Окончив химический факультет университета, Вера работала в производственном объединении по изготовлению фармацевтических препаратов. В цехе трудились одни женщины. Шанс встретить в огромных цехах мужчину своей судьбы равнялся нулю.

По совету бывших однокурсниц Верочка села за компьютер и зарегистрировалась на сайте знакомств. Оказалось, что претендентов на её руку больше, чем она ожидала. Простодушная Вера с удовольствием всем рассказывала о своей жизни. Увидев, что желающих полюбить её великое множество, Верочка загордилась и даже стала выбирать лучших, с её точки зрения. На одной из фотографий ей запомнилось мужественное загорелое лицо. Она остановила на нём свой выбор. Это был Дмитрий, руководитель полярной станции на Кольском полуострове.

Их переписка была полна взаимных комплиментов. Однажды страшно занятой полярник выкроил пару дней, чтобы обнять свою драгоценную подругу. Мужчина нагрянул к Верочке в гости и просто оглушил своей любовной страстью. Вера моментально начала строить в своей голове дальнейшую счастливую жизнь с любящим её Димочкой. Но полярника внезапно вызвали снова на дрейфующую станцию и он уехал, горестно целуя руку любимой и обещая писать ежедневно.

Грустная Верочка стала убираться в квартире и обнаружила, что исчезли все костяные статуэтки, стоящие в стеклянных шкафах. На стене, где висел подлинник Мане, темнело пятно не выцветших обоев. Верочка уронила голову на стол и горько заплакала.

После расставания со следующим возлюбленным, «наследным принцем из Арабских эмиратов» Вере оказалась в Январске, в однокомнатной квартире на окраине города. Спасти часть потерянного имущества ей помогла Анастасия, её бывшая мачеха. Теперь Анастасия Егоровна Аверина, совместно с мужем, опытным юристом владела юридическим центром в Январске. Анастасия Егоровна не осталась равнодушна к судьбе Верочки и уговорила её поселиться в Январске, чтобы та была под её неусыпным присмотром.

Едва оправившись от психологической травмы, Вера снова включилась в увлекательный поиск желанного мужчины своей мечты.

Следующий «ведущий сотрудник секретной компании по разработке ракетного топлива» оставил Верочку без сберегательного счета, деньги на котором она накопила для поездки в Таиланд.

Но неутомимая Верочка через месяц воспрянула духом и нашла «героя России, потерявшего близких во время опасной транспортировки из Донецка». Одолеваемая патриотическими чувствами, Верочка в настоящее время помогала своему страдальцу пережить горе. Она покупала ему одежду, кормила, дарила свою женскую ласку. Её не смущало, что «герой России» не имел паспорта и прочих документов.

– А зовут его как? – спросила Люся, увидев на фото затравленный взгляд человека, который прячется от мира. Эту категорию мужчин она хорошо изучила. Такие же лица были у сожителей её матери.

– Юра. Юрий Смирнов, – с гордостью ответила Верочка.

– Он здесь неудачно получился. Не любит фотографироваться… застенчивый он у меня… Недавно только признался, что его именем скоро будет называться новый проспект в Мариуполе… – тихо добавила она.

«Ещё бы. Его физиономия, небось, украшает ни один стенд под названием «Их разыскивает полиция»… А насчёт улицы, ничего удивительного. Разве мало в Иркутске улиц, названных в честь кровавых убийц и террористов? Улица Войкова, улица Софьи Перовской, улица Степана Халтурина… Это у нас запросто» – подумала Люся.

Но вслух ничего не сказала. Зачем? Сбежит Юра, появится другой аферист с ещё более героической биографией. Ничто не могло пробить стену Верочкиной веры в «мужественного героя».

Главное, сейчас Верочка испытывает момент душевного подъёма и вдохновения.

После работы Люся забежала в супермаркет. Вечером Альберт обязательно попросит рюмочку перед ужином. В последнее время он совсем упал духом. Немного водки, хорошая еда и его настроение становится приподнятым. Наконец, он перестал твердить о своей поездке в Москву.

