— Ты себя недооцениваешь, моя дорогая. — зловеще улыбнулась Вивиан. — С моей помощью у тебя все получится, поверь мне. Ты ловкая, находчивая, умная и никто не будет предполагать, что ты можешь нести угрозу для мафии.
— Значит во всем действительно замешана мафия? — спросила Бьянка у матери. — Я думала тебя, подставила коллега…
— Это все проделки мафии, нескольких противоборствующих кланов, но суть одна — это бандиты виноваты в том, что случилось с нашей семьей. И я сделаю все, чтобы помочь тебе отомстить за нас. — лицо Вивиан помрачнело, а змеи стали извиваться еще сильнее, будто в диком экстазе.
— Ты знаешь кто виновен, мама? — с надеждой воскликнула девушка. — Тогда мы можем обратиться в полицию, они помогут!
— Нет! — закричала девушка по ту сторону зеркала. — Полиция с ними заодно, мафия пустила свои щупальца по всему Старому и новому Риму: цирки, уличные артисты, театры, магазины, фабрики и полиция с политиками — везде у них есть свои люди. Мы должны действовать самостоятельно. — подытожила она.
— Но что я могу? Это же мафия, а я всего лишь ребенок — вытирая слезы прошептала Бьянка.
— У нас будет три основных противника, которые замешаны в деле против меня. Это влиятельные мафиози дочка, но не переживай, я — с тобой, и мы составим план, подход к каждому из них. Главное помни, я больше не оставлю тебя, я в твоей голове, в твоем сердце — Вивиан приложила ладонь к груди. — Я тут, моя девочка — она сжала ладонь в кулак и ударила себя в грудь.
— Мама… — уже рыдала Бьянка. — Мама не оставляй меня, пожалуйста! — она коснулась рукой зеркала и головная боль резко усилилась.
— Не бойся дорогая, сейчас тебе нужно отдохнуть, мы поговорим в следующий раз, дотронься до моей ладони. Вивиан протянула руку по ту сторону зеркала. Змеи зашипели и уставились на Бьянку.
— Я не хочу потерять тебя снова… мама… не хочу. — говорила сквозь слезы девочка.
— Не потеряешь, я совсем скоро вновь приду к тебе, обещаю! — с твердой уверенностью ответила Бьянке ее мать.
Дотронувшись до зеркала, именно туда, где была ладонь матери, Бьянка будто провалилась сквозь стекло — в бездонную темноту, которая была за зеркалом. Провалившись, она падала и падала, потеряв себя в пространстве и времени. Ей было настолько страшно, что не получалось даже закричать, от того ужаса, который объял ее: будто все внутри сжалось, страх парализовал ее, словно змеиный яд, а еще это боль в голове… — все перемешалось и она потеряла сознание, так ей показалось.
Бьянка пришла в себя в своей кровати. Мягкий матрас, небольшой столик с зеркалом, фотография в рамке, шкаф и сундук возле окна — все как всегда. Будто ничего и не было этой ночью: ни чердака полного хлама, ни зеркала, в отражении которого она увидела свою маму. Все это было похоже на очень странный, фантастический сон. Головная боль прошла — это было еще одним открытием, значит, все действительно было сном. Мистическим, загадочным, очень реальным — но все-таки сном… Бьянка встала с постели и подошла к окну: на улице было немноголюдно, выходные продолжались, поэтому люди лениво слонялись по тротуарам выложенным старой узорчатой плиткой.
Заправив постель и умывшись, Бьянка пошла завтракать — на кухне, впрочем, как и всегда, сидел дедушка Бернардо и читал газету.
— Дедушка, ты так рано встаешь, откуда у тебя на это силы? — уже в который раз задала она этот вопрос.
Бернардо перевернул страницу газеты.
— Уже позавтракал? — не дождавшись ответа, сразу спросила Бьянка.
Он кивнул и продолжил чтение.
— Вчера так болела голова, просто ужас. — делая себе бутерброд воскликнула девушка. — Может быть стоило выпить таблетки? — обращаясь к девушке, спросила она.
В ответ, он лишь отрицательно покачал головой и перевернул еще одну страницу газеты.
— Думаешь будет только хуже? Мне, кажется, терпеть головную боль наоборот вредно для здоровья. — наливая себе чай в кружку продолжала Бьянка.
