– Так это на заказ, из самой лучшей древесины, учитывая все ваши пожелания к посоху. Может резьбу какую захотите, может твердый наконечник или красивое навершие, разумеется, не из дорогих материалов. Сразу предупреждаю: я не могу сказать наперед, сколько возьмет Туроис – он славный мастер, не из дешевых. Я назвал лишь примерную сумму, зная его расценки, – пояснил хозяин лавки.

– Хорошо, надеюсь ваш Туроис окажется милостив в моему кошельку. Есть бумага, перо или карандаш? – я решил все‑таки исполнить свой каприз. Хотелось. Ведь с боевым посохом, исповедуя древние техники «Олиссин сано лауруд» я ходил очень давно, в тех первых перерождениях, когда арсенал моей боевой магии был скуден и посох служил тогда очень хорошим помощником. Вот захотелось вспомнить былое, воскресить полузабытые умения.

Хозяин, подвел меня к прилавку, дал листок бумаги, карандаш и перо с чернильницей. Мне хватило карандаша. Я сделал эскиз желаемого, указав размеры, пожелания по древесине, весу изделия. Крошечной пирамидкой обозначил стальной наконечник, разумеется, не как у копья, а просто как небольшой, стальной выступ, который иногда будет полезен. Отметил места хвата – их следовало обвить полосками мягкой кожи. И позволил себе маленькую шалость: написал на лемурийском: «Мастер Ирринд» и еще «Искусство быстрых линий» – пусть эти надписи, изящно вырезанные или выжженные с двух сторон выше места центрального хвата, украсят мой посох.

Заплатив 50 гинар, я вышел из оружейной лавки и направился к дому клана Хартун Тран. Когда впереди показался Железный мост, мне подумалось, не сходить ли сначала к госпоже Арэнт. Быть может в ее письме содержалось вовсе завуалированное желание видеть меня, как это умеют преподнести женщины, а нечто более важное, не терпящее отлагательства. Но я рассудил, что если Ольвия, со слов слуги‑мальчишки, собиралась после полудня к герцогине, то вряд ли ее вопрос ко мне был столь срочным – иначе бы ждала, никуда не отлучаясь.

Дойдя до набережной Весты, я свернул налево и скоро оказался перед домом эльфийского клана. Воин, стоявший на страже в фойе, узнал меня. Тут же призвал кого‑то из своих по имени.

Меня проводили прямиком к Тенариону.

Он сидел на том же месте, за столом на котором лежал древний фолиант и обложкой из какой‑то диковинкой кожи, рядом возвышалась статуэтка Мэрэилин из черного, с красными прожилками камня. Свеча все так же горела в подсвечнике среди свежих лилий, с поломанными стеблями.

Войдя, я сложил руки жестом Хеленорн, он принял мой знак и, чуть помолчав, сказал:

– Магистр Дерхлекс, говорит, что некий Райсмар Ирринд действительно был в Темной Балке, но улетел оттуда на драконе, что значительно сокращает время пути до Вестейма.

Глава 8

Сердитый голос магистра

Я обернулся на звук открывшейся двери – вошла Келейрин и еще какой‑то незнакомый мне эльф.

– А сам вы как думаете, мог ли тот вездесущий Райсмар везде успеть? – спросил я, зная, что здравомыслие не чуждо Тенариону.

– Учитывая то, что вы вылетели на Гирхзелле пятнадцатого числа – есть тому свидетели, а моя дочь была убита вечером четырнадцатого, то никак не могли. Я заметил, что полет на драконе значительно сокращает время пути лишь потому, что именно эти слова произнес магистр Дерхлекс. В сказанном им будто был намек, будто вы могли везде успеть, что показалось странными для моих людей. Ведь магистра никто не спрашивал на чем и когда вы отбыли из Темной Балки. Дерхлекс словно понимал, что именно мы хотим выяснить и сказал все так, чтобы на вас остались подозрения, – его взгляд скользнул по мне и остановился на пламени свечи.

– При этом он вас ни в чем не обвинял. Он делал вид, будто не понимает, причину наших вопросов, но дважды дал нам понять, что вы куда‑то спешили, поэтому воспользовались столь дорогим удовольствием как полет на драконе, – добавил эльф, вошедший вместе с женой Тенариона. – Еще он сказал, что вы выглядели, как оборванец, у которого нет денег даже на ночлег, у вдруг такой неожиданный поворот – полет на драконе!

