– Это прекрасно. Я счастлив, Флэй, – улыбнулся я, понимая, вампирша потихоньку начинает увлекать меня. – Теперь поясни, чем твое правило охоты?

– Оно очень простое, как и твое. Если я выбираю жертв, то ты не вмешиваешься, чтобы не случилось. Идет? – она ждала ответа.

– Хорошо, дорогая. А если ты переоценишь свои силы и дела твои пойдут совсем плохо? – после небольшой паузы спросил я.

– Райс, это мое дело. Ты не вмешиваешься, чтобы ни случилось. Обещай, что так ты поступишь, как договорились! – потребовала она.

– Хорошо, принцесса, обещаю, – согласился я. – Только не переиграй в свою странную игру.

Сверкнула молния уже ближе, может где‑то над западными окраинами Вестейма. На миг вспышка осветила лицо Флэй, сделав его серебряным, как и волосы.

– Можем попасть под дождь, – заметил я. – Разумнее пойти, куда предлагал я. Если накроет ливень, можно переждать в кабаке. Я угощаю: вместо крови томатный сок.

Вампиршу моя шутка не развеселила. Набегавшие с северо‑запада тучи полностью закрыли луну, и стало совсем темно. Только редкий свет в окнах ближайших домов освещал улицу и вспышки приближавшейся грозы.

– Люблю ночную грозу, – ответила Флэйрин. – Люблю, когда сверкают молнии, грохочет гром и хлещет ливень. Я часто гуляю в такую погоду. Но с еще большим удовольствием я бы отдалась тебе в самый разгар этой стихии. Представь: наши голые тела хлестали бы холодные струи ливня; лица, полные страсти освещали вспышки молний; и мы бы кричали от восторга, перекрикивая гром. Но ты все испортил, Райс. Я будто чувствовала, что встречу тебя сегодня. Но не думала, что ты проявишь столько капризов.

– Флэй, хватит уже. Я объяснил тебе и извинился. Идем. Чего здесь стоять? – я сделал шаг вперед в сторону Южного рынка.

– Идем. Я уже выбрала жертв. Их трое – они там. Не доходя поворота к мясной лавке. Видишь впереди мерцает фонарь? Они за тридцать шагов до него, высматривают запоздалых прохожих. Когда подойдем, не вздумай использовать магию – иначе отпугнешь их. И сам не забудь разыграть испуг. Я хочу поиграть. Обычная охота неинтересна, – вампирша опередила меня, двигаясь бесшумно и быстро.

– Не хочешь свернуть направо, там дальше возле кабака «Эль и Гусь» мы наверняка встретим медноруких, – сказал я, мои последние слова слились с громовым раскатом.

– Нет. Я уже выбрала жертв. У меня есть старый счет именно к этому месту. Вспомнилось именно сейчас. Я давно не была здесь. Потом расскажу в чем дело, – отозвалась она. – Важно, чтобы они сразу не поняли, что я – вампир. Могут догадаться по температуре тела.

– Так ты не давай прикасаться к себе, – ответил я.

Она промолчала. Подул ветер, и стало прохладно, даже холодно, как бывает перед сильным ливнем. Зашелестела листва на деревьях, росших между домами.

– И еще у тебя светятся в темноте глаза, не так как у вашего Лургира, но заметно особенно вблизи. Если думаешь, что они примут тебя за обычную девушку, то вряд ли, – предупредил я.

– Светятся они пока. Ну‑ка посмотри на меня, – вампирша остановилась. – Сейчас светятся? Нет. Нужно лишь не вглядываться в темноту, расфокусировать зрение, – пояснила она. – Меня этому научила старуха Карлен. И вообще в подобные играх я не первый раз. Проблема лишь одна – температура тела.

Мы пошли дальше. Через шагов двести, я тоже разглядел: впереди кто‑то есть. Удивительно, что Флэйрин заметила с такого расстояния. Вампиры прекрасно видят в темноте, но я не думал, что они различают детали на большом расстоянии. Таким зрением могла похвастаться лишь Иона.

– Возьми меня под руку, – шепнула вампирша. – Мы – милая пара. Если угодно я – твоя девушка или жена. Тебе как больше нравится?

– Мне рано еще жениться. И вообще, я не пригоден для семейной жизни, – я взял ее под руку.