Дедушка лишь пожал плечами и погрузился дальше в чтение газеты. Бьянка не спеша выпила чай и доела бутерброд, затем посмотрела в окно на кухне: солнце светило все ярче, через два часа, будет полдень и на Старый Рим опуститься зной жары, поэтому лучше всего идти на улицу прямо сейчас. Она встала, помыла посуду, пошла в свою комнату и переоделась для прогулки — ее настроение стало куда лучше.
— Дедушка, я схожу и проведаю дядюшку Леонардо. — с энтузиазмом произнесла Бьянка. — К тому же, не хочется сидеть дома в такую хорошую погоду. — добавила она.
Дедушка одобрительно кивнул и посмотрел в окно, затем вновь обратил свой взгляд на страницы газеты.
— Не скучай дедуля, я приду к ужину — не теряй меня! — весело прокричала Бьянка, закрывая за собой входную дверь. Она специально не стала рассказывать своему любимому дедушке, что ей привиделось ночью, чтобы он не волновался, не переживал.
«Ему не стоит знать об этом, он будет только сильнее переживать и волноваться. Может дойти до того, что он запретит мне посещать репетиции, из-за того, что я переутомляюсь, но мне хватит сил: я могу сдаться, только не сейчас — когда я в шаге от своей мечты, от своего первого большого выступления на арене цирка». — думала про себя девушка.
Прогулка до цирка была отличной идеей — это возможность развеется после тяжелого вчерашнего дня и минувшего кошмара этой ночью. Свежий воздух развевал волосы девушки, приятно обдувал лицо, солнце светило ярко, но не настолько, чтобы ослеплять и обжигать своим теплом, Бьянка вдохнула чистый воздух полной грудью — одним словом, день ожидает быть чудесным и полным событий — так ей показалось.
Леонардо всегда дежурил по выходным: убирал территорию цирка, следил за чистотой реквизита, кормил цирковых животных и ухаживал за ними. Он работал тут уже двадцать пять лет и считался старожилом. Ему нравилась атмосфера цирка — веселая музыка, яркие цвета, захватывающий дух представления, броские костюмы актеров, а особенно ему нравился запах: для него в цирке пахло опилками, кормом для лошадей, а также мандаринами, конфетами и сладкой ватой — будто он снова попал в свое детство, когда мог беззаботно гулять с родителями по паркам, смотреть представления на арене цирка, кушать ту самую сладкую вату, а дома его ждали любимые игрушки и теплая кровать. Леонардо часто предавался ностальгии: в такие моменты на его глазах выступали едва заметные слезы, он старался быстрее смахнуть их, ссылаясь на то, что опять повсюду в воздухе эта пыль и пора бы все тут убирать. Он был очень добр к Бьянке, постоянно хвалил ее и подбадривал. По его словам у нее большое будущее на арене цирка — главное, чтобы она постоянно совершенствовалась и усердно трудилась.
Девушка хотелось поделиться своими переживаниями именно с ним, не потому что он был единственным, кто мог ее выслушать и поддержать, а потому, что она не хотела беспокоить своего дедушку: ему и так тяжело, он уже столько потерял в этой жизни и теперь постоянно переживает за свою единственную внучку — он просто не может потерять и ее, свою «последнюю радость», которая осталось у него на этой планете.
Дойдя до цирка «Circo Pino Pinelli» Бьянка сразу направилась к заднему двору, где находились конюшни, в такое время Леонардо убирался в денниках — это огороженные боксы в конюшне, предназначенные для содержания лошади без привязи. Пройдя вдоль денников, девушка действительно увидела пожилого уборщика: он набирал в тележку сено, чтобы развозить его лошадям. Ловко управляясь вилами, он быстро заполнял тележку.
— Дядюшка Леонардо! — замахав руками поприветствовала его она!
— Mia giovane stella*! — воскликнул уборщик.
— Ты уже во всю занят делами. А как поживают наши Балерина и Туз? — поинтересовалась Бьянка.
— С ними все хорошо, вот только поели свежего сена, а вечером проверю подстилку из соломы. Навоз я уже убрал, не переживай. — засмеялся Леонардо, увидев как поморщилась девушка.
— Все равно пахнет — это ужасно! — сделав смешную гримасу ответила она.
— Ничего страшного, зато этот навоз можно будет продать местным жителям, которые смогут использовать его, как удобрение для своих садов. — парировал уборщик. — К тому же это позволяет нам сотрудничать с местной администрацией района, а ты понимаешь, как это важно для нас.