– Вообще‑то я никуда не спешил. Полетел на драконе лишь потому, что не хотел расставаться с одной приятной мне дамой‑эльфийкой. Причину ее спешки я вам, разумеется, не открою – это личное. И отчасти, магистр прав: в тот момент мой кошелек был почти пуст, но я быстро заработал сумму достаточную для полета на драконе. Давайте подведем главный итог: ваши подозрения с меня сняты? – я перевел взгляд с незнакомого мне эльфа на Тенариона.

– Сняты. Но извинений мы приносить не будем – вы убили трех нанятых нами людей, – высказалась Келейрин, отодвинув стул, собираясь сесть, и пояснила: – Я понимаю, что вы лишь защищались и в том, что они напали нет вашей вины. Но их убийство можно расценивать как жертвенную кровь, которая пролилась от ваших рук. Перед богами вы получили удовлетворение.

– Перед темными богами, – уточнил я, зная некоторые хитросплетения эльфийских законов. – Но я не мелочен и согласен закрыть вопрос. Готов подтвердить, что не имею претензий к вам, при условии, что вы не имеете их ко мне, – сказав это, я отставил посох к стене и сплел пальцы двух рук жестом Милсэлис*.

(*Мистэлис – эльфийский знак‑жест, выражающий, что все противоречия сняты и восстановлено понимание, согласие, добрые отношения .)

Тенарион встал и первый из эльфов ответил мне тем же знаком, обозначая согласие и восстановление мира. За ним ответила Келейрин и стоявший рядом с ней эльф.

– Если располагаете временем, прошу задержаться ненадолго, – сказал Тенарион, жестом предлагая мне сесть. – У нас есть подозрение, что магистр Дерхлекс как‑то связан с теми людьми, которые посмели оболгать вас. Я желаю найти истину, чтобы покарать мерзавцев, убивших мою дочь. Несколько моих людей отправлены к святой роще Алти, чтобы узнать, не появляется ли там какая‑то банда, и может найти свидетелей произошедшего в тот скорбный вечер. Мы будем искать убийц и к тому причастных по всем возможным направлениям.

– Источник Алти – то место, где останавливаются многие держащие путь из Вестейма, – добавила Келейрин. – Я сама останавливалась там много раз, но не слышала, чтобы в тех местах бесчинствовала какая‑то банда. Хотя времена меняются – становится все больше злых людей.

– Пока единственная наша зацепка, это магистр Дерхлекс. Он явно что‑то знает. Возможно, знает тех лжецов, которые указали на вас и назвали ваше имя, – высказался эльф, присевший рядом с женой Тенариона и тут же, обращаясь ко мне, представился: – Мое имя – Данарел. По поручению уважаемого Тенариона вчера я ходил к магистру и расспрашивал кое‑каких других людей. У меня сложилось впечатление, что магистр Дерхлекс настроен к вам крайне недоброжелательно. И если так, то, возможно, именно он подослал тех людей, указавших на вас. Конечно, это мало приближает нас к разгадке трагедии, случившейся у источника Алти, и магистр вряд ли может иметь какое‑то отношение к случившемуся. Ведь он сам был в пути из Темной Балки, сидя в одной карете с уважаемой госпожой Арэнт. Кроме того, Дерхлекс достаточно известен в Вестейме, разговоры о нем хоть не слишком добрые, но все равно такого видного человека трудно заподозрить в столь мерзком преступлении. Скажите, господин Ирринд, у Дерхлекса есть причины ненавидеть вас?

– Особых причин нет, но ненависть у него ко мне имеется, – произнес я и кратко рассказал о моем знакомстве с Гархемом и споре, который он проиграл. Потом добавил: – Заметьте, ваши люди, посланные меня выследить, поджидали меня именно в то время и в том месте, через которое я должен был идти к дому графини Арэнт. Полагаю, вы тоже знали когда и куда будет идти тот самый Райсмар Ирринд? – я глянул на Тенариона, он нехотя кивнул, и я продолжил: – А ведь не так много людей знали, на какое время меня пригласила графиня. По сути, время и место точно знала сама Ольвия и Дерхлекс – охранник графини и алхимик, вряд ли слышали наш разговор. Теперь у меня почти не осталось сомнений, что именно магистр причастен к попытке покушения на меня и именно он ввел вас в заблуждение. Однако, мне бы и в голову не пришло, что Дерхлекс готов убить человека лишь за то, что с ним не заладились отношения и возник мелочный спор, – сказал я, размышляя о произошедшем.