Я решил нарушить обещание вампирше, но здесь важно было не просчитаться, сделать задуманное быстро и точно. Если активировать кинетику в две руки, и перед двойным ударом правильно расположить ладони, то я смог бы отбросить лиходеев сразу двоих – они бы не успели пусть в ход ножи. Вот только с Флэйрин сложнее. Я не мог с ходу атаковать державших ее мерзавцев, не зацепив вампиршу.

В тот момент, когда я уже был готов пустить в ход магию, моя подруга неожиданно извернулась и вцепилась в руку, державшую ее за волосы. Вцепилась так, что ее зубки царапнули кость и разорвали вены. Герлен отскочил, заорал – за его воплем не было слышно грома.

– Она – не человек! Вампирша! – вскрикнул Хенс, который пристроился между раздвинутых ножек Флэйрин.

– О, да! – расхохоталась Флэй, прыгнула на своего неудачливого насильника, выпуская коготки, хватая его, вгрызаясь в шею.

Тот, что держал тесак возле моей шеи, сразу отпрянул, повернулся и бросился со всех ног. Коренастый, среагировал через пару секунд. Я резко ушел в бок, перехватил его руку, заламывая запястье вместе с ножом. И вышло так, что лезвие воткнулось в живот ему почти без моей помощи. Он крякнул точно утка, молния на миг осветило его изумленное лицо, открытый рот и выпученные глаза. Оседая наземь, крепыш еще пытался удержать меня за край камзола, за что получил ногой в нос, резко и крепко. Отскочив от него, я ударил кинетикой по ногам Герлену. Тот отлетел к стене соседнего дома, не прекращая вопить. Теперь к боли от разорванной руки ему добавилась боль в сломанных ногах, по крайней мере одной.

Был острый порыв бежать за мерзавцем, унесшим мой кошелек, но попробуй, найди его в районе, где он наверняка знает каждую щель. И первые минуты я не был уверен, что Флэйрин не нужна помощь. Да она сцепилась с этим, Хенсом – кажется так его звали. Но он – крепкий мужчина. Вампирше могло прийтись несладко. Однако, подойдя к ним я понял: моей кровавой подруге помощь не нужна. Хенкс обессиленно повалился на ящики, хотя был еще жив. Его руки подергивались в тщетных попытках стащить с себя вампиршу. Когти Флэйрин, теперь гораздо более опасные, удлинившиеся раза в полтора, вонзились в его тело. Моя подруга не скрывая наслаждения, пила кровь из его разорванной шеи.

Завидев меня, она оторвалась от своего ужина и сказала шелестящим голосом:

– Присоединяйся, Райс! Я угощаю – это вкусно! – ее зрачки светились, точно крошечные огоньки.

Я не ответил, опустил взгляд на тело Хенса, обнаженное ниже пояса. Странно, но член его до сих пор боевито топырился, будто он получал удовольствие, от того, что делала с ним Флэйрин.

– Он все‑таки трахнул тебя? – спросил я, смахнув с лица капли дождя – они падали все чаще.

– А как бы тебе хотелось? Тебя это сильно дразнит? – ее лицо осветила молния.

– Дорогая, мне вообще не хотелось оказываться в такой ситуации. Ответь, я же спросил тебя, а потом я отвечу на твои вопросы, – я обернулся на возню справа: тот, коренастый встал и попытался незаметно улизнуть. Я не стал его задерживать. Пусть проваливает: получить собственным ножом в брюхо – достаточное наказание.

– Пока для тебя это останется загадкой. Но признаюсь, я это сделала для тебя, Райс. Хотела тебя задеть, посмотреть, как ты отреагируешь. Ведь я не безразлична тебе, признайся? – не сводя с меня светящийся глаз эта хищница снова принялась пить кровь. Хенс захрипел, слабо, будто с нежностью прижал ее к себе.

– Я уже говорил: ты мне очень нравишься Флэйрин. Что еще нужно? Если хотелось меня подразнить, то тебе это удалось, хотя в этом много неприятного. Напивайся скорее и пойдем. Сейчас хлынет ливень, – оставив ее я подошел к парню, которому сломал ногу кинетикой и сказал: – Эй, давай сюда свой кошелек! Твой приятель убежал с моим – обмен не равноценный, но все же хоть что‑то.

