывал тела рядом сидящих девушек, то цепляясь за груди, а то и лаская промежности.

Наконец, самая возбуждённая и нетерпеливая дриада растолкала товарок, и уселась на мокрый от слюней и предсемени член. Сидмон чувствовал, как сжимается влагалище. Чуть подождав, девушка начала ритмичные покачивания тазом взад-вперёд.

А между тем дриада слезла с лица, но её место сразу заняла другая. Только девушка ещё страстно поцеловала Сидмона, прежде чем тоже опуститься попой на язык. Через несколько минут такая смена случилась и на члене.

Так дриады чередовались дальше, чтобы каждая почувствовала влажные ласки, подставила тело под руки эльфа, и попрыгала на члене. И каждая из дриад делала это со своим характером: кто-то пылко скакал, непрестанно вопя, а кто-то плавно покачивал бёдрами; кто-то неистово елозил промежностью по лицу, а кто-то застывал с неслышимым стоном.

Застонал и эльф, когда наслаждение горячей волной подкатило к головке члена. А когда сперма хлынула внутрь дриады, от удовольствия сорвался на крик. Она ещё пару минут покачивалась на эльфе, прежде чем слезть.

Но передышка была недолгой. Едва в Сидмоне нашлись силы для нового возбуждения, дриады опять навалились всем скопом. Так повторялось многие часы; эльф уже не мог сказать, сколько раз он кончил. Хотя солнце, кажется, застыло, не достигнув зенита.

— Боги, вот же он! — Рамми побежала навстречу Сидмону. — Куда ты рванул?

— Да так, — вяло произнёс следопыт. — Показалось… А там никого.

— Больше не делай этого, — предостерёг Ансгар. — Мало того, что мы блуждаем, так ещё не хватало разделиться и потерять друг друга.

— Сколько я отсутствовал? — Сидмон поднял уставший взгляд к солнцу.

— В смысле? — озадачилась Хильда. — Ты что, во время бега упал и головушкой об пенёк приложился?.. Э-э, так ты это серьёзно спрашиваешь?.. Ну… минуты две, наверное.

— Вот как, — после многочасового веселья с дриадами у эльфа не сохранилось сил на удивление.

«Видимо, Бесконечный лес завихряет не только пути, но и само время», — подумал Сидмон.

— Ладно, надо бы решить, как выбраться из порочного круга, — заговорила Лабдорис.

— Не надо ничего решать, — равнодушно ответил следопыт. — Просто идём.

И зашагал, еле волоча ноги. Спасатели сопроводили его недоумёнными взглядами. От них не укрылась разительная перемена, случившаяся с эльфом: вот только что убежал, полный сил и сосредоточенности, а вернулся изнемогшим и растерянным. Но больше вопросов никто не задавал, все просто увязались за Сидмоном.

Удивительное дело, через полчаса пути Спасатели вышли к заросшим эльфийским руинам.

13 Глава — Вставляй и бей!

Спасатели не стали сразу углубляться в затерянный город. Сидмон заявил, мол, делайте что хотите, можете хоть бросить меня, но потребна мне хоть пара часов отдыха. И в самом деле не заботясь о мнении соратников, следопыт попросту облюбовал местечко в тени полуразрушенной стены, и завалился набок. Через несколько минут лесной эльф забылся беспробудным сном пьяного в стельку дворфа.

Спасатели растерянно потоптались около Сидмона, и устроили привал. Ну не оставлять же следопыта одного.

— Ха-ха, он выдохся от простой пробежки! — варвар перекатывал с ладони на ладонь осколок каменного блока. — До чего же вы, эльфы, дрищи!

Рамми наоборот порадовалась лишней возможности вздремнуть. А Лабдорис и Ансгар отправились исследовать руины вблизи лагеря.

Наверное, когда-то здесь возвышались величественные дворцы и такие высокие башни, что их шпили пронзали небеса. Но века запустенья подточили и обрушили грандиозные постройки, так что от былого великолепия остались только поросшие мхом обломки стен, потрескавшиеся колоны и нагромождения каменных блоков. Лишь немногие здания частично сохранились, однако время и заросли поглотили всё их убранство, так что заглянув внутрь таких домов Лабдорис и Ансгар не обнаружили ничего, кроме кустов и звериных нор.

Лишь одна большая постройка устояла. Да, её карнизы облюбовали мхи, из дыр в стенах выбивались ветви, а через трещины в плитах прорастали травы. И всё же обширное здание сохранило первоначальную форму, словно считая своим долгом до последнего служить памятником былого величия. Наверное, это был дворец или храм.

— Туда и отправимся, когда Сидмон восстановит силы, — решил Ансгар.

Следопыт отлёживался несколько часов, пока солнце не достигло зенита, так что обломки стены больше не прикрывали от ярких лучей. Но эльф попросту натянул плащ на голову, похоже, решив проспать весь остаток дня. Что вовсе не входило в планы Спасателей.

— Поднимайся, соня! — ласково промолвила Хильда.

Сидмон не шелохнулся.

Тогда Рамми без затей вылила ему на голову стакан воды. Тут уж бранящемуся эльфу пришлось продрать глаза. Перекусили и, наконец, двинулись к тому большому зданию.

Порог широкого входа переступали осторожно, ведь пускай руины давно заброшены, а кто знает, какие обычные или магические ловушки могли запрятать древние эльфы перед уходом? Ну или оставили зачарованного стража в виде голема или бессмертного чудовища.

Но пустой зал не встретил чужаков изощрёнными опасностями. Даже не пришлось блуждать по подземным лабиринтам, чтобы добраться до Молота Святости. Он был прямо здесь, в центре зала и на пьедестале. Вернее, загадочным образом парил над ним, чуть колеблясь.

— Какой здоровенный, — произнёс завороженный Брук. — Размер, достойный могучего воина!

— И красивый, — с благоговением прошептала Хильда.

— Наверняка стоит целой сокровищницы! — Рамми зачарованно рассматривала позолоченную поверхность молота с затейливым эльфийским орнаментом.

— Он источает такую мощную магию, — сказала Лабдорис. — Поразительно, что она совершенно не чувствуется снаружи, но стоило зайти сюда… У меня в ушах звенит от волшебной мощи, которая наполняет зал!

— Даже не верится, что легендарное оружие может веками храниться здесь никем не тронутое, — усомнился Ансгар.

Сидмон промолчал, но от вида Молота Святости потерял весь налёт сонливости.

Спасатели неторопливо пошли к чудо-оружию. Однако не успели они пройти и половину пути, как их кто-то окликнул грубым басовитым голосом: