— Ты прекрасен, — выдохнула она, отрываясь от моей руки. Слизнула с губ кровь и глаза ее засветились. — Зачем он тебе, графиня? — она лукаво глянула на Ольвию. — Оставь его на ночь. Обещаю, верну утром живым и очень довольным. Идет?
— Нет! — хрипло произнесла Ольвия, и я понял, что она уже не контролирует себя.
— Ольвия, успокойся! Все хорошо! — я вырвал свою руку у вампирши.
— Не будь жадной, дурочка! — рассмеялась Флэйрин. — Тебе зачтется от нашей богини! Ты же поклоняешься Клифе? Я могу научить тебя чудодейственной молитве.
— Не прикасайся к нему! — прорычала госпожа Арэнт. Платье затрещало на ней. Ее затрясло от неожиданно быстрого превращения.
Краем глаза я увидел ее лапу с длинными, выпущенными когтями.
— Говорил вам! Нужно было гнать их! — Лургир вскочил с лавки и бросился к нам
Он одолел разделявших нас тридцать шагов в несколько быстрых вампирских прыжка.
Глава 12
Только три раны
Реакция у вампиров и скорость движений быстрее, чем у оборотней. Однако, оборотень почти всегда превосходит силой вампира, а когти и клыки звероподобного существа могут нанести вампиру очень серьезный урон с первого удара.
Я едва успел раскрыть щит. Лургир, налетев на него, смог извернуться и ранить в резком повороте Ольвию. Взмах ее лапы пришелся в пустоту. Все-таки моя кинетика отбросила прыткого вампира шагов на десять-пятнадцать. Я зацепил его лишь по касательной, одновременно сбил с ног Флэйрин, успев заметить изумление в ее глазах. Изумление то ли тем, что я посмел атаковать ее, то ли изумление самой магией — кинетикой, вряд ли знакомой ей.
— Прости, — бросил я ей, и схватил за лапу Ольвию, так что едва не вырвал клок шерсти. — Дамы, на этом остановимся! Все! Стоп! Прошу! — крикнул я, готовый снова ударить кинетикой любого из вампиров.
Аманда успела остановиться в последний миг.
— Вы посмели прийти сюда! Вас никто не звал! Здесь наша территория! — прорычал Лургир, согнув колени и опасно смещаясь в право. — За решеткой и здесь все наше!
— Тебе что-то не нравится? Давай выясним: только ты и я. Зачем впутывать наших женщин? Я не хочу причинять им боль, — предложил я, желая избежать ненужных жертв и опасаясь за Ольвию. Ведь я не представлял, на что она способна.
— Убери щит, маг. И тогда бой будет честный. Ты и я, — Лургир остановился напротив, между мной и прогнутой частью решетки. — И утихомирь свою волчицу, если она дорога тебе. Иначе я перегрызу ей горло! И Малгар об этом не узнает — ему некому будет об этом сообщить!
— Ольвия, пожалуйста, не вмешивайся. Отойди подальше, — я повернулся к графине, отслеживая краем глаза каждое шевеление вампиров.
Она зарычала, наверное, пытаясь произнести что-то, но все-таки сделала пару шагов назад, срывая с себя остатки платья.
— Отойди дальше. Пожалуйста, Ольвия! Вспомни, все, что я говорил! Держись за узел света! За меня не беспокойся, — со всей убедительности в голосе сказал я.
— Как это интересно! Драка до смерти или до трех ранений? — с усмешкой спросила Флэйрин. — Райс, тебе не победить Лургира, — вампирша медленно и плавно подошла ко мне. — Он очень быстрый. Не надейся, магия здесь не поможет. Ты, милый мальчик, наверное, плохо знаешь, какими бывают вампиры. А я не хочу видеть тебя мертвым. Поверь, ты мне нравишься, — бросив насмешливый взгляд на Ольвию, она повернулась к Лургиру: — Никаких смертей! Предлагаю честный бой до трех ранений. Так будет лучше, Лургир, для всех. И ты развлечешься, и Райс кое-что поймет, и графиню мы не обидим, — затем вампирша, тряхнув серебряными волосами, переведя взгляд на меня и, понизив голос, сказала: — Я залижу твои раны, Райс. И позволю графине унести отсюда тебя. Обещаю. Хотя, может быть, после всего этого ты пожелаешь остаться со мной.
— Пусть будет так, Флэй! — согласился вампир со своей подругой. — Постараюсь его не убить. Но щит ты должен убрать! — настоял он, глянув на меня красными глазами. — И если снова откроешь, пощады не будет.
