Высоко над головой что-то надрывно гудело и кружило в темноте. На асфальт с грохотом рухнули два бесформенных ящика, которые до потери чар, скорее всего были чарушами доставки. Вокруг сыпались другие пластиковые квадраты, круги и прямоугольники. Как по команде взвыли сирены оповещения.

Напарницы успели пробежать злосчастный дом и свернуть за угол, но тут же наткнулись на ограждение из хмурых сотрудников МСБ в парадной форме. Нелепые мантии с аксельбантами и тонной бесполезных амулетов хорошо привлекали внимание. Да ещё их символ – череп в короне – сверкал на полквартала.

– Вернитесь в карантинную зону… – начал один из МСБшников, но его перебила молодая блондинка со стянутыми в хвост волосами.

Ей нелепый наряд даже шёл. Ещё больше подчёркивал поджатые бледные губы, сморщенный нос и сощуренные серые глаза.

– Вы две баламошки из «Уберём ВВ», – вроде бы вопросительное предложение, прозвучало с яростной уверенностью.

Напарницы даже ответить не успели, а их уже опять втянуло в жерло транспортного перехода. Мелькнула хрустальная гора, и врата раскрылись в глухом тёмном колодце с зарешеченными окнами. Ни одного выхода, только уходящие в бесконечность ночи стены.

– Не дёргайтесь! За мной, молча, – повелела блондинка.

– Да кто ты такая? – рассвирепела Алисса.

– Инспектор Цветуллина! Твой куратор погиб, а ты даже… Завали чароболку и умоляй Энерполза.

Лялька что-то пискнула, послушно плетясь следом, а её напарница сдаваться не собиралась.

– Мы его предупредили…

– Из-за таких как ты, женоненавистники думают, что могут делать с нами что хотят.

– Это ты к чему?

– А то ты не поняла!

Они вошли в заднюю дверь и сразу загорелись сдерживающие чары, оставив на запястьях следы, похожие на отпечатки железных наручей. Алисса скривилась:

– У нас, итак, энергии нет…

– Лучше молчи! Дежурный! К следователю этих!

За решётчатым окном сердито зарычал огромный пёс-чаруша с шипастым ошейником на мясистой шее.

– И не вздумайте здесь жопами крутить, – зашипела Цветуллина, развернулась и зашагала в темноту коридора.

Напарницы остались у дежурки, настороженно оглядываясь. Без лишних вопросов протянули руки ладонями вверх. Перед тем как подтвердить личность, пёс лизнул их, чтобы убедиться, что руна «пополнение», отвечающая за получение энергии, заблокирована.

– Согласно федеральному закону о энергоресурсах, задержанные на территории силовых ведомств не имеют права накапливать энергию…

– Мы и так на мели…

Пёс-чаруша за решётчатым окном предупредительно зарычал, сверил их личные отметки из руны «грамота» с хранилищем данных МСБ и глубокомысленно кивнул.

– Идите в двести четвёртый кабинет, – прогавкал он.

– Что это было?

– Всё из-за тебя, – заныла Лялька, почёсывая шею. – Сидели бы в конторе и горя не знали.

– Теперь узнаешь!

Они поднялись по лестнице. Свет проливался только из окон, поэтому дальше пробирались на ощупь, присматриваясь к каждой двери, пока не нашли нужную. В районном отделе МСБ как будто не было ни души, только духота и уныние.

Алисса потёрла ногу, там, где её коснулся язык дознавателя, и уверенно постучала, но ответа не последовало.

– Уснули там что ли?

– Не ори! – всполошилась Лялька.

– А то что?

Разобраться в том, что будет, они не успели, дверь заскрипела и открылась. Во мраке комнаты за столом полулежал мужчина в мятой рубахе, расстёгнутой до волосатого пуза. В коротко стриженной бороде застряли крошки, а поросячьи глазки болезненно щурились даже от тусклого света.

– Совсем сдурели? – проворчал он. – Сидели бы тихонько, целее бы остались. Итак, уже понаворотили дел.

– Хватит пугать, мы ничего не сделали!

Следователь поморщился и покосился на ладонь.

– Ничего? Как самонадеянно. В лучшем случае, пятнашка.

Уточнять он не стал, а отвалился назад на спинку, растирая и без того красные глаза.