Люся знала, что его бывшая невеста Ольга живет и работает в Москве. Вполне возможно, что она ещё ждет Альберта. Что ж, не дождётся. Будет несправедливо, если к материальному благополучию Ольги ей добавится и личное счастье. Вот ещё бы Эльвиру наказать. За что? Трудно сказать.

Несмотря на то, что Альберт с каждым годом становился зависим от неё, чувство зависти к его сестре никак не стихало. Люся разумом понимала, что Эльвира не сделала ей ничего плохого. Но любое упоминание о красоте, успехах Эльвиры ранило Людмилу, вызывало из глубин её подсознания темное чувство зависти. Она сравнивала себя с огромным осьминогом, который в случае опасности выделял из специальных желез чернильное ядовитое облако. Вроде опасности Эльвира не представляла, однако ядовитое облако выделялось само собой. Наверное, ежедневные материнские фразы закрепились к Люсе навсегда. А тут еще Арина без умолку твердила: тётя Эля сказала то, тётя Эля сделала это, тётя Эля подарила!

В свой очередной приезд Арина рассказала о новой книге Эльвиры. О том, как её показывали по центральному телевидению, как участницу всероссийского книжного фестиваля. Довольный Альберт принялся расхваливать свою старшую сестру, вспоминая какой умной она была с детства. А настроение Люси, с утра бывшее превосходным, внезапно испортилось.

Её дочь, казалось, совершенно не скучает по матери. Приезжает домой очень редко, никогда не интересуется здоровьем своих родителей. Зато находит время для тётки. Разве может быть тётка важнее матери, которая выносила и вырастила дочь, дала ей образование? Когда она перестанет слышать про эту выскочку? Тоже мне, нашли писательницу!

Люся наблюдала за своими домашними и слушала, как Альберт с Ариной обсуждают достоинство Эльвириной книги. Она подумала, что если бы захотела, могла бы раз и навсегда убрать ненавистную Эльвиру из их жизни. Надо только хорошо подумать… Должна же и в её жизни быть какая-то радость. Если кому-то счастье валится само в руки, то ей, бедной Люсе всё приходится добывать, буквально выцарапывать своими руками.

«Уродина! Почему ты такая? Кто на тебе женится! Разве что, слепой?» – снова раздался в Люсиной голове пронзительный материнский крик.

«В этот раз ты ошиблась, мать. Хотя, кое-что в твоих словах показалось мне полезным… Я отбила мужа у этой вертлявой московской красотки. Помню, как исказилась её лисья мордочка от слёз, когда она узнала про измену своего Алика, куда вся красота делась. Вот тогда я испытала настоящее блаженство. Может, и не удалась личиком и фигурой, но мозги у меня работают превосходно» – мысленно ответила Люся матери.

Когда Альберт заснул, Люся взяла в руки книгу Эльвиры, и начала листать пахнущие свежей типографской краской страницы. Ничего интересного, никакой интриги. Правда, один из абзацев зацепил её внимание. Там был диалог двух женских персонажей. Люся внимательно перечитала текст и похолодела. Это было написано о ней. Точно о ней. Но откуда Эльвира узнала?

«Ты дорого заплатишь мне за свою болтливость…» – мрачно подумала Люся, захлопнув книгу.

– Эль, недавно Люся ездила к моему офтальмологу Охтину. Она так переживает за меня, ты даже представить себе не можешь. Охтин договорился с израильской клиникой. Там его друг работает. Сказал, что есть надежда вернуть зрение. Но нужны деньги. Сама знаешь наше стесненное положение. Ты не одолжишь? – Альберт позвонил ей в Иркутск.

– Сколько? – спросила Эльвира. Она была удивлена, что Охтин ни словом не обмолвился с ней о лечении в Израиле в последнем телефонном разговоре. Впрочем, он был настолько загружен приёмом, что это понятно.

– Два миллиона четыреста… разумеется, рублей. Это на лечение. На проживание в отеле при больнице мы деньги найдем. Понимаю, что сумма большая. Обязательно напишу тебе расписку, пока что-то вижу… Люся выставила квартиру на продажу. Вернем тебе деньги в течение трех месяцев, – голос Альберта звучал глухо, словно он был нетрезв. Может, ей так показалось? Такого не может быть. Скорее, брат в сильной депрессии.