— Отходи к решетке на двадцать шагов. Я уберу щит и начнем, — я активировал «Усы Тигра», жалея, что не сделал этого раньше. Вряд ли «Усы» дадут мне такую же скорость реакций, как у вампира, но я точно не окажусь мальчиком для битья. У меня есть свои приемы и свой небольшой, но серьезный арсенал. Если эта чертовка-Флэйрин, считает, будто я не знаю, какими бывают вампиры, то она точно не знает, какими бывают хорошие маги.
— Рррссс! Ррассс! — раздался у меня за спиной голос Ольвии едва отличимый от рычания.
Я повернулся: ее глаза сейчас казались почти человеческими. Даже более того: глазами напуганной женщины. Они совсем не вязались с ее жутковатым обликом.
— Дорогая, все хорошо! Верь мне и ни о чем не беспокойся! — сказал я, не выпуская из внимания своего противника.
Аманда рассмеялась, то ли из-за моих слов, то ли из-за поведения графини.
Я убрал «Щит Нархана». Вернее заменил его на «Литум Карх», или в переводе с лемурийского «Острие Льда», зная, что последствия от этой магии для вампиров не такие жестокие, как от магии огня — ожоги у кровососов заживают несравнимо дольше, чем у людей и с большими мучениями.
Лургир начал внезапно: стоял вполоборота к Аманде, глядя на наш факел, выроненный Ольвией, и вдруг бросился ко мне. Потом резко изменил направление, ровно в тот момент, когда я ударил кинетикой. Я, разумеется, не попал. Если бы не «Усы Тигра», его когти разорвали бы мне плечо, но я успел уклониться и, падая наземь, провел «Наро панти чесс»*.
(*Наро панти чесс — в переводе с лемурийского «удар ногой в подбородок»).
Вышло недостаточно сильно, но крепкие вампирские зубы клацнули громко. Главное, Лургир не ожидал такого. Он думал встретиться в бою с неуклюжим, малоподвижным магом, который при всей атакующей мощи, не успевает направить свою силу в нужную точку. Обе вампирши взвизгнули от неожиданности. Мне показалось, что Флэйрин сделала это радостно. Еще бы: переиграть в реакции вампира дорогого стоит!
Падая, я откатился вправо и тут же вскочил на ноги. Прыткий вампир возник в двух шагах от меня, рядом с брошенным факелом. Но я уже был готов: удар жесткой кинетики на долю секунды опередил движение Лургира руки. Кровососа отбросило к решетке. Он устоял на ногах, но потерял равновесие. Немедля я снес его повторным кинетическим ударом.
— Не все так просто с магом. Да, Лургир⁈ — я позволил ему встать.
Вампирши замерли. За моей спиной раздалось сердитое ворчание Ольвии. Милая госпожа-оборотень увидела и оценила мою силу. Теперь ей не нравилось, что я позволяю прийти противнику в чувства, ведь победа близка.
Лургир заорал дико, как разъяренное чудовище. Бросился ко мне, снова используя свою хитрость — изменил направление, и хотел было атаковать меня с левого бока. Теперь я был готов к такому. Намеренно выдержал паузу. Опасную паузу — он мог достать меня раньше. Даже достал — его когти дотянулись рукава моего камзола, зацепили его. Однако удар кинетики еще более жесткий пришелся ему в грудь. Воздух с хрипом вылетел из груди кровопийцы. Лургир клацнул зубами, дико глядя на меня красными, вытаращенными глазами.
Я отскочил назад и, приседая, пустил с левой руки «Литум Карх». Пальцы обожгло холодом, таким лютым, что их свело, скрючило. Из центра ладони сошло голубое свечение, тут же превратившееся в три ледяных конуса. Вампир, ошарашенный предыдущей атакой, увернуться не успел. Все три острых сосульки вонзились ему в живот. Лургир согнулся пополам и со звериным рычанием упал на четвереньки.
— Раны три! — огласил я, повернувшись Флэйрин. — Будем считать бой оконченным? Я не хочу его убивать и никому из вас не желаю зла. Тем более тебе, Флэй.
— Райс… Не ожидала… — синеглазая вампирша стояла в растерянности, улыбка играла на ее губах.
Аманда подскочила к Лургиру, повалившемуся на бок и корчившемуся на полу.
— Это очень больно, но сами знаете, гораздо лучше, чем огонь. Лед растает, и за несколько дней его раны полностью зарастут. Вообще, для вашего живучего племени это даже не раны, — сказал я, подходя к моему противнику, на всякий случай, не убирая с правой руки кинетику.