– Такой сон снился… с такой тёлкой…

Лялька пискнула от возмущения, но её перебила Алисса. Она встала в проёме, широко расставив ноги, и без того тонкая юбка почти окончательно растворилась в свете из окна.

– Давайте знакомиться?

– Поближе? – усмехнулся красноглазый.

– А насколько близко надо?

– Посмотрим… – он снова уткнулся в ладонь. – Обвинения в устрашизме…

– Сняты! – отчеканила Алисса.

– Вижу… зато остались обвинения в нарушении режима…

– Это штраф!

– Обычно, да, но сегодня ввели комендантский час!

– Когда мы приняли вызов ещё не было, – попыталась Лялька.

Следователь вздохнул.

– Комендантку вводят не с минуты, и даже не с часа, а с дня целиком. Получается, что вы нарушили не просто режим колдовства для младших уровней. Вы забили на комендантский час, а это уже не штраф. Если добавить сюда гибель куратора при исполнении, по адресу, который вы ему выслали.

– Это он был в пузыре? – Алисса покачнулась.

– Его тело, – поправил красноглазый. – Признаки жизни давно отсутствуют. Любое дело выглядит настолько мерзким, насколько его подать, – он покачнулся в кресле и мотнул головой. – С одной стороны: вы приняли заказ, больше напоминавший розыгрыш про пандеклятье. Предупредили куратора и даже дождались его, прежде чем начать. Вы же видели его тело под куполом проклятья? – он кивнул сам себе. – Вы не использовали никаких чар, не противодействовали сотрудникам МИФ и даже не нанесли никому особого вреда, исключительно в целях самозащиты.

– Так всё и было, – подтвердила чуть успокоившаяся Лялька.

– С другой стороны: вы нарушили режим во время комендантского часа, обманули куратора, в результате чего он погиб, – следователь печально вздохнул. – Противодействовали сотрудникам МИФ и даже нанесли им вред при выходе из врат транспортного перехода. Молодые ребята ведь повалились с ног ни с того ни с сего. Может это козни вражеских ведьм?

– У нас энергия на нуле…

Будто не расслышав, красноглазый продолжил бубнить:

– Подвергли опасности жителей дома девять дробь одиннадцать по улице Свободы. Две женщины доставлены к целителям, десятерым нужна максимальная медподписка для скорейшего выздоровления. Кто её будет оплачивать, если у вас энергия на нуле? Всё это тяжкие нарушения, а если вспомнить, что сегодня юбилей революции, то всё тянет на максимальный срок.

Алисса повернулась к напарнице:

– Будешь звонить папочке или сами сообразим?

Та глянула на вспотевшую ладонь и затряслась. Все руны были отключены ещё при входе в отделение МСБ.

– Я так и думала, – одобрительно качнулась рыжая голова. – Взрослые девочки всё решают сами. Особенно когда и с кем.

– Проходите, – донеслось из комнаты. – Только по одной. Я, конечно, хочу обеих сразу, но лучше одна на шухере постоит.

Алисса снова повернулась:

– Первой пойдёшь или побережёшь себя для Пушкина?

Лялька совсем сникла и замотала чёрными волосами.

– Я так и думала, – отозвалась напарница и больше не говорила, но губы продолжали двигаться, пока она спиной отступала в кабинет.

Сразу разобрать, что она шепчет, не получилось, но скоро стало понятно «беги», а через несколько мучительных мгновений удалось различить и «Цветуллина».

– У меня энергии нет, помнишь?

Следователь усмехнулся и по-барски махнул рукой. На мгновение сдерживающие чары на Алиссиных запястьях потускнели, а руна «пополнение», наоборот, вспыхнула, но почти сразу потухла.

– Хватит, – пропыхтел он.

Алиссу развернуло и внесло в кабинет. На несколько мгновений она исчезла в темноте, но потом её сияющую фигуру шмякнуло животом об стол так, что подпрыгнула задница. Она что-то простонала, но больше не двигалась, только вцепилась в столешницу. Юбку задрало на спину сквозняком, и дверь захлопнулась. В тишине пустынного здания раздалось оглушающее лязганье, будто мебель ездила по полу. Скрип-скрип. Скрип-скрип. Скрип-скрип. Скрип-скрип. Скрип-скрип.

У Ляльки заложило уши. Она подскочила. Шагнула в одну сторону, потом в другую, а когда напарница сдавленно вскрикнула, бросилась к лестнице и почти свалилась к зарешеченному закутку.