Он испуганно замычал, попытался отползти. Вряд ли страх ему внушала потеря нескольких медяков. Скорее всего это был иррациональный страх перед мной и вампиршей после кровавой драмы с самым непосредственным его участием. Отползти далеко я ему не дал, схватил за ремень, притянул к себе и отвязал болтавшийся там холщовый мешочек – в нем что‑то звякнуло, не более четырех‑пяти монет.

Когда я вернулся к Флэй, она уже закончила кровавый ужин. Встала, вполне довольная, приводя себя в порядок, вытирая губы обрывком сорочки Хенса. Душа ее жертвы, наверное, отлетела в грозовое небо и ожидала суд богов. В кошельке Хенса тоже оказалось немного монет. Я пересчитал из любопытства возле фонаря – 11 гинар и 75 стеций в основном медью. Хватит на скромный ужин на двоих. Хотя я не был голоден, начавшийся дождь вынуждал искать укрытие где‑нибудь в кабаке или таверне близ Южного рынка. Можно было, конечно, направиться в «Вечернюю Звезду», но это далековато.

– Много денег забрали? – Флэйрин наклонилась, глядя на монеты в моей ладони, сверкнувшие от вспышки молнии. Грянул громовой раскат, и дождь превратился в ливень.

– Если ты про мои, то больше шести ста гинар, – отозвался я. – Идем! Вымокнем к черту!

Быстрым шагом я поспешил к перекрестку. Там дальше, сходилась дорога от Луврийских ворот и моста Арака. На их пересечении находился неплохой кабак и таверна «Око Ворона» – стоило поспешить туда. Однако далеко мне не ушли: ливень ударил с такой силой, что я решил переждать и спрятался под небольшим навесом у входа в какой‑то богатый дом. Флэйрин тут же присоединилась ко мне.

– Прости. Я не подумала, что ты можешь лишиться денег, – продолжила она прерванный разговор, вжавшись между мной и стеной ниши. Ее мокрое от дождя тело казалось холоднее, чем обычно.

– Ладно. Не будем о деньгах – их заработаю, – сказал я, подумав, что завтра придет Яркус с Ионой и нужно будет спросить насчет работы у них. Если нет, то обратиться к Бурухе Хазбулу – давно к нему не заглядывал. Или посмотреть доски объявлений. Мысль снова выпотрошить Юрлака я тут же отверг – такие вещи нельзя делать часто.

Чуть отодвинувшись, я обхватил Флэйрин и прижал ее к стене, словно закрывая собой от хлеставшего ливня.

– Ты злишься на меня, да, Райс? – она откинула мокрые волосы с лица. Оно снова было чистым – дождь смыл с него кровь. – Я хотела поиграть с ними и с тобой. Разве тебе не нравится, когда охота действительно похожа на охоту, а не на издевательство над несчастными. Настоящая охота, это когда не знаешь, чем она закончится, когда много риска и нервы напряжены. И сегодня…

– Что сегодня? – спросил я, в общем‑то разделяя ее мысли.

– Сегодня, когда ты понял, что сейчас кто‑то другой будет обладать мной – женщиной, которую тебе хочется самому, разве тебя это не задело? Это же сильно дернуло твои нервы?

– Да, – тихо отозвался я.

– И сейчас ты меня хочешь еще сильнее, чем раньше. Да? – не унималась она.

– Да, – отпираться было бессмысленно – мой член снова стремился разодрать штаны.

– Хочется… Но это невозможно – ты упустил шанс. Ты меня очень обидел. И я пообещала сама себе, что между нами этого не будет. Не будет до тех пор, пока ты не раскаешься. Увы, сегодня так, мой дорогой, – она поцеловала меня в шею и мне показалось, что ее клыки поцарапали мою кожу. – Ты очень хотел сохранить верность своей волчице. Сохраняй, Райс. Видишь, я тебе помогаю в этом. На меня не претендуй.

– Я же извинился, Флэй, – подняв пальцем ее подбородок, я заглянул в глаза вампирши. Они больше не светились, как несколько минут назад, когда она с наслаждением терзала своего неудавшегося насильника. Но едва заметная хищная искра сохранилась в ее зрачках. – Что за стерва живет в тебе? Тебе нравится трепать нервы? Ведь ты же сама страдаешь от этого.

– Ты извинился, но не раскаялся, – заметила она, будто не слыша моих слов и потерлась лобком о мой член.

– Флэй, не надо меня дразнить, – я задрал ей юбку, подхватил свою подругу под ягодицы и оторвал от земли. Мой отвердевший воин почувствовал вход в нее даже через штаны.