Поднявшийся ветер толкал нас в спину. Раскаты грома слышались ближе. Вспышка молнии на миг осветила улицу. Теперь и я видел три мужских фигуры: двое сидели на перевернутых ящиках между двух домов; третий стоял, прислонившись к дереву, и поглядывая в сторону освещенного перекрестка.

– Порассуждай о семейной жизни еще. Мне интересно, – сказала Флэйрин, переходя с шепота на обычный голос.

– Семья, детка, это скучно. Ты сама должна понимать. Я уверен, что женятся только идиоты, не нашедшие себе более достойного применения, – начал произносить я первые пришедшие на ум мысли.

– Но, Райс, как ты можешь так рассуждать! Любая женщина желает иметь уютный угол, своего мужчину и рожать ему детей! – возразила мне вампирша, и мне показалось, что она сейчас затрясется от смеха от собственных слов. – Ты невыносим! После таких мыслей…

– Какие интересные люди гуляют тут по ночам! Ты посмотри, Хенс! – раздался насмешливый голос из закутка между домами. Один из сидевших на ящиках встал.

– О, да! Здесь красотка! Эй, Герлен, ну‑ка дай нам света! – отозвался стоявший возле дерева.

Парень возле ящиков защелкал огнивом, разжигая светильник.

И тут я понял, что лиходеев не трое, я четверо: еще один появился позади нас, отрезая пути к отступлению. Флэйрин это поняла чуть раньше меня и тихо произнесла:

– Все так, как договорились, – потом громче несколько театрально воскликнула: – Что вам нужно? Мы просто идем домой!

– А мы вас проводим домой, госпожа! До самого порога! – расхохотался тот, рослый, которого называли Хенс.

– Поверьте, с нами намного безопаснее, чем с вашим несчастным кавалером! – с издевкой заверил тот, коренастый, что первый встал с ящиков. И тут же грубо крикнул мне: – Ну‑ка прижался к стене! Только, сука, дернись – кишки выпущу!

Острие его ножа ткнулось мне в живот. Я мог бы легко увернуться, и положить этого крепыша тут же без всякой магии, но вынужден был терпеть игру Флэйрин, которая была неумной и все меньше нравилась мне. В добавок пришла совсем невеселая мысль: ведь этот скот мог не пугать меня ножом, а на самом деле пырнуть в живот.

Тот, что отрезал нам путь назад, тоже подскочил ко мне. Страхуя своего приятеля, прижал к моему горлу тесак. Его левая рука сноровисто нашла мой кошелек, висевший на ремне слева.

– Ого! Тяжеленький! – осклабился он.

– Ах, госпожа! Какая госпожа! – восхитился Герлен, освещая испуганное лицо Флэй масляным фонарем.

– Помогите! Стража! – закричала вампирша, когда второй рослый в рваном бардовом камзоле заломил ей руку и повалил на ящики.

– Не ори сучка! Трахнем тебя по разу и отпустим! Ясно⁈ – тот, что рослый отпустил ей пощечину.

Сверкнула молния, высвечивая черные силуэты домов и деревьев и грянул гром.

– Пожалуйста, не надо! Нет! Умоляю! Я дам вам деньги! – Флэйрин, пыталась вырваться из двух пар сильных мужских рук.

Глен задрал ей юбку, и вампирша завизжала, когда его рука проникла ей между ног.

– Заткнись сука! Сейчас сосать будешь! – рослый снова отвесил ей пощечину.

Я дернулся, понимая, что игра зашла слишком далеко. Коренастый ткнул меня ножом. Острие прорезало камзол. Второй, уже срезал с моего ремня кошелек. Его тесак предостерегающе вернулся к моему горлу. Пожалуй, никогда не был в более идиотской ситуации, чем сейчас. Несколько минут назад я мог бы заставить этих негодяев ползать на коленях. Но сейчас, подыграв своей подруге, уже не был уверен, что вывернусь из рук налетчиков раньше, чем кто‑то из них проткнет меня ножом.

Когда рослый, тот, что Хенс спустил штаны и пристроился к Флэйрин, она закричала. И теперь мне казалось, что она уже не играет.

Глава 23

Кровь Элли

Порывы ветра принесли первые капли дождя, редкие, но крупные, холодные. Небо расчертили извилистые линии молний. От близкой вспышки на миг стало светло как днем. И снова нахлынула тьма. Только фонарь, стоявший на ящиках, освещал Флэйрин и пытавшихся справиться с ней насильников.